Повреждение нравов в России. Письмо правителям и вельможам
Шрифт:
Сие повреждение разума человеческого есть причина, что никакое сообщество, хотя бы малочисленное, не может пребывать без некоторых правил и законов, которые каждого поступок устанавливают, и без одного или многих определенных персон, дабы принуждать оные исполнять и надзирать над исполнением.
Сие сочинило разные роды правления, монархическое, которое от патриаршего правления начало свое имеет; деспотическое иль самовластное, введенное мучителями, а также аристократическое и демократическое, о коих можно мнить, что они произведены неудовольствием вельмож или
Все сии правления (кроме самовластного) имеют полезности и пороки: часто монархия переменяется в самовластие иль в ужасное мучительство, аристократия весьма утесняет народ, демократия производит беспорядки и смущения, которые иногда и самого государства погибель приключают.
Можно сказать, что нет ничего совершенного в делах человеческих, но поскольку совершенство нам не дано в удел, то будем, по крайней мере, стараться пороков избежать.
Правление монархическое
Поскольку монархическое правление имеет свое начало от правления патриархов, или отцов фамилий, тут государь – по избранию или по праву рождения он на престол возведен – должен не только себя почитать царем народа, он есть их покровитель, защитник, судья и проч.
В правлении каждого рода, хотя вышняя власть в персоне отца пребывает, однако тот в важных делах спрашивает совету у старейших или мудрейших своих детей, – в монархическом же правлении более важных дел случается, так не необходимо ли государю иметь совет, сочиненный из мудрейших и более знания имеющих в делах людей его народа, которые должны ему представлять то, что может служить к счастью государств, и отсоветовать, сколько возможно, в вещах, предосудительных государству и клонящихся к самовластию.
Итак, я считаю за величайшего и счастливейшего между монархов того, который, почитая себя отцом народа, не старается, отвергая законы, ввести самовластие, не разделять свои интересы с интересами государства, знает великое искусство избирать себе в советники таковых людей, которые сопрягают свое усердие к государю с любовью к отечеству и законам.
Но сколь мало таковых монархов, которые, имея уже вышнюю власть, склоняются честолюбием, разными страстями, а наипаче чудовищем (то есть лестью придворных) достигнуть самовластия!
Столь же мало министров, которые бы по слепой любви к государю, а более для собственной их корысти, не готовы бы были ему в том помогать, или сопротивляться блистанию злата и достоинств!
Так же мало и народов, которые бы не хотели простереть их привилегии чрез уменьшение власти и доходов государя.
Об аристократическом правлении
Аристократическое правление, по моему мнению, установилось через некоторые возмущении, сочиненные главными фамилиями, которые, видя, что монархия начала в самовластие переменяться, выдумали другой род правления, то есть такой, в котором власть вверена некоторому числу людей, отличных их достоинствами и летами.
С первого взгляда нет ничего прекраснее сего правления: тут мудрейшие
Учиненные проекты государем не изменяются, поскольку Сенат бессмертен и непоколебим; тут каждый не ожидает награждений и не страшится наказаний, как только по мере услуг государству. Сии достойные вожди народов, трудясь для пользы отечества, соединяют пользы их родов с пользою республики, которою управляют; законы тут не изменяются для пользы или своенравия одного правителя, поскольку члены Сената производит сему сопротивление; лесть, сие адское чудовище, не имеет власти в таковом правлении.
Вот вкратце изображение, с одной стороны, сего правления, которое бы можно почесть совершенным, если бы люди могли укрощать свои страсти; но сия столь мудрая форма правления, какова она, если ее в тонкости рассмотреть?
Сии столь мудрые люди, сочиняющие Сенат, также бывают заражены честолюбием и собственною к себе любовью; каждый, хотя и равен в Сенате, однако хотел бы властвовать, и чтобы его голос предпочтительно перед другими следовал. Сие рождает происки, партии, ненависть и другое зло, которые не отделены от их страстей.
Хотя дела решаются по большинству голосов, однако большее число не всегда лучшее; бывают и разные споры, в которых каждый хочет отстоять свое мнение. И через препятствия, которые чинит, если что-то против его мнения определится, столь медлит, что часто дела в ничто обращаются.
Предпочитая пользы своих родов интересам государства, стараются учинить вечными в их домах достоинства и богатства, и утесняют народ, который нигде так ни несчастлив, как под аристократическим правлением.
Хотя благие законы не столь легко переменяются для прибытку и честолюбию одного человека, но и вредные также не легко переменяются, поскольку многие члены Сената себе в них пользу обретают.
И если лесть от нижнего к высшему в сем роде правления не обретается, зато другой род лести, дабы кого привлечь на свою сторону, между членов Сената бывает, – а главное, лесть от народа вельможам для приобретения их покровительства.
О демократическом или народном правлении
Те же причины, которые подали случаи переменить монархию в аристократию, то есть мучительство от государей вельможам, были причиною установления народного правления, то есть мучительства от вельмож простому народу.
Демократическое правление с первого взгляда является сходственнейшим с естественным законом; поскольку все были рождены от одного отца, не все ли имеют справедливость требовать сию равность состояний, которая (ныне) является изгнанной из сообществ?
Но, рассматривая с другой стороны, нет ничего непостояннее сего правления; оно снедает свои недра, разделяясь в разные партии, которые разные смуты поджигают, – как корабль на волнующемся море хотя часто искусством кормщика от потопления избегает, но чаще еще и погибает иногда и у самой пристани.