Поврежденные товары

Шэн Л. Дж.

Она выглядит страдающей. “Я люблю тебя. Так сильно, что иногда трудно дышать. Но…Я думаю, ты просто сбит с толку. Ты смотришь на меня как на мать, как на сестру. Ты всегда так смотрела.

Я выгибаю бровь, воздерживаясь от напоминания ей о Той Ночи, о которой мы не говорили, когда она поступила со мной очень не по-сестрински. Если только вы не из Западной Вирджинии.

– Ладно, не как брат-брату. Она закатывает глаза, розовея. “Но я дал обещание Рози всегда быть рядом с тобой, и я вряд ли смогу сдержать его, если уеду в колледж, а один из нас изменит другому и нам придется расстаться”.

Это

самое глупое оправдание, которое я когда-либо слышал за всю свою жизнь, почему бы не быть с кем-нибудь.

“Этим человеком буду не я, так что, если ты не планируешь делать арабески на чьей-то двухъярусной кровати, я не вижу проблемы”. Я чувствую, как раздуваются мои ноздри.
– К тому же, за последние несколько месяцев от нашей дружбы мало что осталось, ты согласен?

Она трет лицо, выглядя усталой и расстроенной, и я совсем не так надеялся, что все пройдет именно так.

Предполагалось, что в этот момент мы будем трахаться всухую. Ради бога, ее сосок должен был быть у меня во рту.

“Послушай, не имеет значения, что мы чувствуем. Наши семьи смотрят на нас как на братьев и сестер. Они обращаются с нами, как с близнецами или что-то в этом роде ”. Она ерзает.

– К черту наши семьи, ” я повышаю голос, затем добавляю: “ Не в буквальном смысле. Мы ни в коем случае не кровные родственники. Наши родители друзья, а мы соседи. Это глупо”.

– Лев, я заботилась о тебе с тех пор, как ты был младенцем. Теперь ее тон умоляющий.

Я не могу заставить ее быть со мной. Она выглядит такой же разбитой, как и я, съежившаяся на грязном полотне нашего лесного форта, и я разрываюсь между желанием добиться от нее реального ответа и проявить к ней немного милосердия.

Она хватает меня за руки, и нам обоим так холодно, хотя на дворе лето. “ Я ухаживала за твоими ранами, вытирала твои слезы, спала в твоей постели. Если мы встретимся, и ты передумаешь ... Если однажды ты проснешься и решишь, что я тебе больше не нужен ...”

– Я не буду.

– Теперь ты чувствуешь то же самое. Но я сказал Рози...

“Не впутывай в это маму. Если бы она знала, что я чувствую к тебе, она бы захотела, чтобы мы были вместе.

Рот Доув сжимается. Я чувствую, что теряю ее. Переплетая свои пальцы с ее и играя ими, как на пианино, я вглядываюсь в ее лицо. “Забудь о наших семьях. О моей маме. О том, что думают другие люди. Забудь о ночи, о которой мы не говорили. О мире. Об ожиданиях. Что ты чувствуешь ко мне?”

И я чувствую, что она хочет сказать мне правду. Она вертится у нее на кончике языка.

Наши пальцы переплетаются. Это наша фишка. Мы всегда играем друг с другом, как на пианино.

– Я... я люблю тебя, - выдыхает она.

Но она уже сказала это, и мне нужно больше. “Любишь меня или влюблена в меня?”

– Я не знаю.

НЕТ, БЕЙЛИ. ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ - “ОБА”.

– Ты хочешь попытаться понять это? Мой взгляд отчаянно цепляется за ее лицо.

Она поднимает голову, качая головой со слезами на глазах. “ Прости, - шепчет она.
– Думаю, проблема во мне. Я слишком долго относилась к тебе как к брату, чтобы сделать тебя своим парнем. Прости.

Я закрываю глаза и вдыхаю через нос.

Черт.

Двенадцать собак.

Тридцать шесть гадостей в день.

Это будет такой отстой.

ГЛАВА 11

Лев

Несколько месяцев спустя

– Ты не закатишь истерику, если я пересплю с Декланом Абелой? Грим делает глоток пива, пока мы сидим на краю бассейна Остина.

Сказать, что вечеринка странная, - это преуменьшение века. “Victim in Pain” от Agnostic Front звучит через систему объемного звучания, заставляя землю дрожать. Остин сейчас по уши влюблен в эту анархо-панковскую цыпочку. Он назначил ее ответственной за плейлист, и там только Dead Kennedys и Anti-Flag, и никто не танцует, и все под кайфом, поэтому он просто подкармливает нас еще алкоголем и травкой, чтобы мы забыли о музыке.

Я даже не знаю, почему я здесь. Я ненавижу Остин. Может быть, потому, что с тех пор, как Бейли уехала, все стало невкусным. По крайней мере, когда меня окружают люди, я могу притвориться, что я не одна.

Кажется, я допиваю третью бутылку, а это уже слишком для меня.

Но вот что происходит, когда твое сердце разбито, а девушка, которую ты любишь, больше не твоя девушка и не твой друг.

– Перестань флиртовать со мной, - невозмутимо бормочу я в свою пивную бутылку.

Грим фыркает. “ Как пожелаешь. Отвечай на вопрос, придурок.

– С чего бы мне злиться? Я растягиваю слова, допиваю остатки пива и принимаю то, что осталось от бутылки Грима. Грим вышел ко мне из подполья две недели назад.

Нет, это неправда. Он ниоткуда не вылезал. Это я влез в его дерьмо с изяществом циркового клоуна. Я заехал к нему домой, чтобы отдать бумажник, который он забыл в моей машине. Когда я вошла в его комнату, то застала его пытающимся выковырять миндалины какого-то чувака своим проколотым языком.

– Ничего не видел. Я бросила его бумажник на комод, не уверенная, был ли он откровенен в своей сексуальной ориентации или нет.

“Это потому, что я еще не спустил штаны. Ты знаешь, что мой член чудовищен”. Грим смеялся во время поцелуя с чуваком. “Я не прячусь в шкафу”.

– Ох. Файл в рубрике: глупое дерьмо, слетающее с моих губ.

Думаю, технически это было не так, поскольку он всегда комментировал парней и девушек. А я просто думал, что он такой.…Не знаю, прогрессивный? Нервничаешь?

“Я не гей”. Его рука скользнула парню под рубашку, и было очевидно, что ему наплевать на то, что его поймают.

Я переступил с ноги на ногу.
– Ясно.

Он рассмеялся. “Я бисексуал. А ты пялишься. Так что будь добр, убирайся нахуй”.

Теперь он спрашивает меня, волнует ли меня, что он встречается с Декланом, как будто я секс-полиция.

Грим объясняет: “Потому что ты никогда не получишь по заднице. Не из-за того, что население Школы Всех Святых старается”.

Прошло уже несколько месяцев после язвительного отказа Бейли, а я все еще закоренелый абстинент. Никто не поступает со мной так, как она, так зачем пытаться?