Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания
Шрифт:
По взаимному согласию правители Мехико, Тескоко и Тлакопана и руководство Тлашкалы, Уэшоцинко и Чолулы решили, за отсутствием собственно войн, устраивать сражения, чтобы приносить пленных в жертву богам: считалось, что бедствия 1450 года были вызваны недовольством богов, недостаточно снабжаемых жертвами. Сражались в основном для того, чтобы захватить пленных и принести их в жертву: на поле боя старались убивать как можно меньше народу. Война была не только инструментом политики, но прежде всего ритуалом — «священной войной».
Просто в глубине души древние мексиканцы не имели веры в будущее. Их мир был хрупким, ему постоянно грозила катастрофа. Помимо природных катаклизмов и голода, еще и чудовищные божества заката являлись на перекрестках в некоторые ночи; существовали
В городах и деревнях гасили все огни, и встревоженные толпы собирались у подножия и на склонах горы Уишачтекатль, в то время как на вершине жрецы наблюдали за созвездием Плеяд. Оно близилось к зениту: продолжится ли его движение? Или же оно застынет и сверху низринутся полчища уродливых чудовищ конца света? Жрец-звездочет делал знак; на камне растягивали пленника, кремневый нож с глухим звуком погружался в его грудь, и в разверстой ране быстро поворачивали тлекуауитль— «огненную палку». О чудо! Вспыхивал огонь, словно родившись из изуродованной груди, и под радостные восклицания гонцы зажигали факелы и отправлялись передать священный огонь во все концы центральной равнины. Мир в очередной раз избежал конца. Но какой тяжелой и кровавой задачей для жрецов, воинов, императоров было век за веком и день за днем отражать неустанный натиск небытия!
Небо и земля
Ацтеки были по преимуществу «народом Солнца». Их высший бог Уицилопочтли олицетворял собой солнце в зените, знойное полуденное светило. Его мать Коатликуэ («носящая юбку из змей»), богиня земли, прежде него породила бесчисленных звездных богов, которых называли «четыреста южан», и лунное божество Койольшауки — воплощение мрака ночи. По легенде, ее чудесным образом оплодотворил пучок перьев, упавший с неба, — душа принесенного в жертву, а ее сын, родившийся вооруженным «огненной змеей» ( шиукоатль), прогнал братьев и сестер, как солнце разгоняет ночь и затмевает звезды.
Поначалу Уицилопочтли пришлось нелегко, поскольку он был всего лишь безвестным богом маленького кочевого племени, которого носили за плечами по пыльным северным степям. Тогда он был «простолюдином, всего лишь человеком», но также наоалли тецауитлем(«колдуном-призраком», то есть чудом). Он возвысился вместе с племенем, которое вел за собой; в XVI веке он властвовал над империей ацтеков, как солнце над миром. «Благодаря мне взошло солнце!» — восклицал он голосом своих жрецов.
Бог племени воинов и охотников с севера, Уицилопочтли принадлежал к кругу звездных и небесных божеств, которых тоже принесли с собой северные народы, наводнившие Мексику, — таких как Тескатлипока, бог Большой Медведицы и ночного неба, многоликий колдун, который всё видит в своем обсидиановом зеркале, «юноша» ( тельпочтли), оберегающий молодых воинов, и Мишкоатль, бог Млечного Пути, покровитель охотников, национальное божество Тлашкалы под именем Камаштли.
Возможно, степные кочевники знали лишь малое число божеств, и их религия была в основном, если не исключительно, астральной. Оседлые племена с центрального плато, напротив, с седой древности поклонялись земледельческим богам растительности и дождя: в первую очередь Тлалоку с маской из змей, нагоняющему тучи на вершины гор (где живут малые божества дождя — Тлалоки) и дарующему по своему усмотрению благотворный дождь или разрушительный ураган, а также насылающему губительную засуху. «О господин мой, государь-колдун, только тебе принадлежит маис!» — говорили ему.
Тлалок был верховным богом крестьян, как Уицилопочтли — верховным богом воинов. Поэтому, как мы видели, он помещался на вершине главного теокаллистолицы, рядом с Уицилопочтли и наравне с ним; его верховный
Землю символизировало чудовище с широко раскрытыми челюстями, которое заглатывает заходящее солнце, останки умерших, кровь принесенных в жертву. Его постоянно уподобляли «старому богу», богу-отцу, соединенному с богиней-матерью, то есть богу огня Шиутекутли, «господину бирюзы», которого порой называют Отонтекутли — «господином отоми»; это древнее племя с центрального плато действительно поклонялось божественной чете. Кроме того, существовало огромное количество земных божеств: «мать богов», «наша почитаемая мать», «наша бабушка», «женщина-змея», «обсидиановая бабочка», прекрасные и грозные богини, источники жизни и смерти. В изображающих их ацтекских скульптурах потрясающе гармонично уживаются реализм в деталях и самый эзотерический символизм в верованиях: получеловеческие, полуживотные черты и мрачные украшения.
В гимнах этих богинь сравнивают с белыми и желтыми цветами, распускающимися после дождя, или показывают их на «божественном маисовом поле» ( сентлатеомилько) звонящими в волшебные бубенчики, заставляя пробиваться из земли растение, дающее пропитание. Это великие матери произвели на свет юных богов: маиса — Сентеотля, музыки, танца и цветов — Шочипилли и Макуильшочитля. Они объединяют в себе два аспекта мира и жизни, благодатный и страшный.
Им близка Тласольтеотль, богиня плотской любви, греха и покаяния. Ее часто изображают с аналогичными атрибутами, но возможно, у нее иное происхождение: похоже, ее культ был принесен из страны уастеков, с северо-востока от Мехико. Ей можно было признаться в своих проступках через посредство жреца, но в отличие от христианской исповеди — только один раз в жизни. Ее называли тлаэлькуани— «поедательница отбросов», то есть грехов.
В представлении древних мексиканцев, как и других многочисленных земледельческих народов, растительная жизнь была тесно связана с луной — Мецтли, за фазами и затмениями которой бдительно следили индейские звездочеты, начиная с эпохи майя {32}. Земные богини были также и лунными. С другой стороны, существовало бесчисленное множество местных божков, якобы оберегавших урожай и дававших изобилие. Каждый из них чаще всего носил имя города или поселка, где отправляли его культ, например, Тепостекатль, «из Тепостлана», и у них было общее наименование: «четыреста кроликов-агути». Кролик представлял собой луну, ибо мексиканцам (как и китайцам) казалось, что темные пятна на лунном диске составляют очертания этого животного {33}. Этих крестьянских богов чествовали в конце жатвы, устраивая пиры, на которых рекой тек октли(пьянящий напиток из агавы), поэтому они превратились в богов пьянства.
Если Тласольтеотль прибыл с северо-востока, то культ ужасного Шипетотека принесли, вероятно, с юга, с побережья Тихого океана. «Наш владыка со снятой кожей» был покровителем ювелиров, а также божеством весеннего дождя, обновления природы и растений. Жертв, посвящаемых ему в месяц тлакашипеуалистли, пронзали стрелами, чтобы их кровь текла на землю, точно дождь, а затем с них сдирали кожу. Жрецы окрашивали ее в желтый цвет, точно сусальное золото, и надевали на себя; этот колдовской обряд, символизирующий обновление земли в начале сезона дождей, должен был заставить ее покрыться растительностью. Шипетотека называли «пьющим по ночам», потому что оплодотворяющий дождь идет ночью. К нему патетически взывали, говоря: «О мой бог, почему ты заставляешь себя упрашивать? Надень свои золотые одежды!» — и горячо благодарили: «Мой бог, снизошла твоя влага из драгоценного камня!»