Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

Сустель Жак

Во всех этих случаях земли возделывали либо рабы, либо простолюдины из покоренного города, а урожай с них поступал «на нужды государства». Так, например, индейцы из долины Толуки обрабатывали для мексиканского правителя поле в 800 саженей длиной и 400 саженей шириной. Император и союзные правители обладали, таким образом, значительным фондом имений, доход с которых передавали либо чиновнику, судье, военачальнику в виде «жалованья», либо храму. В обществе, не знающем денег, вознаграждение заключалось в основном в доходах с земельного участка. Существует множество примеров, когда воинов награждали за подвиги поместьями.

В описываемую

нами эпоху наметились важные перемены. Хотя теоретически собственность оставалась коллективной, на деле земли, отданные в пользование текутли, передавались ими по наследству. Они превращались в пиллилли— «земли пилли», то есть дети сановников, уже по праву рождения пользовавшиеся предпочтением при назначении на высокие посты, получали к тому же унаследованные доходы. За счет государственных владений возникали частные. Мы погрешили бы против истины, сказав, что император и сановники были крупными землевладельцами: на самом деле ощущение верховного права общины сохранялось. Но было бы также ошибкой утверждать, что только это право признавалось на практике.

Мексиканское общество переживало переходный период, и передача земли в частную собственность постоянно давала о себе знать; реальные нравы и обычаи все больше отдалялись от традиций. В то время как традиция ставила всех наравне в распределении общественных земель, неравенство в обладании недвижимостью стало правилом. Если масеуаллидовольствовался своим небольшим наделом, то высшие чиновники обладали богатыми владениями в нескольких провинциях, по примеру императора, у которого были загородные дома и сады во многих местах.

Материальное неравенство было не менее ярко выражено и во всем, что касалось «движимого» имущества. Хотя денег не существовало, некоторые продукты, товары или предметы обычно служили критериями ценности и платежными средствами. Это были куачтли— штука ткани, которые считали на «кипы», или «ноши» (20 штук), зерна какао — настоящая «мелочь», измерявшаяся в шикипилли(сумочка, в которой должно было помещаться восемь тысяч зерен), медные топорики в форме буквы Т ^{28}, стержни птичьих перьев, наполненные золотым порошком. Помимо этих меновых товаров, «казна» императора или частного лица состояла из огромного разнообразия сельскохозяйственных продуктов — маиса, фасоли, семян масличных растений, разноцветных перьев, драгоценных или полудрагоценных камней, украшений, одежды, драгоценностей и т. д. Эти богатства поступали из двух источников: дани или податей и торговли. Вот тут-то на сцену и выходили купцы.

Все жители города и империи платили налог, за исключением сановников, жрецов, пилли, детей, сирот и неимущих, а также, разумеется, рабов. Мексиканские масеуалтинрасплачивались с государством в основном своим трудом; торговцы и ремесленники поставляли продукты или предметы, соответствующие ремеслу каждого из них, и платили либо раз в двадцать дней, либо раз в восемьдесят дней. Дань, которой облагали каждый город или поселок, значительно варьировалась в зависимости от того, при каких условиях этот город или поселок был включен в империю, а также от возможностей местных жителей.

Изначально в

представлении индейцев установление дани сопровождалось настоящим договором — договором о выкупе: поскольку побежденный находился в полной власти победителя, победивший город соглашался частично отказаться от своего права взамен на торжественное обязательство. По окончании сражений начинался ожесточенный торг: побежденные старались отделаться меньшей ценой, мешики грозили возобновить военные действия. В конечном счете стороны приходили к согласию, и победители непременно составляли протокол о согласии, вырванном у противоположной стороны. «Не укоряйте нас потом за чрезмерные запросы, поскольку сегодня вы дали согласие» — таков смысл слов, приводимых в рассказах туземцев.

Каждая провинция, а внутри провинции — каждый город или селение должны были поставлять один-два раза в год определенное количество товаров или продуктов. Списки, приводимые в «Кодексе Мендосы», показывают, насколько разнообразными были эти приношения. Одну из провинций «Холодных Земель», Шилотепек, ежегодно облагали данью в 800 нош женских одежд (то есть 16 тысяч штук), 816 нош мужских набедренных повязок, 800 нош покрытых вышивкой юбок, 3216 кип куачтли, два воинских облачения с головными уборами и щитами, четыре ямы маиса и другого зерна и, наконец, от одного до четырех живых орлов.

Провинция Точпан на берегу Мексиканского залива должна была присылать 6948 нош плащей разных фасонов, 800 нош набедренных повязок и столько же юбок, 800 нош перца-чили, 20 мешков перьев, два нефритовых ожерелья, одно ожерелье из бирюзы, два диска из бирюзовой мозаики, два парадных наряда для военачальников. Точтепек, штаб-квартира торговцев на границе южных и восточных земель, помимо многочисленных одежд, поставлял 16 тысяч каучуковых мячей, 24 тысячи букетов из перьев попугая, 80 пучков перьев кецаля, один щит, одну диадему, одну головную повязку и два золотых ожерелья, а также украшения из янтаря и хрусталя и зерна какао.

В списках дани перечисляются ткани из хлопка и волокна агавы, одежда всякого рода, маис, зерно, какао, мед, соль, перец-чили, табак; строительные материалы, мебель, посуда, золото из миштекских провинций, бирюза и нефрит с восточного побережья, кошениль, смола для курений, каучук, бумага из Куаунауака и Уаштепека, раковины из Сиуатлана, живые птицы из Шилотепека и Ошитипана. Только в куачтлиежегодный налог составлял более 100 тысяч нош, а мы видели, что на одну ношу куачтличеловек мог жить целый год. Значит, только в таком виде в Мехико поставляли 100 тысяч «годовых доходов», не говоря уже обо всех прочих продуктах, перечисленных выше. Например, в виде дани в столицу поступало 32 тысячи больших листов бумаги, 152 320 набедренных повязок, 30 884 пучка драгоценных перьев и т. д.

Вероятно, определенная часть этих богатств расходилась по кварталам столицы, которая, в принципе, получала только две пятых дани: еще две пятых предназначались Тескоко и одна пятая — Тлакопану. Но совершенно точно, что правитель и главные сановники забирали себе львиную долю: после падения Куэтлаштлана Мотекусома I, его наместник Тлакаэлельцин и командующий экспедицией присудили себе три четверти дани, взятой с этой провинции; только четверть отправили по кварталам, и неизвестно, что из этой четверти в конечном итоге досталось простолюдинам.