Повседневная жизнь американской семьи
Шрифт:
Все. Я решаю до конца визита в Сан-Франциско никому больше не рассказывать о своем приключении на Кэстро-стрит. Кто знает, не ляпнешь ли опять что-нибудь лишнее.
Через несколько дней друзья отвозят меня в гости в пригород Сан-Франциско. Это типичный американский дом-коттедж, в нем обитает типичная американская семья. Вернее обитала, пока дети не выросли. Теперь старики остались вдвоем. Две замужние дочери живут с семьями отдельно, сын-студент еще холост, но тоже переехал в город, снимает квартиру. Они показывают мне фотографии детей, внуков, с умилением рассказывают о каждом. Старики милы: немного старомодны, но с хорошим чувством юмора, любят пошутить. Вот уж кто оценит мою прогулку
Я говорю, что собираюсь рассказать им нечто очень смешное. Они с готовностью принимаются слушать, заранее улыбаются. Когда я упоминаю Кэстро-стрит, мне кажется, что лица их слегка напрягаются. Когда заканчиваю — никакой реакции. Они больше не улыбаются. Старик, извинившись, выходит. Его жена шепотом объясняет: их сын, студент, он — гей. И не рядовой, а президент гей-клуба в университете Сан-Франциско. Им, конечно, мое приключение не кажется смешным.
Через несколько дней я выступаю именно в этом университете. Перед лекцией друзья меня предупреждают: будь осторожна. Декан колледжа — известная в городе лесбиянка, она активно участвует в движении за права секс-меньшинств.
Декан, немолодая крупная женщина, говорит громко и напористо. Когда я заканчиваю, первые же вопросы от студентов — о том, как решаются проблемы секс-меньшинств в России. Я рассказываю, что до недавнего времени гомосексуализм считался уголовно наказуемым преступлением. Но теперь это в прошлом. В 1993 году закон отменен.
— Когда-а?! — вдруг громовым голосом переспрашивает декан. — В девяносто третьем? Значит, это варварство существовало почти до конца XX века? Позор! — она грохает огромным кулачищем по кафедре. — Да как такое безобразие можно было терпеть так долго?!
Меня впечатляет не столько сама gay problem, сколько интенсивность ее присутствия в жизни общества. Четыре члена Совета Сан-Франциско, высшего органа городской власти, — вполне официальные представители секс-меньшинств. Среди остальных, как говорят в городе, тоже есть гомосексуалы, только скрытые. Однополые парочки тут встречаются в кафе, на скамейках в парке, просто на улице. Влюбленно смотрят друг на друга, прижимаются, обнимаются.
Впрочем, Сан-Франциско известен как город ультралиберальный. Любая свобода, в том числе и свобода выбора сексуальной ориентации, здесь предмет особой гордости. В других штатах внимания к этим проблемам меньше или они просто не так откровенно демонстрируются. Но пропаганда гей-культуры идет очень энергично и, на мой взгляд, вполне успешно.
Пропаганда
В Майами-Бич, в гостинице, на столике у портье беру несколько свежих газет. Среди них — большая красочная газета гомосексуалистов. К ней два приложения — одно для геев, другое для лесбиянок. Умно и профессионально здесь рассказывается об их культуре, их идеологии, выдающихся представителях. Много материалов об образе жизни. Общий уровень образования гомосексуалов в Америке существенно выше среднего. Соответственно и доход больше. Это можно заметить, в частности, здесь же, на берегу Атлантического океана, куда раз в год съезжаются на свой праздник приверженцы однополой любви со всей Америки и Канады.
На три дня часть побережья в Майами-Бич перекрывается тросами, оборудуется танцевальными площадками, буфетами, украшается пестрыми лентами, разноцветными шарами, красочными воздушными змеями. Надо всем этим по вечерам в воздухе реет неоновый призыв: «Все на Праздник весны!». А с утра сюда начинает стекаться весьма респектабельная публика. Подъезжают дорогущие машины, из них выходят леди и джентльмены в летних нарядах от дорогих кутюрье. Впрочем, и сами кутюрье тоже здесь. Ровно в полдень врубается
Сверкают загорелые тела, блестят белозубые улыбки. Они танцуют упоенно. Флиртуют. Ухаживают. Кокетничают. Устраивают маленькие сцены ревности. Сливаются в долгих поцелуях. Со стороны кажется — обычная дискотека. С одним только «но»: женская и мужская части бала строго разделены. Геи — на одних площадках, лесбиянки — на других. Между собой они не только не смешиваются, но и даже не замечают друг друга. Как будто это существа не одного рода и вида, хомо сапиенс, а разных. Ну, скажем, как мухи и комары: и те и другие летают вместе, но роятся отдельно.
А вокруг этого буйного веселья, отделенного от остального пляжа только тросами, толпятся курортники. Именно им, натуралам, выставлено напоказ это роскошное зрелище. Смотрите, вот какие они — веселые, счастливые, красивые, богатые, эти гомо-сексуалы. Это и есть пропаганда.
Впрочем, она выражена и в более определенных формах. Например, в ток-шоу. Я не знаю ни одного, где бы не обыгрывалась эта тема. Только один сюжет.
На сцене супружеская пара средних лет. Она жалуется, что муж перестал испытывать к ней интерес в постели. Она привела его сюда для того, чтобы участники шоу помогли ей: он не хочет обращаться к сексопатологу. «Но мне не нужен сексопатолог. У меня все в полном порядке», — говорит муж. «А, так значит у тебя любовница!» — жена возмущена. «Да, — говорит ведущий, — мы должны вас огорчить. Сейчас вы увидите объект его любви». На сцену выходит молодой парень. Мужчины целуются. Жена близка к обмороку. Но это еще не все. Из-за кулис появляется красивенькая девица. Ведущий сообщает, что она жена молодого человека. «Бывшая жена», — уточняет первый муж, тот, что постарше. Девица, однако, объясняет, что они не в разводе, просто она на некоторое время от него ушла, когда узнала, что у него есть любовник-мужчина. Но потом, продолжает она, ей пришло в голову тоже завести себе подружку-любовницу. И она все поняла, простила и вернулась. Старший мужчина взбешен: так его обманывали?!
Любопытнее всего в этом сюжете — резюме ведущего. Он говорит, что самый большой грех — это обман. Он надеется, что все они примут правильное решение: мужчины будут жить своей семьей, молодая женщина — вместе со своей любовницей. Ну а жена, которая привела сюда мужа-гея, найдет себе мужа-натурала. И совершенно замечательная заключительная фраза: «Все должно быть естественно». Вот ради этих слов и затевалась вся передача.
Той же пропаганде служит и полнометражный документальный фильм, снятый на общенациональном канале. Он называется «Свадьба». Это телерассказ о трех церемониях бракосочетания: белых американок, парней-евреев и японок. Американки, обе в воздушных свадебных платьях, сетуют корреспонденту на то, что их радость омрачили родственники: на свадьбу-то они пришли, но детей с собой не взяли. То есть хотя и приняли этот брак, но, очевидно, все-таки его стыдятся. Евреи оба в кругленьких кипах, один как бы исполняет роль невесты, другой — жениха. Родственников с ними рядом нет, так что от огорчений новобрачные избавлены.
С японками же все сложней. Мать и отец одной из них, хоть и приехали сюда, но явно находятся в полном обалдении. Они всеми силами стараются понять, что за сюр происходит на их глазах. Без боли на этих родителей смотреть нельзя. «Конечно, если это принесет счастье дочке, я не возражаю», — говорит папа. Но на лице его совсем не по-японски откровенно выражено страдание. Камера наплывает на его дочь и ее невесту (жениха?) в тот момент, когда они впиваются друг в друга в страстном поцелуе. Конец фильма.