Повседневная жизнь эпохи Шерлока Холмса и доктора Ватсона

Сидоров Василий Евгеньевич

Над выступом, где притаилось чудовище, лежал огромный валун: мы со Стэкхерстом навалились на него и столкнули в воду, подняв целый фонтан брызг. Когда волнение на воде улеглось, мы увидели, что валун лег куда следовало. Выглядывавшая из-под него и судорожно трепещущая желтая перепонка свидетельствовала о том, что мы попали в цель. Густая маслянистая пена сочилась из-под камня, мутя воду и медленно поднимаясь на поверхность» [115] .

Вот это кто: «Полное латинское название ее Cyanea capillata. Она столь же смертоносна, как кобра, а раны, нанесенные ею, болезненнее укусов этой змеи. Разрешите мне вкратце прочесть вам ее описание: "Если купальщик заметит рыхлую круглую массу из рыжих перепонок и волокон, напоминающих львиную

гриву с пропущенными полосками серебряной бумаги, мы рекомендуем ему быть начеку, ибо перед ним одно из самых опасных морских чудовищ – Cyanea capillata". Можно ли точнее описать нашу роковую находку?»

115

Дойль А. К. Львиная грива.

Формально это детектив, но как и «Женщина под вуалью», и «Солдат с бледным лицом», и «Человек крадущийся» – скорее приключенческий рассказ о том, что «бывает на свете». Люди среднего класса у Дойля живут как-то ближе к природе, разнообразнее и интереснее знати. Вряд ли это отражает реальность – но так уж получается у сэра Артура.

Сколько у них было денег и на что

Собственно, стоимость труда и размер дохода среднего класса в «Приключениях Шерлока Холмса» сообщается… Хотя и мимоходом – это ведь не экономический трактат.

Мисс Сазерлэнд имеет «капитал в новозеландских бумагах, четыре с половиной процента годовых. Всего две с половиной тысячи фунтов, но я могу получать только проценты». То есть порядка 100 фунтов в год.

Другие рантье имеют доход от тех же 100 фунтов до 400–500.

Доходов лавочников и мелких ремесленников сэр Артур Конан Дойль не сообщает – слишком не его круг. Но вот у Уэллса называются суммы – на самый конец XIX века это те же самые 100–200 фунтов в год.

Трудясь машинисткой, мисс Сазерлэнд зарабатывает по два пенса за страницу, а печатает по 15–20 страниц в день. Это дает порядка трех шиллингов в день. Если мисс трудится 300 дней в году, ее доход составит менее 40 фунтов в год.

Учитель в школе может иметь порядка 100–120 фунтов стерлингов в год.

Ассистент или преподаватель в университете заработает в год порядка 300 фунтов. Профессор – 600–800 фунтов.

Мистер Джабез Уилсон – «самый заурядный мелкий лавочник, самодовольный, тупой и медлительный. Серые в клетку брюки висели на нем мешком, его не слишком опрятный черный сюртук был расстегнут, а на темном жилете красовалась массивная цепь накладного золота, на которой в качестве брелока болтался просверленный насквозь четырехугольный кусочек какого-то металла. Поношенный цилиндр и выцветшее бурое пальто со сморщенным бархатным воротником были брошены тут же на стуле» [116] .

116

Дойль А. К. Союз рыжих.

Когда ему предлагают четыре фунта в неделю (порядка 200 фунтов в год), он совершенно счастлив.

Клерк Холл Пикрофт – птица другого полета: «в очень блестящем цилиндре и хорошо сшитом строгом черном костюме». Но и он «у Коксона получал три фунта в неделю и за пять лет накопил семьдесят фунтов» [117] . Три фунта в неделю – это 150 фунтов в год. Не богатство? Как сказать… Старательный клерк может продвинуться по службе. К 40–50 годам он получит верных 200 или 240 фунтов годового дохода. Когда мистеру Холлу Пикрофту предлагают 500 фунтов в год, он чуть в обморок не падает от изумления… Это стоимость труда директора банка или его филиала в другой стране.

117

Дойль А. К. Приключения биржевого клерка.

Невилл Сент-Клер долго колеблется перед тем, как стать отвратительным калекой Хью Буном… Это не обычный попрошайка! «Он профессиональный нищий; а для того чтобы обойти полицейские правила, делает вид, будто продает спички. Вы, вероятно, помните, что на левой

стороне Треднидл-стрит есть ниша в стене. Так вот в этой нише, поджав ноги и разложив у себя на коленях несколько спичечных коробков, обычно и сидит калека. Один вид его вызывает сострадание, и дождь милостыни так и сыплется в грязную кожаную кепку, которая лежит перед ним на мостовой. Я не раз наблюдал за ним, еще не предполагая, что когда-нибудь мне придется познакомиться с ним как с преступником, и всегда удивлялся тому, какую обильную жатву он собирает в самое короткое время. Внешность у него настолько незаурядная, что никто не пройдет мимо, не обратив на него внимания. Ярко-рыжие волосы, бледное лицо с чудовищным шрамом, который рассекает надвое верхнюю губу, бульдожий подбородок и проницательные темные глаза, цвет которых представляет такой резкий контраст с цветом волос, – все это выделяет его из толпы попрошаек. У него всегда наготове едкое словцо для каждого, кто, проходя мимо, вдруг вздумает задеть его насмешкой».

Сент-Клер рассуждает: «…Легко ли работать за два фунта в неделю, когда знаешь, что те же два фунта можно получить в один день, выпачкав себе лицо, бросив кепку на землю и ровным счетом ничего не делая?

Долго длилась борьба между гордостью и стремлением к наживе, но страсть к деньгам в конце концов победила. Я бросил работу в газете и стал проводить дни на облюбованном мной углу, вызывая у прохожих жалость своим уродливым видом и набивая карманы медяками.

Только один человек был посвящен в мою тайну – содержатель притона на Суондам-лейн, где я поселился. Каждое утро я выходил оттуда в облике жалкого нищего и каждый вечер снова превращался в хорошо одетого господина. Я щедро платил хозяину за комнаты, так что был уверен, что он никому ни при каких обстоятельствах не выдаст меня.

Вскоре я стал откладывать крупные суммы. Я вовсе не хочу сказать, что в Лондоне любой нищий соберет семьсот фунтов в год – а это меньше моего годового дохода, – но у меня были преимущества – я умел искусно гримироваться и шутливо парировать случайные насмешки прохожих» [118] .

Из этой истории получаем и стоимость труда газетчика: порядка все тех же 100 фунтов в год. Конечно, приятнее получать 700 фунтов в год и больше – это означает сразу попасть из среднего низшего класса в средний высший.

118

Дойль А. К. Человек с рассеченной губой.

Доход адвоката или врача слишком сильно зависит от его практики. Ватсон покупает практику… И вот: «Некогда дела у старика, доктора Фаркуэра, который мне ее продал, шли прекрасно, но потом возраст и болезнь – он страдал чем-то вроде пляски святого Витта – привели к тому, что пациентов заметно поубавилось. Люди, и это естественно, исходят из принципа, что сам лекарь болеть не должен, и с подозрением относятся к целительным способностям того, кто не может прописать себе нужное лекарство. И чем хуже становилось здоровье моего предшественника, тем в больший упадок приходила его практика, поэтому, когда я ее приобрел, она приносила немногим более трехсот фунтов в год вместо прежних тысячи двухсот. Но я твердо верил в свою молодость и энергию и не сомневался, что буквально через пару лет пациентов заметно прибавится». [119]

119

Дойль А. К. Приключения биржевого клерка.

Правила игры показаны предельно четко: заболел или состарился – получишь 200–300 фунтов в год. Пока молод, энергичен и здоров – можешь войти в ряды среднего высшего класса.

Стоит оговорить и стоимость жизни представителей среднего класса.

Собственников жилья среди них в Великобритании 1900 года – примерно два миллиона человек. По разным оценкам, от 30 до 50 процентов семей имеют свое жилье. Практически никаких налогов на недвижимость нет или почти нет. Стоимость дома может составлять от двух – трех до десяти тысяч фунтов – в зависимости от размеров и местоположения дома.