Повседневная жизнь фермера в мире монстродевушек
Шрифт:
— Д-дайте…
Повторяю процесс исцеления, снова начиная с безгубой. Теперь-то она жадно выпивает все до последней капли, а потом прислоняется к прутьям. Ее тело слегка светится, а кости начинают трещать, вставая на место. Лицо словно оплывает, возвращая себе первозданную красоту, но я уже поддерживаю голову второй, которая даже не может помочь себе. Укладываю ее рядом с первой, слыша болезненный треск косточек. Но девушек уже, похоже, это не волнует — обе с улыбками облегчения теряют сознание. Тогда я подступаюсь к третьей, садясь рядом на корточки.
— Шайса? Верно? Слушай… Я не похож на тех людей, которых ты видела.
— Да, милорд?
— Расскажи о себе.
— Я — бывшая рабыня из этого лагеря! — немедленно сообщает зайка, аккуратно заходя в клетку. — Только я сбежала из него месяц назад. Мне повезло повстречать Магнуса, моего милорда, который выходил и вылечил меня. Я поклялась ему в верности и не прошло ни одного дня, чтобы я пожалела об этом. Если честно, я вообще никогда не видела никого, кто бы был таким же добрым и хорошим. Да, он человек, но это единственное, чем он похож на тех ублюдков. Кстати, Магнус…
— А?
— Я отдала Хаббада рабам. Думаю, они уже растерзали его. Арина носится с зельями, но ей нужна помощь. Собственно, я пришла для того, чтобы доложить. Рабы… Бывшие рабы собираются на площади. Очень-очень много больных и травмированных. Зелий не хватит. И все очень голодны.
— Беги и разверни полевую кухню, — командую ей. — Поставь греться воду в кастрюлях. Во всех кастрюлях, что у нас есть! Да, попроси помощи, пусть тебе принесут все емкости, какие найдут! Из тоже надо отмыть и наполнить водой. Я сейчас закончу тут и прибегу готовить. Заодно и подлечу своими силами остальных.
Чана выходит из клетки и тут же скачками уносится к костру. Слышу, как она весело и живо командует… и вдруг чувствую, как мою ладонь сжимает лапка последней израненной эльфийки. Ого! Да моя рука как в тисках! Даже в темноте вижу блеск ее черных глаз.
— Шайсаниэль, человек. Меня зовут Шайсаниэль.
Девушка явно пересиливает себя, но видно, что слова зайки тронули ее сердце.
— И до тех пор, пока я не разберу, кто ты есть на самом деле, ты обязан называть меня так. И никак иначе. И мы пока останемся на нейтральном положении. И…
— Да заткнись и пей уже! — не выдерживаю, подсовывая зелье ей ко рту. — Потом разберемся, сначала приди в себя!
Если бы Шайса могла стрелять молниями из глаз, то я бы уже осыпался горкой пепла на пол и никакая регенерация бы не спасла. Но если она и обладала магическими силами, то сейчас находилась на грани полного истощения, потому сделала все так, как я потребовал. Заткнулась и стала мелкими глотками потреблять зелье. Уже с первой секунды ее глаза удивленно раскрылись. Похоже, мои зелья и в самом деле сильно отличались от обычных, как говорили подруги. А опорожнив пузырек, глаза Шайсы принялись самопроизвольно слипаться: лечение требовало спокойствия и некоторых жизненных сил пациента. Почти безвредно, но жрать потом хочется ой-ой как!
Оставив девчонок самостоятельно приходить в себя, подобрал банки, покидав их в рюкзак и помчался на площадь, где подруги уже метались из стороны в сторону, гремя посудой. Большая часть кастрюль уже весело булькала на огне, а поодаль сгрудился народ. Девушкам помогали три или четыре женщины-зверолюдки, пока остальные экономили силы, скромно ожидая обещанного. Скидываю рюкзак, поспешно вытаскивая из инвентаря все необходимое: инструменты, одноразовые тарелки, чашки, посуду. Понятно,
— Магнус, — шипит она, легонько кивая на толпу. — Лучше им сейчас не показывать морковь.
Морщусь, вспоминая фанатизм зверолюдей, построенный на преклонении перед морковкой, и достаю другие гигантские овощи, все же вызывая шепотки у наблюдающих. Быстро порезав их, распределяю между кастрюлями и котлами, добавляю соли, чуть специй и велю подругам и другим женщинам следить, да помешивать. Из групп собравшихся голодных рабов явственно доносятся бурчание пустых животов и слабые крики голодных детей. Детей! Они морили голодом даже самых маленьких! Рожаю из инвентаря бутылки с молоком, переливая их в свободный котел и прошу Чану слегка его подогреть. Пока та кастует самое легкое заклинание огня, добавляю банку меда в емкость и прошу Арину найти маленьких. Вскоре котел с медовым молоком облепляют мелкие, плача и стеная получая свою порцию горячей жидкости.
А пока внимание толпы переносится на детей, украдкой достаю морковки, которые быстро-быстро шинкую и закидываю в бульон. Уже через несколько минут над лагерем распространяется замечательный аромат. Наконец настает момент раздачи и мы вновь сбиваемся с ног. За несколько минут пустеет половина котлов, а миски с едой получили еще не все. Тогда я споласкиваю ближайший, кивая на другие пустые напарницам и принимаюсь за готовку плова. Его тоже можно приготовить быстро и легко.
— Мы справимся! — говорю усталым девчонкам. — Справимся! Главное — Пережить первую волну! Потом будет легче!
Глава 30
Возвращение
Мы справились. Нам помогли. Сначала самые-самые здоровые из числа бывших пленников, потом подошли даже дети, которые помогали из всех своих маленьких сил. Занятие нашлось для всех, но в конце концов мы смогли накормить всех и каждого и даже по несколько раз с добавкой. Благо, захваченных продуктов хватило с лихвой. Но отдыхать мне было еще рано. Передохнув буквально пару минут, закинулся зельями маны и выносливости, попросил Арину оторваться от мойки посуды и сбацать на меня марш регена маны и укрепления физической активности, да пошел в сторону бывших пленников.
Несмотря на то, что все они уже поняли и осознали, что их спасли не ради чего-то или кого-то, а практически за просто так, бывшие рабы все равно низко кланялись мне, опускаясь практически до самой земли. Дело было не только в вбитой глубоко в сознание рабской покорности, ю и и своеобразной благодарности и уважении. Пройдя до середины группы, я подошел к сжавшейся в комок молоденькой зверолюдочке, державшей на руках младенца. Вид мамы был не лучше, чем у эльфиек, которые успели прийти в себя и сейчас стояли в очереди за едой. Очевидно, на эту девушку зелий исцеления не хватило.