Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века
Шрифт:
Максимум, на что пошли чиновники в попытке обуздать разорительную для населения игру, это отмена ставок ниже десяти рублей. Тем самым подразумевалось, что от игры будут отсечены беднейшие слои населения. На практике, по свидетельству В. А. Гиляровского, получилось следующее:
«На бегах устроен уже много лет 10-рублевый тотализатор для того, чтобы не играла беднота. Этим цель достигнута – не вполне. Разве только уж копеечная беднота не играет, а у
Играющий вскладчину рвет свои нервы вдвое больше. Ему мало одного – следить за бегом лошади. У него есть еще более важная задача: следить за тем, чтобы «жучок» не убежал. Повторяется часто, что «жучки» исчезают бесследно с выигрышным билетом – и за это их редко преследуют.
По крайней мере беговое общество, – так как «жучки» для бегового общества весьма желательны, они делают игру, и весьма крупную. Без «жучков» беднота не могла бы играть, а с каждого рубля общество получает 10 коп. за каждый заезд.
За последние годы появились букмекеры. Они перед бегом назначают сумму выдачи на каждую лошадь или просто-напросто уплачивают выигравшему такую же сумму, которая дается тотализатором. Они принимают риск на себя и ничего не платят обществу, обходясь без тотализатора.
Конкуренты тотализатора!»
С ипподромом на Ходынском поле было связано еще одно зрелище, привлекавшее массу зрителей. Речь идет о показательных полетах аэропланов. Первый раз москвичи увидели здесь техническое чудо XX века осенью 1909 года, когда в небо поднял свой аппарат французский авиатор Гийо.
Однако настоящий триумф вызвали полеты С. И. Уточкина, состоявшиеся в мае 1910 года. Москвичи особенно гордились тем, что аэропланом управлял их соотечественник. Полеты русского авиатора произвели на В. А. Гиляровского огромное впечатление, и он не замедлил поделиться ими с читателями «Голоса Москвы»:
«Посредине скакового круга стоял большой балаган на колесах, с несколькими навесами из парусины. Просто-напросто балаган, какие стоят по воскресеньям на Сухаревке. Так казалось издали.
Это я видел вчера с трибуны скакового ипподрома.
До начала полета Уточкина было еще долго – и я поехал в парк и вернулся к 7 часам.
Кругом ипподрома толпы народа – даровых зрителей.
– Поднимается! Сейчас полетит... Вот-вот! – слышны крики.
Входя в членскую беседку, я услышал над собой шум и остановился в изумлении: тот самый балаган, который я видел стоящим на скаковом кругу, мчится по воздуху прямо на нас...
– Как живой!
Конечно, я шел сюда смотреть полет Уточкина на аэроплане, конечно, я прочел и пересмотрел в иллюстрациях все об аэропланах, но видеть перед собой несущийся с шумом по воздуху на высоте нескольких саженей над землей громадный балаган – производит ошеломляющее впечатление. И посередине этого балагана сидит человек.
Значит – помещение жилое.
Несущееся
Что-то сказочное!
Оно миновало трибуны, сделало поворот и помчалось над забором, отделяющим скаковой круг от Брестской железной дороги. И ярко обрисовалось на фоне высокого здания. В профиль это казалось громадной стрелой с прорезающим воздух острием...
Еще поворот, еще яркий профиль на фоне водокачки – и летящее чудо снова мчится к трибунам... Снова начинается шум, напоминающий шум стрекозы, увеличенной в миллионы раз... И под этот шум начинает казаться, что, действительно, летит необычайная стрекоза...
Но знаешь, что этим необычайным летящим предметом управляет человек – и не видишь, как управляет, и кажется:
– Оно само летит!..
Но Уточкин показывает, что это «нечто летящее в воздухе» – ничто без него.
Все время приходится бороться с ветром, и наконец, кажется, на шестом круге ветер осиливает, и быстро мчащийся аэроплан бросает на высокий столб, против середины трибун. Многие из публики заметили опасность: еще несколько секунд – полет кончен, аппарат – вдребезги.
– Наносит на столб!..
– Сейчас разобьется!
И тут исчезает у зрителей летящее чудо и вырастает душа этого чуда: человек, управляющий полетом. И в самый опасный момент Уточкин делает движение рукой. Прекращается шум. Летящий предмет на секунду останавливается в воздухе:
– Сейчас упадет!
Но еще движение рукой, снова шумит мотор, который на секунду остановил Уточкин на полном полете, и направление меняется.
Аэроплан делает движение влево, мимо столба, и поднимается кверху.
Уточкин смотрит на публику.
– Ничего! Летим дальше...
И снова взмывает выше, и снова делает круг. И впечатление еще сильнее: он прямо летит над зрителями на высоте крыши трибуны, и от членской беседки снова несется влево... Он, наверно, слышит несмолкаемые аплодисменты и крики одобрения и удивления...
Еще два круга – всего 9 – описывает аэроплан и опускается плавно и тихо на траву ипподрома.
Уточкин выходит под гром аплодисментов перед трибуной.
Чествуют победителя над воздухом. Русского, московского спортсмена – что еще дороже Москве.
На зеленой траве круга стоит большой балаган на колесах с несколькими навесами из парусины. И будет стоять до тех пор, пока не придет человек и не заставит его полететь по воздуху».
Благодаря тому обстоятельству, что развитие авиации в России было принято под «Высочайшее покровительство», в конце того же мая 1910 года в Москве было создано Общество воздухоплавания. Его учредительное собрание состоялось в Английском клубе и было открыто речью профессора Н. Е. Жуковского. Председателем общества был избран генерал П. А. Плеве, а его помощниками Н. К. фон Мекк и В. П. Рябушинский.