Повседневная жизнь России под звон колоколов
Шрифт:
Чтобы укрепить фундамент, уходящий в землю на 5 метров, Бон Фрязин предварительно вбил в дно траншеи дубовые сваи и только затем уложил в основание будущей колокольни крупные белокаменные блоки. Для стен и сводов использовался более прочный материал — кирпич. Из белого камня были выполнены цоколь, карнизы и некоторые декоративные детали. Особой мощью выделяется первый ярус, который удерживает два последующих и испытывает самую большую нагрузку. Толщина его стен достигает 5 метров, лестница совершенно свободно проходит в толще стены. Из-за значительной толщины стен нижнее помещение, где располагалась церковь, очень мало.
Во втором ярусе толщина стен сократилась
Мы сегодня не можем судить о том, как должен был выглядеть главный храм — не сохранились его эскизы, а вот колокольня до сих пор поражает всех, кто ее видит, и не случайно первый русский царь, вступивший на престол, Михаил Феодорович издал указ, запрещавший возводить церкви выше Ивана Великого. Этого же принципа придерживались в последующем и другие монархи. Столп Ивана Великого стал символом Российского государства.
Путники, приближавшиеся к Москве, не только за десятки верст видели каменного богатыря, но и слышали, как «гудит, гудит Иван Великий… из глубины веков идущий зов!» (Ф. Глинка).
Вся колокольня поднялась на 81 метр. С ее высоты открывался обзор на десятки поприщ (верст), и потому была она еще и сигнальной крепостной башней. Последние сто лет перед завершением ее строили различные мастера; но мало того, что она сама удивительно гармонична, — она стала архитектурной доминантой всего Кремлевского ансамбля.
«В 1624 году по заданию патриарха Филарета каменных дел подмастерье Важен Огурцов пристроил к прежним еще одну колокольню, известную под названием "Филаретовой пристройки". Строгая, изящная, с легким верхом, она завершила ансамбль главных Кремлевских звонниц. Ансамбль этот явился своеобразным символом объединенной Руси — как архитектурным, так и "звуковым". Здесь были собраны колокола бывших столиц русских земель и княжеств» (Г. Я. Мокеев). Следует заметить, что некоторые исследователи считают, что автором Филаретовой пристройки был Джон Талер, и для этого у них есть очень серьезные аргументы. На втором и третьем ярусах «пристройки» размещалась патриаршая ризница. А. Ф. Малиновский в своем труде «Обозрение Москвы» рассказывает о некоторых колоколах, находящихся на Ивановской колокольне, упоминаемых в летописях: «1339 года тверские князья, не дерзая противиться воле Иоанна Даниловича Калиты, принуждены были, по требованию его, снять с соборной в Твери колокольни большой колокол и отправить в Москву»; «1450 года привезен в Москву колокол велик с Городца, что близ Нижнего Новгорода»; «1510 года генваря 13-го по занятии в. к. Василием Пскова спустили вечевой колокол, висевший у Святой Троицы, и отправили в Москву».
На колокольне Ивана Великого разместили самые почитаемые вечевые, соборные и набатные колокола. М. Н. Тихомиров упоминает: из Новгорода — Вечевой, Софийский и «Медведь»; из Пскова — Вечевой и Троицкий; из Переяславля-Залесского — Даниловский; из Ростова Великого — Белогостинный.
Одно из редких описаний колокольни Ивана Великого сделал в 1678 году Бернгард Таннер, прибывший в Москву в составе посольства из Польши: «Она заключает в себе 37 колоколов следующим образом: на верху башни есть кругом пролеты, из коих в каждом по колоколу дискантовому; во втором ряду под теми первыми столько же пролетов и колоколов — альтовых; под этими в третьем ряду тоже пролеты и колокола побольше — теноровые; в четвертом, наконец, ряду под этими тремя столько же колоколов —
Описал Б. Таннер и «русский звон»:
«Звонят же у них в таком порядке: сначала шесть раз ударяют в один наименьший колокол, а потом попеременно с колоколом побольше шесть же раз; затем уже в оба попеременно с третьим еще большим столько же раз и в таком порядке доходят до самого большого; тут уже ударяют во все колокола и притом столько же раз».
«Все соборы в Кремле отправляют богослужение по благовесту на Ивановских колокольнях», — замечает А. Ф. Малиновский.
А соборы здесь такие.
Первый Успенский собор освящен 15 августа 1327 года, в день празднования Успения, «первая церковь каменна на Москве на площади». Через 150 лет возводится совершенно новое здание (1475–1479). «Бысть же та церковь чудна вельми величеством и высотою, и светлостью, и звонностью, и пространством, такова прежде того не бывала на Руси, опричь Владимирския церкви, а мастер Аристотель», — отмечает летописец. Она стала главным храмом Русского государства. В Успенском соборе совершались судьбоносные для России государственные церемонии — миропомазание на царство или коронование государей всероссийских, проводились венчания царские, объявления народу наследников престола.
Архангельский собор (1505–1509) — усыпальница русских великих князей и царей. Здесь «погребаемы были все в Бозе почившие великие князья московские, цари, дети их и сродники мужского пола»; при заключении письменных договорных грамот между великими князьями и удельными братьями их «они давали друг другу присягу и целовали там крест на гробах отцов своих». Существовал еще один интересный обычай, отмеченный А. Ф. Малиновским: «Со времен царя Феодора Иоанновича немощные, утесняемые рукой сильного, пользовались правом, написав на имя царя челобитную и запечатав, полагать ее на гробницы в Бозе почивших государей. После чего каждый смел ожидать праведного суда, ибо, кроме самого царя, никто уже не дерзал распечатывать тех просьб».
Благовещенский собор (1484–1489) — один из самых выдающихся памятников культуры. Его иконостас состоит из икон, написанных великими русскими мастерами. В нем несколько икон, которые искусствоведы относят к письму Андрея Рублева и Феофана Грека. Феодор Иоаннович водрузил на средней главе собора главный крест из чистого золота и «по убеждению бывших в Москве патриархов Антиохийского Иоакима и Константинопольского Иеремии, которые пророчествовали ему покорение Турецкого царства державе Российской, приказал приделать полумесяц под тем крестом. С тех пор в подражание золотому кресту Благовещенскому появились и на всех церквах кресты с полумесяцами» (А. Ф. Малиновский).
А на некотором удалении от колокольни на территории Кремля были три древнейших монастыря: Спасо-Преображенский на Бору, Чудов и Вознесенский.
В 1330 году Иван Калита перевел иноков из Данилова монастыря в Кремль, где он основал Спасо-Борский монастырь при построенной церкви Спаса Преображения на Бору. На месте древнейшей (1272 год) деревянной московской церкви второй половины XIII века, которую, по преданию, строили из бревен, вырубая тут же сосновый бор, он построил каменный собор; именно в нем в 1340 году Иоанн принял иноческий образ и схиму.