Повседневная жизнь вермахта и РККА накануне войны

Веремеев Юрий Георгиевич

За здоровье конников! Мы их немного сократили, но и сейчас роль кавалерии исключительно велика и у нас ее не мало. Роль кавалерии в современной войне исключительно велика. Она будет преследовать отходящие части противника, вклиниваться в прорыв. В частности, она обязана, преследуя отходящие части артиллерии, не дать возможность выбрать новые огневые позиции и на них остановиться.

За здоровье наших связистов, за здоровье наших славных пехотинцев! Я не называл пехоту здесь. Пехота современная — это люди, одетые в бронь, это самокатчики, танкисты.

О значении самозарядной винтовки. Один боец с самозарядной винтовкой равен 3 бойцам, вооруженным обыкновенной винтовкой.

3-е

выступление И. В. Сталина на приеме.

Разрешите внести поправку. Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее.

Мы до поры, до времени проводили линию на оборону — до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо перейти от обороны к наступлению.

Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная.

Училась ли Красная Армия обороняться

Одним из самых распространенных утверждений российских демократических историков и СМП относительно причин неудач Красной Армии в начальный период войны является то, что в их основе лежали неправильные стратегические установки высшего военного руководства страны и лично Сталина относительно того, что Красная Армия в предстоящих военных действиях с Западом будет только наступать.

Этот же тезис считается одним из доказательств того, что Сталин готовился к завоевательной войне в Европе. А коли так, то вроде как Гитлера и не стоит упрекать в нападении на СССР. Он, мол, только упредил Сталина.

Поэтому как бы войска в СССР обучали только наступательным действиям, совершенно не уделяя никакого внимания обороне. И, когда Германия нанесла удар первой, Красная Армия, не умеющая вести оборонительные бои, стала терпеть одно поражение за другим.

Новоявленные историки демократического толка и СМП утверждают, что в предвоенных боевых уставах РККА глава «Оборона» вообще отсутствовала, исходя исключительно из ошибочных коммунистических идеологических и политических лозунгов, если не сказать больше — антинародной коммунистической идеологии. Этим, мол, советское руководство обрекло весь народ страны на неимоверные страдания, огромные людские потери, разрушения городов и сел страны, оккупацию огромных территорий и поставило страну на край гибели.

При этом как на бесспорные доказательства существования таких установок они обычно ссылаются либо на строки из приказа тогдашнего наркома обороны Ворошилова № 0113 от 11 декабря 1938 года «…Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий.», лукаво выпуская начало фразы «Если враг навяжет нам войну…», и совершенно не обращая внимания на то, что в этом приказе есть и другие строки (мы к нему еще обратимся ниже по тексту), либо на лозунг, имевший хождение в то время — «Мы будем воевать малой кровью и на вражеской территории», либо на сугубо пропагандистский фильм «Если завтра война».

Однако внимательный, думающий и непредвзятый человек сразу может заметить, что даже в этих фразах нет установки о том, что Красная Армия должна ТОЛЬКО НАСТУПАТЬ. Во всех выступлениях, заявлениях советских руководителей можно усмотреть лишь ориентирование армии и всего народа на решительные действия, на настрой на победу в войне, ибо победа достигается только наступлением на врага. Оборона сама по себе не может привести к победе. Это аксиома военного искусства, сформулированная еще фон Клаузевицем.

Для любого человека,

служившего в армии, читавшего боевой устав даже на уровне «Взвод — отделение — танк», утверждения, что можно воевать, только наступая и никогда не переходя к обороне, смешны и нелепы сами по себе. Наступление и оборона это две неразрывные составляющие любых боевых действий любой армии во все времена. Как не существует дня без ночи, белого без черного, как в математике не может существовать сложение без вычитания, так и не может существовать наступления без обороны.

Сколь ни мизерны были познания в военной науке тогдашних советских руководителей, но все они прошли школу Гражданской войны и на суровой практике знали эти непреложные истины. Красной Армии в Гражданской войне пришлось держать оборону не раз. Ей пришлось, прежде чем победить, отражать и натиск Добровольческой армии, и наступление Юденича, и широкое наступление Колчака, а под занавес войны и наступление польской армии.

Утверждать, что из боевых уставов РККА была изъята глава «Оборона» может либо историк или журналист, не имеющий даже самых мизерных военных знаний и никогда не державший в руках этой настольной книжки любого офицера, либо человек откровенно не уважающий своего читателя.

Встречаются и такие мнения, что устав уставом, а на деле офицеров и солдат РККА в предвоенные годы вести оборонительный бой не учили. Мол, все внимание в учебе было отдано только наступлению.

И что любопытно, в некоторых немецких мемуарах можно встретить точно такие же сетования, только в отношении вермахта. Мол, когда блицкриг выдохся, и пришлось отбиваться от наседающих большевиков, оказалось, что доблестные гренадеры Гитлера не умеют обороняться и организованно отступать. И мол, поэтому пришлось неумело драпать от Москвы, теряя пушки и танки, а потом из-под Сталинграда. Об этом в частности пишет немецкий гауптманн Г. Бидерман в своих мемуарах «В смертельном бою»:

«Кроме того, вермахт до конца не разрабатывал и не изучал тактику и методы обороны и отступления. Германского солдата учили рассматривать отступление единственно как поражение, не сулящее никаких преимуществ… После 1936 года из учебного расписания были вычеркнуты даже планы занятий по обучению отхода с боем…»

Должен заметить, что сам по себе оборонительный бой куда труднее наступательного. Когда наступаешь, то инициатива в твоих руках. Ты выбираешь наилучшее место удара, время удара, располагаешь свои силы и резервы наилучшим образом, готовишь соответствующие запасы материальных средств. Когда же ты обороняешься, то вынужден как бы идти на поводу у противника, приспосабливаться к его действиям. Твои войска и резервы расположены не самым удачным образом, боеприпасов, горючего недостает. Всегда обороняющийся хотя бы на один шаг отстает от наступающего. И по большей части оборонительные сражения либо проигрываются, либо завершаются наступлением. Так вот, если оборонительное сражение завершается наступлением, т. е. оно было успешным, то все внимание историков сосредоточивается на успехе наступательной фазы, выпуская из виду его оборонительную фазу.

Ну, а если оборонительное сражение не удалось? Рассматривая в таком ключе сражение, легко прийти к выводу, что свои войска обороняться не умеют. И не умеют, скорее всего, потому, что их этому плохо учили или не учили вовсе. Нередко к такому выводу приходят те, кто воевал, кто был призван уже после начала войны, и у которых не было возможности пройти полный курс обучения солдатскому ремеслу, да и те, кто пережил тяжкие недели и месяцы 41-го года.

Ну, а недобросовестным, скорым на оценки и приговоры журналистам, особенно имеющим определенный социальный заказ (любыми способами опорочить коммунистический режим), есть возможность, опираясь на «мнения фронтовиков», кричать на всех перекрестках «еще об одном преступлении сталинского режима».