Повстанец

Шульгина Татьяна Павловна

Неожиданно хлесткий удар по лицу привел меня в чувство. Я опомнилась и смогла увидеть того, кто так вовремя отрезвил мое теряющееся в безумии сознание. Это была Кайла. Она сидела рядом на кровати, глядя на меня испуганно. На ней был легкий домашний халатик, волосы собраны на затылке. Красивое бледное лицо, никакого макияжа. Он и не нужен был ей, от природы одаренной выразительными большими глазами, точеным носиком, пухлыми яркими губами. Я не сводила с нее глаз, хватаясь за этот любимый образ, как за

последний оплот реальности. Я не должна была умереть, потому что я нужна ей. Я не могу поступить так малодушно и бросить ее сейчас, когда она нуждается во мне.

– Наоми! – она опять потрясла меня за плечи. – Наоми, ты меня слышишь?! Сейчас же успокойся! Возьми себя в руки!

Я перестала всхлипывать и стискивать кулаки, вонзая ногти в ладони, обхватила себя за плечи и опустила глаза.

– Вот, уже лучше, – похвалила она, сама, как видно, напуганная моей истерикой. – Ты же взрослая женщина. Будь сильной.

– Прости, – пробормотала я, продолжая отводить взгляд. Меня еще трясло после приступа, по лбу скатилась капля пота. Я поспешно стерла ее, и опять обхватила себя.

– Держись, слышишь? – продолжала наседать она, чтоб я не успела опомниться и опять начать лить слезы. – Ты сможешь с этим справиться. Ты и не с таким справлялась. Ты всегда была сильной.

Я кивнула, опомнившись достаточно, чтоб почувствовать себя глупо.

– Давай, иди в душ и приведи себя в порядок, – Кайла погладила меня по волосам, смягчившись. – Я буду ждать тебя на кухне. Сварю кофе.

– Хорошо, спасибо, – я окончательно оправилась после своей глупой истерики и слабо улыбнулась.

– Вот, другое дело, – похвалила она.

Я поднялась с постели и пошла в ванную. Конечно, боль никуда не ушла, она осталась, засев в груди, словно заноза. Каждое движение, каждая мысль, касались ее и доставляли новую боль, но с этим можно было жить. Со стороны я выглядела нормальной. Пусть каждый нерв разрывался, стоило увидеть за окном пейзаж, который так любил Кит, или папку, где лежало свидетельство о браке, или собственную постель, где мы спали вдвоем, но следовало жить дальше, заглушать эту боль и надеяться, что когда-то она утихнет или хотя бы станет меньше.

Подругу я нашла в кухне. Кайла заварила крепкий кофе и поставила передо мной чашку. Я сделала глоток, продолжая изучать узор столешницы. Подруга села напротив, как когда-то я садилась перед Китом.

– Давай уедем за город, – предложила она, тоже попивая кофе.

– Нет, я не могу, – ответила я монотонно. – Я должна все выяснить прежде.

– Что? Что он, гаденыш, сбежал при помощи своих дружков, обчистив предварительно твой компьютер? – хмыкнула она. – Так это и без того ясно.

– Не обзывай его, – попросила я, взглянув на нее умоляюще. Хотела злобно, но не получилось.

–

А почему нет? – поинтересовалась она деловито. – Ведь не станешь отрицать, что они из одной банды? Он и дверь им открыл, скорее всего. Может, и предупредил, когда тебя дома не будет. Передал им все коды, пароли. Дом ваш мастерски замкнули. Всё знали, что как работает, куда звонить станут, в случае поломки. Явно не дети замышляли все это.

– Мне просто неприятно, – ответила я на ее первый вопрос, пропустив все прочее мимо ушей.

– Ты же не станешь слезы по нему лить? – не сдавалась она, подав мне вторую чашку. Первую я осушила одним глотком. – Он этого недостоин. Он мизинца твоего не стоит.

– Кайла, поможешь мне? – я даже усилий не прилагала, просто не слышала ее и все. Я знала, что она Кита не любила заочно, и теперь, скорее всего, просто пытается меня вывести из уныния, чтоб я хотя бы разозлилась.

– С чем? – поинтересовалась она деловито.

– Сейчас, – я поднялась и через минуту вернулась с папкой. Я вынула свидетельство о браке и положила перед ней.

Она смотрела на меня, не понимая, что я делаю.

– Вот, можешь сюда скопировать вот эту подпись, – я положила рядом еще один листок, взятый из файла Кита, где были его данные и подпись. – Я помню, как ты мастерски умеешь подделывать почерк. Прошу, сделай это для меня.

Она прочла документ, и ее красивое лицо удлинилось, а взгляд явно говорил, что она сомневается в моем душевном здоровье.

– Прости, я должна спросить, – начала она, вглядываясь в мое лицо. – Ты хочешь законно оформить брак с мужчиной, который сбежал?

– Да, – я кивнула, отпив из крохотной белоснежной чашечки. Кофе вернуло мне немного сил и душевного равновесия. – Пожалуйста, Кай.

– Не называй меня так, – фыркнула она. – Знаешь ведь, я это ненавижу.

– Неправда, тебе нравится, когда Я тебя так называю, – я продемонстрировала самую настоящую улыбку. Она смягчилась.

– Ладно, давай стилус, – пробормотала она.

Я протянула ей специальную ручку для письма на бумаге. Она удивленно ее рассматривала, не часто имея дело с бумагой и подобными приспособлениями. Бумага в наши дни использовалась очень редко и только для важных официальных документов.

– Ну и почерк, – пыхтела она, тренируясь на чистом листке, тоже предоставленном мной.

– Вот, эта очень похожа, – я ткнула в росчерк. – Даже лучше, чем у него.

– Еще бы, – хмыкнула Кайла с самодовольной улыбкой. – Давай сюда эту грамоту, подмахну. Станешь законной владелицей несуществующего мужа.

Она поставила подпись, очень похожую на оригинальную. Отличить было бы сложно, да и вряд ли кто-то будет этим заниматься. Это свидетельство было простой формальностью.