Повторение пройденного
Шрифт:
— Почему он должен вырваться? — рассмеялся Толик.
Насте было не до смеха. Она тщетно подыскивала нужные слова, чтобы его убедить, но ничего путного на ум не приходило. Тогда она напрямик сказала:
— Это опасно.
— Ты прямо как моя бабушка. Она тоже всего боится. Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом, — предложил Толик.
Исчерпав все доводы, Настя поняла, что придётся вернуться к плану Антона.
— Я пришла тебя попросить… — она смолкла, не договорив. Враньё давалось ей нелегко.
— О чём? — поинтересовался Толик.
— Какие-то
— Что же ты сразу не сказала?
Настя молча пожала плечами. Она почувствовала, что краснеет, но Толик истолковал её смущение по-своему. Новенькая ему понравилась с первого взгляда и, судя по всему, отвечала взаимностью. Недаром же она пришла за помощью именно к нему.
Он был горд, счастлив и готов на любые подвиги.
— Где эти хулиганы? — требовательно спросил он.
— Убежали. Мне нужно достать сумку, а я боюсь спускаться в подвал. Там темно. Ты мне поможешь?
— Конечно. Но если увидишь этих мальчишек, ты мне их только покажи. Я тут всех знаю.
К Настиному удивлению, её актёрский дебют прошёл довольно гладко. Толик ей поверил.
Пока Настя с Толиком беседовали, Антон поджидал их, затаившись за кустами сирени. На его взгляд, ожидание затягивалось. Он уже заволновался, что Настя что-то напортачила, и собирался пойти на разведку, когда двое появились из-за угла. Антон нырнул глубже в кусты и замер.
— Вот в этом подвале, — указала Настя.
— Не волнуйся, найдём твой портфель.
Они спустились по ступенькам. Скрипучая дверка пропустила ребят внутрь. Свет проникал только через отдушины в фундаменте. Большая часть подвала тонула в темноте.
— Где-то тут должен быть щиток. Если лампочку не выкрутили, мы всё быстренько отыщем, — успокоил девочку Толик.
Раздался щелчок выключателя. Лампочка, висящая посреди подвала, тускло осветила громадное помещение. Скудного света едва хватало на то, чтобы не натыкаться на балки и трубы, но всё же это было лучше, чем ничего.
— Ура! Нам повезло, — сказал Толик и двинулся в глубь подвала.
— Можно я тебя здесь подожду? — спросила Настя.
— Конечно. Зачем тебе пачкаться в пыли.
В груди у Насти стоял комок. Она не привыкла обманывать людей, тем более, когда ей доверяют. Разум говорил, что надо бежать, но она не могла заставить себя двинуться с места. Внезапно раздался щелчок. Свет потух. Кто-то схватил Настю за руку и потащил наружу. Девочка услышала сердитый шёпот Антона:
— Что ты тут торчишь?
Из подвала раздался голос Толика:
— Эй, что там случилось? Почему погас свет?
— По кочану, — буркнул себе под нос Антон.
Захлопнув дверцу, он поспешно воспользовался заранее приготовленной палкой, уперев один её конец в дверь, а другой — в основание парапета. Убедившись, что подпорка не упадёт, Антон довольно отряхнул руки и обернулся к Насте.
— Порядок. Сразу не выберется.
Вид у девочки был несчастный. Глаза покраснели. По щекам текли слёзы.
— Ты чего? — удивился
— Зачем ты свет выключил?
— При свете он выход в два счёта найдёт. Ничего, там его бабай не съест. Пойдём отсюда.
Антон потянул её за собой наверх. Девочка не сопротивлялась, а только тихонько всхлипывала.
— Он мне поверил, а я… Это гадко.
— Гадко, это когда ногу молотом раздробит, — сказал Антон. — И вообще, хватит капризничать. Пора возвращаться домой.
Глава 19
Упустив задержанных, Семёныч не мог успокоиться. Он работал участковым уже пятнадцать лет и за это время имел только благодарности и награды. И на тебе — его обвели вокруг пальца какие-то мальцы. В принципе, ничего страшного не произошло. Двое детей, сбежавших из отделения, не представляли опасности для общества. Но его гордость была уязвлена. Мало того, что эти сопляки начихали на приказ дожидаться, они ещё и прихватили булку со стола соседа по кабинету. И теперь тот разнёс по всему отделению байку о том, как над Семёнычем поглумилась детвора.
Самолюбие Семёныча было уязвлено, наказание виновных стало для него делом чести. Он уже предвкушал, как загонит за Можай нахального мальчишку. Во-первых, сообщит на работу родителям. Во-вторых — в школу, чтоб жизнь мёдом не казалась. А для начала напустит страху.
Не откладывая дела в долгий ящик, участковый отправился по указанному адресу.
Дверь открыла Люба. При виде человека в милицейской форме её брови недоумённо вскинулись вверх.
— Вам кого?
— Юрий Ермак тут проживает? — спросил участковый.
Тембр его зычного голоса производил такое впечатление, что, если бы он озвучивал в фильмах крутых парней, враги поджимали бы хвост при одном восклицании: «Цыц!». Немудрено, что даже Люба, которая была не из робкого десятка, почувствовала себя неуютно.
— Да. А в чём дело? — спросила она и окликнула брата: — Юра!
Юрка высунулся из двери, и они с участковым удивлённо уставились друг на друга. Семёныч был озадачен. Мальчишку явно подменили.
— А другого Юрия нет? — вырвалось у него, но он, поняв, что ляпнул глупость, исправился: — То есть, я хотел сказать, у тебя брата нет?
— Нет, — помотал головой Юрка.
— А что случилось? — поинтересовалась Люба, вновь обретя самообладание.
Участковый запнулся. Рассказать правду ему не позволяла профессиональная гордость. Какой-то сопливый мальчишка и тут его объегорил! Назвался чужим именем — и был таков! Чтобы выиграть время, Семёныч сделал вид, что поперхнулся, прочистил горло и выдал наиболее удобоваримое объяснение:
— Проверяю пацанов школьного возраста. Нет ли каких нарушений, жалоб?
— Нет, Юра у нас кругом на хорошем счету, — вступилась за брата старшая сестра. — Учится хорошо, и поведение примерное. Его в школе всегда хвалят.