Пояс и шлем
Шрифт:
— Мессир Сергеев! — вызвал Жоли.
Олег встал.
— Вы обвиняетесь в убийстве его высочества наследника престола принца Андрэ! Не желая, чтобы принц назвал имя убийцы — ваше имя, — вы с помощью Демона и земной хитроумной техники ускорили его гибель! Вы сделали это, дабы овладеть магическим амулетом его высочества и, таким образом, усовершенствовать свое умение исцелять больных… Окровавленный амулет его высочества, отсутствовавший на теле, найден среди ваших
Тут Жоли жестом провинциального чародея запустил руку под черное покрывало и вытащил оттуда что-то блестящее.
Я вгляделся. Да, это, несомненно, был тот самый амулет, который нам позавчера показывал Андрэ.
Но как он попал к Сергееву? Я готов был поклясться, что видел его на груди у принца, когда тот лежал в «саркофаге»… Видимо, Вилан просто подбросил его Олегу!
— Мессир барон де Кантона! — продолжал выкликать Жоли.
Рене тяжело поднялся и встал рядом с Олегом. А у него-то что разыскали?
— Вы обвиняетесь в краже принадлежащего теперь его величеству подарка ваших собратьев-землян! А именно — редкого шлема земного воина, называемого легионером!
С этими словами Жоли сдернул наконец свое покрывало. На подносе и в самом деле лежал шлем древнеримского легионера из нашей коллекции!
— Этот шлем полностью изобличает вас. Наказание вам обоим и меру виновности других землян решит его величество герцог.
Жоли поклонился и, сжимая в руке амулет принца, вышел вместе со слугой и подносом.
Шлем остался лежать в камере.
Я посмотрел на Грега. Происшедшее стало неожиданностью и для него: Голдин глядел на захлопнувшуюся за тефисийцами дверь, приоткрыв рот. Потом он потряс головой, словно желая избавиться от наваждения, и глубоко задумался.
Если с амулетом все было более или менее ясно, то случай со шлемом меня озадачил. Наш шлем, несомненно, может быть только на «Северине». Никто не мог бы вытащить его с корабля, пока тот окружен силовым полем. Что из этого следует? А следует из этого дилемма. Либо Кантона выкрал наш шлем, либо имел свой собственный. И то и другое достаточно абсурдно…
Голдин пододвинулся ко мне и тихо сказал:
— Мне нужно с тобой посоветоваться. Эта история очень запутана. У меня есть одна гипотеза. Дурацкая. Или невероятная. Или верная… Но я могу случайно обидеть человека… Человека невиновного…
— Только обидеть? А если ты окажешься прав?
— Мне трудно представить себе даже сотую долю последствий… но выйти отсюда, думаю, мы сумеем.
— Тогда решай сам, что важнее. Спасти людей или никого не обижать и сидеть здесь до окончания веков.
— Но… Дон… Ты не понимаешь, о чем идет речь… Если
Я развел руками:
— Могу только повторить: решай сам.
Голдин немного помялся, потом тяжко вздохнул и заявил:
— Честно говоря, я уже решил… Но мне нужна поддержка… Ты бы не мог…
— Конечно, Грег. Что я должен делать?
— Идем со мной.
Он поднялся и подошел к Кантоне. Присел рядом. Я уселся напротив.
— Извините, — сказал Голдин. — Если можно, я бы хотел задать вам несколько вопросов.
Кантона пожал плечами и ничего не ответил.
— Я не собираюсь спрашивать вас о шлеме…
— Разумеется, это обычная провокация.
— Ну-у… не совсем уж и обычная, на мой взгляд. Но я сейчас не об этом. Я хотел спросить, как ваша рана?
Рене удивленно поднял брови:
— Вы об этой старой ране? — Он показал на свой шрам.
— Да, именно.
— Спасибо, пока не беспокоит. Назначения Олега помогли.
— А вы не могли бы подробнее рассказать, как ее получили?
Кантона остро взглянул на меня. И только теперь я впервые почувствовал то, о чем потом говорили и Олег, и Хорхе. В верхней части моего затылка мгновенно возникла острая боль, сопровождаемая чувством опустошения… Впрочем, через несколько секунд она утихла.
— Я не понимаю цели ваших расспросов… Эта рана была получена двенадцать лет назад при неудачной посадке… Простите, но мне не хочется вспоминать этот эпизод.
— Видите ли… Я говорил, что мы с вами почти год назад встречались… На Ариксе-1…
— Увы, я не могу этого вспомнить.
— Очень жаль. Потому что вы выиграли у меня в шахматы.
Кантона снова пожал плечами. Я нашел последнее замечание Грега по меньшей мере странным. Но уже через минуту все разъяснилось.
Или еще больше запуталось…
— Мы с вами играли на Ариксе-1 в шахматы. Вы этого не помните, — продолжал Голдин. — Вы, видимо, не помните также, какая была погода. А между тем, было очень жарко.
— Ну и что? — поднял голову Кантона.
— А то, что играли мы с вами на пляже. Загорая. И готов держать пари, что год назад этого шрама у вас не было!
— Ну, хорошо. Предположим, я не хочу говорить об этом шраме.
— Почему?
— По личным причинам. К шлему это не имеет отношения.
— Ладно… Вы говорили, что три дня лежали с сердечным приступом на своем корабле перед тем, как прибыли сюда.
— Говорил. Это правда. Доктор Сергеев подтвердит вам, что мое сердце было в очень плохом состоянии.