Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Кстати, об агапевессе. С этим делом надо что-то предпринять.
– Я тоже думала об этом. Но где взять трутней?
– А думала ли ты, царица, куда нам ходить в набеги? На скифские кочевья?
– Куда ходить в набеги - это забота полемархи, а не царицы.
– Ну, хотя бы подумай, где взять трутней.
– Кроме как у скифов - негде. Не зря же я заговорила о сватах. Завтра, ну, может быть, послезавтра приедет царевич со сватом, мы их и пригласим...
– На камышовую агапевессу,- с усмешкой произнесла
– Не кощунствуй, Беата, пойми одно — жизнь идет вперед, все меняется. В море дочери Фермоскиры познали неволю, а в бухте Тирамбо они узнали, что мужчины приносят не только войну, но и ласку, нежность, заботу о женщине. И теперь они не потерпят старую агапевессу.
– Теперь, я думаю, они понимают, что такое любовь.
– Ты не догадываешься, для чего я отпустила девочек к скифам?
– Клянусь Деметрой - ты поступила мудро! Они приведут мужчин.
– Поедем скорее — будем готовиться к встрече.
В тот же вечер в Камышовую Фермоскиру прибежали кони Лебеи и Гипаретты. Их увели в конюшню Беаты.
По городу разнесся слух - амазонок убили скифы.
Утром рано собрался Священный Совет в полном составе.
Годейра решила посвятить в тайну поездки Бакида только Беату и Фериду. Даже Священному Совету она не стала говорить о Лебее и Гипаретте. Просто доложила, что посланы девушки приглашать скифов в гости. Свое решение она объяснила так:
– Чтобы жить хорошо с соседями, надо их знать. Да и мы должны провести агапевессу.
Царица думала, что Совет будет удивлен, поражен и возмущен. Но ничего подобного не случилось. Бакид первым сказал:
– Давно пора жить как все люди на земле. Только где вы возьмете стольких трутней? Я не говорю про пожилых амазонок, у нас молодых кобылешек почти тысяча.
– Я надеюсь, что царевич приведет скифов. Мы позовем их в гости.
– А детей куда?
– спросила Лаэрта.
– В паннорий. Тебе, я полагаю, дело это знакомо.
– А мальчишек?
– Будем отдавать отцам.
– Так дело не пойдет,- Бакид затряс головой,- Если их спаривать в гостях - отцов будет отыскать трудно.
– Да и что мужик сделает с ребенком? Он у него умрет в тот же день. Их всех надо переженить,- решительно сказала Лаэрта.
– Тогда они растащат всех наших дев по своим кочевьям,- недовольно произнесла полемарха Беата.
– И будет ли амазонка безропотно мыть скифские котлы?
– заметила Гелона.
– А может, сделать так,- предложил Бакид.- Женившись, скиф перейдет жить к нам.
– А что он будет тут делать?
– спросила Беата.
– То же, что и прежде - пасти лошадей,- ответил Бакид.
– В этом есть резон,- заметила Гелона.- Пусть пасут коней, разводят скот - кормят своих жен и всех амазонок. Это будет очень хорошо.
– Но мы же здесь
– Я никогда не поеду в Фермоскиру!
– резко сказала Годейра - Да и там, наверно, все уже разграбили. Надо приглашать скифов. В них наше спасенье.
– Верно говорит премудрая Годейра,- решительно сказал Бакид.- Надо звать гостей. Посмотрим на них, все вместе посоветуемся.
– Значит, воинственной Фермоскире конец!
– воскликнула Беата.
– Почему же конец,- заметил Бакид.- Если вам уж так хочется воевать, то скифы только помогут нам. Мы были в Фанагории, там вовсю поговаривают о войне против боспорцев. Это настоящее дело, а не грабежи, которыми вы занимались до сих пор. Да и кого здесь грабить? Бедных кочевников и рыбаков? Не об этом надо думать, а о том, как принять гостей и как провести агапевессу. Это, ведь, не шутейное дело. Думайте, как и чем угощать скифов. У нас, я знаю, нет ни капли вина. А склоты пьют, как никто в этом мире.
Советники долго спорили и решили - надо посылать на Танаисское торжище за вином и хлебом. Мясо здесь было свое.
После Совета царица вызвала Бакида к себе и долго беседовала с ним. Спустя час скиф выехал в сторону озера, ведя в поводу хорошо нагруженную запасную лошадь. К грузу были приторочены мечи, копья, стрелы для Лебеи и ее подруги.
На рассвете следующего дня Камышовую Фермоскиру подняли наружные охранники. Они заметили в районе озера не менее пятисот всадников. Гулкий топот конницы был слышен всем. И без охранников было понятно, что не позднее чем через полчаса на город полетит конная скифская орда.
Амазонки расхватали копья и мечи, вскочили на лошадей, а Полемарха Беата стала выводить сотни на окраину Фермоскиры и расставлять их полукругом. В центре Беата поставила лучниц, за ними расположились мечницы, а сзади их накапливались ряды копейщиц. Столб пыли был уже виден явственно, степь гудела под копытами коней. Амазонки не испытывали страха, они напряглись в предвкушении боя. Когда между конницей и амазонками оставалось не более пяти стадий и когда полемарха Беата готова была бросить свои сотни навстречу врагу, царица вдруг крикнула:
– Не спеши, Беата! Посмотри!
Скакавший впереди конской лавины всадник вдруг остановился и поднял руку. Лавина замедлила бег, всадники закружились на месте и остановились. Передний всадник постоял немного, затем тронул коня. За ним поехали два воина.
– Ах, какой великолепный под всадником конь!
– воскликнула царица.
– Да и всадник тоже ничего,- ответила ей Беата и взмахом руки приказала амазонкам опустить оружие.
Юноша осадил коня перед Годейрой, склонил голову, приложил руку к груди и громко произнес: