Пойдем вместе? Пешком из Барселоны в Сантьяго-де-Компостелла
Шрифт:
Но Хавьер не появился ни через десять, ни через двадцать минут. И не отвечал на звонки. Через полчаса он все-таки поднял трубку:
– Где тебя носит? – одновременно со злостью и облегчением крикнула я в телефон.
– Я скатился с горы, поэтому пришлось вернуться. Слушай, чтобы не терять время, давай встретимся в первой деревне, хорошо?
Не сказав ни слова, я закончила разговор и с яростью пошла вперед. Какого черта он не вернулся за мной и бросил одну в какой-то заднице мира! Да еще к тому же в грязной заднице!
За злостью скрывался страх. Но если страх сковывает,
За барной стойкой уже сидел Хавьер и заметно нервничал. Перед ним стояли два стаканчика с кофе и две порции поджаренного хлеба с томатами. Не дав ему и рта открыть, я почти выплюнула слова, вертящиеся на языке:
– Что происходит?! С того самого дня во Фраге мы не разговариваем! Ты отвечаешь так, словно я должна чувствовать за что-то вину! Но нет, я ни в чем не виновата! Все случилось так, как случилось.
Он будто пытался загипнотизировать кофе и молчал.
Я села рядом, оставив у стойки рюкзак, и, не спрашивая, отпила из одного стаканчика.
– Мы не сможем так долго идти! Мы же не попутчики в утреннем вагоне метро, Хави.
Со стороны, наверное, я была похожа на разъяренного испанского быка, только не хватало клубов воздуха из ноздрей.
Хавьер оторвал взгляд от кофе и сдавленно ответил:
– Неужели ты не понимаешь, что мне сложно? Просто пока хочется понять, куда идти дальше, вот и все. Если я в чем-то не прав, то прости.
В молчании прошли половину сегодняшнего пути, обмениваясь только короткими фразами об отдыхе и воде. Но к вечеру что-то поменялось. Мимо нас пробежала стая кроликов. Это было так неожиданно, что мы громко рассмеялись и опустились на раскаленную землю. Вся злость и недосказанность вышли вместе со смехом.
– Прости, Хавьер. Я была зла. Прости. Хочу и дальше с тобой идти. Если ты не против. Извини за утро.
Он несколько удивленно на меня посмотрел.
– Я в порядке. И понимаю, что, скорее всего, ты больше испугалась, нежели разозлилась. Все в порядке.
И до деревни Бухаралоз мы дошли, беседуя, рассказывая интересные истории.
– Оля, а почему ты тогда улетела из Барселоны в Перу?
Я так часто задавала себе в том путешествии этот вопрос, что быстро нашла ответ:
– Потому что тогда не могла больше оставаться в Барселоне. Той осенью у меня началось долгое тяжелое расставание, которое закончилось… хмм, закончилось оно как раз где-то в пустыне Перу, когда я без боли могла вспоминать Лукаса. Барселона тогда была для меня городом разбитого сердца, как бы пошло это ни звучало. Поэтому после окончания визы я собрала вещи и улетела в Латинскую Америку.
– Но ведь потом, после путешествия, ты вновь вернулась в Барселону. Или вы…
– !Ni de co~na! Просто Барселону я полюбила сильнее, чем его, – без промедления выпалила я. – А ты? Что ты искал на другом континенте?
– Я полетел туда за тем же, за чем полетела и ты. Чтобы забыть. И чтобы постараться понять, чего хочется на
Напрашивающийся вопрос, нашел ли он то, что искал, я решила приберечь для следующего разговора. К тому же у нас закончилась вода, стоило озаботиться поисками фонтана.
– Что говорит путеводитель? Сколько километров до деревни?
Оказалось, что до Бухаралоз оставалось восемь километров. С двух сторон от дороги к горизонту уходили молодые яблоневые деревца, от которых не падала тень. Фонтанчиков и каких-то магазинчиков, где можно было бы наполнить бутылки водой, тоже не было. А жажда становилась все сильнее с каждым шагом.
Неожиданно невдалеке на дороге между кукурузными полями появились две фигуры. Приблизившись к ним, мы увидели, что это две девушки, проводившие летние деньки на даче у бабушки с дедушкой. Попросили у них воды, но руки девушек были пусты. Тогда они посоветовали зайти в дом, который мы увидим по дороге. Это дом родственников, как объяснили девушки, и там мы можем попросить наполнить бутылки.
Дом был спрятан в густых зарослях винограда. В машине дремал пожилой мужчина, а за столом на веранде, открыв рот, спала женщина. В руке она держала маленький нож, а на столике стояла миска с очищенным картофелем. Видимо, она заснула за работой.
Маленькая дворняжка, привязанная к конуре, громко залаяла, срываясь на высокое сопрано. Но даже ее пронзительный лай не разбудил хозяев. А пить хотелось все больше и больше, но нарушать послеобеденную сиесту бесцеремонным стуком совсем не хотелось. Минута раздумий, и жажда победила стеснение. Хави громко постучал по дверце машины.
Мужчина подпрыгнул на сиденье, протер глаза и с непонимающим взглядом уставился на нас.
– Сеньор, простите. Может, вы разрешите нам наполнить бутылки водой в вашем доме? Вода закончилась около часа назад, а в такую жару это очень опасно.
Каталонец перевел взгляд с обросшего Хавьера на обгоревшую меня и без слов взял бутылки и скрылся в доме. Вернулся он не только с водой, но и с яблоками и персиками.
– Берите, берите. Я знаю, что такое Камино-де-Сантьяго, но не представляю, какой он в такой ненормальный зной. Но раз у вас вода закончилась около часа назад, то и ели вы в последний раз пару часов назад. Верно? Поэтому берите фрукты. Без слов и благодарностей. !Buen camino!
На подходе к Бухаралоз в поливалках, спрятанных в кукурузе, зашуршала вода. Начался час полива. Не сговариваясь, мы побросали рюкзаки на пыльную землю и побежали к воде. Какое же облегчение и счастье было стоять под струями, смыть с лица пыль и на короткое мгновение успокоить несчастную кожу!
Городок Бухаралоз оказался пристанищем для дальнобойщиков, потому что лежал рядом с автотрассой, для нескольких пожилых каталонских семей и сезонных рабочих. Ничего примечательного в нем не было, но зато в альберге, который находился над придорожным рестораном, были две отдельные широкие кровати! Какое же счастье спать на мягком матрасе после пола в охотничьем домике или старых пружинных кроватей в бывшей раздевалке футболистов. А тут были и белые простыни, и горячая вода, и даже глубокая ванна!