Поймать балерину

Зайцева Мария

Я шла, полностью подавленная, деморализованная, сгорая от стыда, потому что понимала, что все, кто был в этом злополучном кафешантане, видели мой позор. И знали, что со мной делал этот человек.

На улице мы сели в автомобиль с изображением скалящегося льва на носу, и , дико взревев мотором, поехали прочь от места моего бесконечного позора.

Я была в таком ужасе, что толком не осознавала происходящее.

На автомобиле я до этого ездила всего один раз, и , наверно, это должно было быть незабываемо…

Но то, что произошло со мной, перекрыло все.

Я лишь сидела, забившись в угол, ближе в дверце, и придерживала шляпку, норовившую улететь от ветра. По лицу текли слезы, и никак не удавалось их унять.

Даниэль, что-то повелительно скомандовав водителю, сидел рядом со мной, сжимал мою руку своими холодными жесткими пальцами, и от этого пробирал еще больший озноб.

С другой стороны сидели какие-то страшные мужчины, все, как один, в костюмах, ярких шейных платках и кепках. Типичные апаши, бандиты, терроризирующие Париж уже много лет.

До меня постепенно стал доходить весь ужас произошедшего… Я одна, среди бандитов, их предводитель… Дева Мария, помоги…

И везут меня неизвестно куда! Но вполне известно, зачем…

И Жан… Что они сделали с Жаном?

Эти мысли мелькали в голове, скакали, сталкивались друг с другом, добавляя еще большего ужаса.

Я решила набраться смелости и спросить у своего мучителя, что со мной будет, но тут мы приехали.

Куда-то на окраину Парижа, в небольшой особняк, с воротами, увитыми жухлым с осени плющом.

Весело смеясь, мужчины вывалились из автомобиля и пошли к дому, затем их предводитель обошел машину и открыл мне дверь.

– Куда вы меня?.. – не хватало голоса, чтоб спросить, только шепот получался, - зачем?..

– Выходи, бабочка, - повелительно сказал он и подал мне руку.

Машинально я ее приняла, вышла из автомобиля. Зябко поежилась на зимнем ветру.

– Где мы?

– Дома.

Я хотела еще спросить, но он молча увлек меня за собой…

Тогда я не представляла, что проведу здесь, в этом особняке, целых два месяца…

– Нена… - Пабло опять подошел ко мне, приобнял за талию, привлек на грудь, - я просто за тебя переживаю, понимаешь? Ты приехала, испуганная, озирающаяся… И не даешь мне тебе толком помочь…

Я оперлась о его грудь затылком, с горечью думая, как бы просто все было… Не будь Даниэля и его безумного помешательства на мне.

Конечно, Пабло – не помощник.

Как может помочь парень, зарабатывающий на жизнь Бог знает, чем?

Вернее, я знаю, чем, и соседи его наверняка знают… И, скорее всего, полицейские тоже знают. Такие, как Пабло, у них на учете. Тем более, что здесь не Париж, а сонный Шербур…

– Я похлопочу, - шептал он, поглаживая меня за талию, - тебя возьмут в то заведение, где я… Понимаешь, деньги не очень большие, но постоянные… И затем… Здесь много богатых людей, мужчин…

Не столько, сколько в Париже, но и таких девочек красивых, как ты, здесь нет… Перестань искать неизвестно что… Найди богатого любовника, или, если повезет, мужа… Родишь детей, заживешь хорошо и спокойно… Ну что ты все время рвешься куда-то, Нена?

– Пабло… - я развернулась в его руках, задрала подбородок, посмотрела в темные, невероятно добрые глаза. Пабло был прекрасным человеком и очень хорошим партнером… Но совершенно не умел видеть хоть какую-то перспективу, всегда довольствовался малым.

И сюда, в Шербур, он уехал, поверив очередной своей женщине, жене богатого буржуа, владельца местного заводика по производству тканей. Она обещала ему сольную карьеру в Шербурской театральной труппе…

В итоге он прозябал здесь, в тесной душной квартирке под самой крышей, подрабатывал в убогом кафешантане тапером ( пианистом, прим. автора) и, похоже, чем-то еще постыдным…

Меня он пустил к себе пожить без лишних вопросов, помог с покупкой билета на корабль…

И вот теперь никак не хотел отпускать, отговаривал, бубнил что-то про плохое предчувствие.

Но я пропускала его слова мимо ушей.

Никакого плохого предчувствия.

Не может быть ничего хуже того, что со мной уже случилось.

Нет уж. Хватит с меня ужасов бандитского Парижа, грубости и жадных рук Дикого Даниэля, и ощущения полной беспомощности перед случившимся.

Нет, теперь я сама буду своей судьбой управлять.

Я вздохнула, еще раз оглядела убогую комнатку, посмотрела на часы. Скоро все это завершится.

Подумала и все же сняла с пальца тяжелое кольцо с крупным красным камнем, отдала его Пабло.

– Вот, возьми…

Пабло вскинулся, отталкивая мою ладонь и бормоча, что я его обижаю, что я ему как сестренка, родная, какое вознаграждение…

Но я настойчиво вложила кольцо в его руку:

– Возьми. Оно дорогое. Но продавай не здесь, лучше подальше. И там, где тебя не знают. Наверняка, на нем кровь… Больше, к сожалению, ничего нет, милый…

– Что с тобой случилось, Нена?.. – бормотал Пабло, обнимая меня и вздыхая, - послушай… Ну хватит… Я найду тебе богатого любовника…

– Нет, Пабло. Меня ждет Новый Свет. И слава. Я уверена.

– Ох, Нена… Ну ладно, - Пабло отстранил меня от себя, вытер с моих щек слезы, непонятно, когда выступившие, - конечно, у тебя все будет хорошо… Новый Свет, слава, деньги… А, если вдруг что-то пойдет не так, всегда знай, что твой старый добрый Пабло будет рад твоему возвращению… Давай помогу собраться… Как там называется корыто, на котором ты плывешь?

Я благодарно вытерла слезы, длинно , с всхлипом, вздохнула и ответила:

– «Титаник».

Душные сны