Поймать молнию
Шрифт:
– Мне надо поговорить с отцом и увидеть Джейка, – нетерпеливо сказала Рената.
– Знаю, – улыбнулась Фелисия. – Я ждала целых три дня, чтобы на небе появилось побольше туч, так что я не буду выглядеть полной дурой в этом плаще. Я не хочу, чтобы мои волосы вымокли. – Она захихикала, и щеки ее покрылись прелестным румянцем.
– Что ты… – начала Рената, а потом поняла, что придумала Фелисия, как только девушка сняла с себя плащ и бросила его на кровать.
Доктор Паркхерст слышал, как его дочь прощается с подругой, и повернул ключ в замке. Его в очередной раз охватило ощущение вины. Он держит
– Рената! – тихо позвал он, как только девушка в капюшоне спустилась по лестнице. – Можно мне войти? – Больше всего на свете ему хотелось помириться с дочерью и поехать домой, в Филадельфию. И чтобы его жизнь волшебным образом вернулась в нормальное русло. Иденуэрт – хороший, добрый человек, который сможет позаботиться о Ренате и утихомирить ее легкомысленный нрав.
Единственным ответом на его мольбу было сдавленное плачущее «Нет!» – и он снова запер дверь. Его малышка, его маленькая девочка. А что, если она никогда не просит его?
Что, если он сам никогда себе не простит?
Рената насколько могла быстро спустилась по лестнице и вышла через вестибюль на улицу. Она шла в наброшенном на лицо капюшоне, скрывавшем ее черты, и почти бежала по улице. Не важно, если ее поймают. Важно – когда. Она надеялась, что не до того, как у нее появится возможность увидеть Джейка и переговорить с шерифом Коллинзом.
Она рискнула бросить взгляд на свое окно и увидела стоявшую возле него Фелисию. Девушка застенчиво помахала ей рукой. Она была в красном шелковом платье Сесилии Паркхерст. Какой смелый поступок совершила застенчивая Фелисия – воспротивилась отцу и пришла на помощь Ренате! Она никогда не забудет этого. Никогда.
Рената не стала стучать. Она рывком распахнула дверь в контору шерифа и вошла, не сбрасывая капюшона.
Шериф Коллинз сидел за столом, ноги он положил на полированное дерево, держа в руках изрядно потрепанную пачку объявлений о найме на работу. Он удивленно поднял глаза, но Рената едва взглянула на него. Ее взор был устремлен в дальний угол комнаты.
Тюремная камера была частью общего помещения, и лишь деревянная решетка и несколько футов отделяли Джейка от шерифа. Джейк сидел на краешке узких нар. Увидев Ренату, направляющуюся к камере, он поднялся, игнорируя слабые протесты шерифа.
– О, Джейк! – Слезы, которые она сдерживала несколько дней, заполнили ее глаза, однако она не позволила себе разрыдаться. Сейчас не время. Джейк схватился за доски, разделявшие их, а она протянула руку, накрыла ладонью его пальцы и переплела их со своими тонкими пальчиками. – С тобой все в порядке?
Джейк кивнул и прижался лбом к доскам.
– Тебе надо бы быть подальше от этого места и от меня, – проговорил он. Но глаза его сказали ей, что он счастлив видеть ее.
Рената окинула взглядом чистую, хотя и крошечную камеру. Плоская узкая койка без подушки и одеяла, в одном углу стоял ночной горшок. Рената не принадлежала к борцам против несправедливости, но сейчас почувствовала, как в душе у нее поднимается гнев.
– Я бы пришла раньше, но меня заперли в гостинице.
– Не надо было тебе приходить, – прошептал Джейк. Рената прочитала в его глазах покорность,
Шериф Коллинз опустил руку на плечо Ренаты, но убрал ее, заметив взгляд Джейка.
– Это плащ Фелисии, – изумленно сказал он. – И ее платье.
Рената повернула голову и пристально посмотрела на шерифа.
– Фелисия заперта в моей комнате в гостинице и на ней платье моей матери, – холодно сказала она. – Может, сейчас вы согласитесь, что это дико – запирать чью-то дочь.
– Пойдемте, – шериф Коллинз схватил Ренату за руку, но она выдернула ее и крепко вцепилась в перегородку. Другой рукой она все так же держала руку Джейка.
– Я не пойду, пока вы не выслушаете меня, – настаивала Рената. – Джейк не убивал Кенни Мейлза и его сообщника, который поджег дом… Он не мог этого сделать.
– Суд состоится через девять дней, – отступил шериф Коллинз. – Если вы хотите подать прошение по этому делу…
– Меня может не быть здесь через девять дней. – Она почувствовала, как пальцы Джейка напряглись. Он начал потихоньку убирать свою руку. – Мой отец пытался нанять карету и экипаж в городе, чтобы увезти меня из Серебряной Долины… против моей воли, – добавила бы я. – А разве это не в вашей юрисдикции – следить за тем, чтобы людей вашего города не похищали и не увозили? Через два дня через город будет проходить дилижанс, и у меня есть такое чувство, что я в нем окажусь. Меня могут посадить в сундук, связать и засунуть в рот кляп, и я сомневаюсь, что я буду здесь через девять дней, если вы не выпустите Джейка! – Она все больше и больше сбивалась на крик.
Коллинз вздохнул и присел на край стола.
– Ну хорошо. Я выслушаю вас. Рената глубоко вздохнула, успокаиваясь.
– Когда был убит Кенни, мы были в горах. Вместе. Никаким образом Джейк не мог спуститься сюда, убить Кенни, а потом вернуться – и все без моего ведома.
Шериф Коллинз снисходительно смотрел на нее.
– Кенни был убит в ночь пожара или на следующий, – так мы вычислили. У него было перерезано горло. А нож – это, как вам известно, оружие Джейка.
– Это неубедительная улика, шериф, – убежденно сказала Рената. – Нельзя же обвинять человека на таком…
– А вы знали, что Джейк и Кенни подрались в городе как раз накануне пожара?
Рената мельком взглянула на Джейка.
– Нет.
– Из-за каких-то глупых высказываний о вас. – Шериф был настолько же уверен, что Джейк виновен, насколько Рената была убеждена в обратном.
– Но это не значит…
– Вы видели Кенни Мейлза в ночь во время пожара, миссис Вулф? – напирал шериф.
– Нет. Джейк…
– Миссис Вулф, здесь у нас чертовски ясное дело. Перерезанное горло, история ненависти между двумя мужчинами, и даже кусочек хлопковой бахромы, зажатой в руке жертвы. Тело находилось неподалеку от дома…
– Клянусь… – прошептала Рената.
– Вы так же клялись, что Джейк был с вами в ночь, когда случился пожар на ранчо Саммерса? А потом я слышал, вы признались, что вы не были близки с ним… и все это было уловкой, чтобы оправдать Джейка.
– Это не…
– Кто поручится, что вы снова не станете лгать в его защиту? Вы сами, не правда ли? И позвольте мне задать вам еще один вопрос, миссис Вулф, – насмешливо спросил шериф. – Откуда вы знаете, что это Кенни Мейлз устроил той ночью пожар? А не приходило ли вам в голову, что Джейк сам мог поджечь факелом дом? Что он солгал вам, обвинив в этом Кенни, чтобы покрыть убийство?