Поймай меня
Шрифт:
Внезапно на стол с грохотом опустились четыре кружки с чем-то пенным. Виктор и Тур инстинктивно схватились за оружие.
Высокий щуплый мужчина с копной рыжих волос широко улыбался:
— Спасибо, мужики! Мы поняли, что это вы! Примите в благодарность!
Тур пододвинул к себе кружку:
— Ерунда, мы, просто, мимо пролетали. Э-э, — Тур остановил мужчину. — В знак благодарности единорогов наших накормите.
Мужчина часто закивал:
— Да-да, конечно!
— И того, который без рога, тоже, — уточнил Тур. — Тем же самым.
Все
— Пожалуй, мне пора, — он встал из-за стола. — Если будут еще интересные фантазии, обращайтесь.
— Постой! — Анна просочилась через Тура, чтобы тоже выйти. — Я тебя провожу.
— Ты, действительно, считаешь, что я предлагаю что-то безумное? — воскликнула Анна, когда они вышли из таверны.
— Абсолютно безумное, — подтвердил Играс.
Казалось, наедине немного спеси с него поубавилось.
— Но что безумного в том, чтобы жить мирно? — не унималась Анна, пытаясь его догнать.
— Мирно с кем? — парировал Играс, остановившись. — С муравьями?
— Да, хотя бы! — девушка всплеснула руками. — Мы с тобой всегда учили детей, что любая жизнь имеет ценность. Даже жизнь муравья.
— Люди погибают крайне редко, — возразил Играс. — Обычно, маги успевают предвидеть нападение и выводят всех из деревни.
— Так, тем более! К чему весь этот цирк? — Анна чувствовала, что уже не может придумать доводы для этой дикости.
— Аня, — спокойно произнес Играс, взяв ее за руки. — Это ты устраиваешь цирк. Ты такая вся хорошая, а я — антигерой. Ты — за мир во всем мире, а я — агрессор. Это — вековые устои, так живет этот мир, ты ничего не изменишь.
Анна разочарованно покачала головой, легкий снежок падал на глаза, щеки, колол:
— Неужели от Игоря ничего не осталось в твоем черством сердце? Неужели ты все забыл?
Играс провел рукой по ее щеке:
— Нет, я не все забыл. Но я проснулся, и я не могу пренебрегать своими обязанностями, ответственностью перед семьей. Прости, если это делает тебе больно.
Он отпустил Анну:
— Я пойду. Если захочешь встретиться, позови. Или попроси Виктора, его я больше слышу.
Виктор наблюдал за всей этой сценой через грязное окно. И чувствовал, как теряет Анну. Даже драконом, Играс все еще имел над ней власть. Тур пододвинул ему кружку с пенным напитком.
— Глотни, друг. И не спеши с выводами.
Виктор перевел взгляд на летуна, потом на кружку.
— А что тут спешить? — тихо спросил он. — И так все ясно.
— Я бы не сказал, — летун пожал плечами.
Они молча наблюдали за тем, как Анна и Играс простились, и тот ушел. Деревенские шарахались от высокого статного мужчины в столь неподобающей для их глуши одежде.
Виктор послал брату мысленное сообщение: "Не уходи далеко, встретимся ночью". Вопрос с напавшим на Анну драконом так и не был решен.
Девушка вернулась за стол, но села рядом с Виктором. Она взяла одну из подаренных кружек
— Смотрю, разговор с драконом ничуть не охладил твой пыл? — усмехнулся Тур.
— Ничуть, — подтвердила Анна, медленно поставив кружку на стол.
Она посмотрела на Виктора: стоило ли озвучивать ему свои планы? Сейчас на нее смотрел не тот человек, кто обнимал ее предыдущей ночью, а холодный учитель, который вызывал ее на педсоветы. Ее передернуло от столь резкой перемены. Она перевела взгляд на Тура, ища объяснения, но тот ничего не сказал, а глаза словно говорили "Ты и сама все понимаешь".
"Понимаю" — ответила Анна. Встреча с Играсом разрушила те хрупкие отношение, которые начинали выстраиваться. Если бы сейчас она была одна, то точно бы взвыла! Что же она за неудачница такая?!
Анна взяла кружку:
— Поесть бы.
Тур свистнул хозяину таверны.
— Уважаемый, что у вас сегодня в меню?
Мужчина уже успел развести огонь в печи, в таверне пахло жареным мясом и дрожжевым хлебом. Вскоре хозяин принес несколько птиц с золотой корочкой, хлебный каравай и различные соления.
— У вас есть комнаты для ночлега? — спросил Виктор.
— Да, конечно! — ответил мужчина.
Оглядев компанию, он уточнил:
— Сколько?
— Три, — ответила Анна, отрывая крыло у птицы.
Это была ее любимая часть у курицы.
— Знаете, — начала она, когда мужчина ушел. — В детстве я прочитала сказку, там крестьянин делил гуся для боярской семьи. Дочерям он отдал крылья, так как они должны были вырасти и улететь из родительского дома в поисках собственного пути. С тех пор у куриц я больше всего люблю крылья, — она негромко рассмеялась. — Уж очень мне хотелось побыстрее улететь из родительского дома. И я улетела замуж. Кто же знал, что это только начало.
Тур рассмеялся в ответ, кивая на ее руки:
— Все еще предпочитаешь крылья?
Анна подняла глаза и заметила, как подрагивают его собственные крылья в такт смеху. От возникшей ассоциации она засмеялась громче.
Виктор пытался улыбаться, но выходило не очень. Когда начало смеркаться, он встал и попрощался:
— Пожалуй, я пойду спать. Увидимся утром.
Анну полоснула его холодность в голосе. Виктор подошел к хозяину, чтобы тот объяснил, куда идти.
Девушка откинулась на освободившееся место, прислонилась к окну и проводила Виктора тяжелым взглядом.
— И что ты в нем нашла? — разочарованно проговорил Тур, обновляя кружки себе и Анне.
Девушка не ответила, и он продолжил, попутно опуская кусок мяса под стол, где сонный Цезарь все еще пытался составлять им компанию:
— Он ооочень тяжелый. Замкнутый, медленный и, по-моему, в плане эмоций, туповатый.
Анна сверкнула на него глазами, летун всплеснул руками, задев крыльями кого-то позади.
— Извини! Я такой — говорю, что думаю.
— А ты пробовал этого не делать? — медленно проговорила Анна.