Поющая для Луны

Сдобберг Дина

– Магическая лихорадка? Опять?
– Лолиара оглянулась на Норда.
– Она же была всё время под охраной и на отборе! Когда она успела шагнуть за грань?

– Я виноват, - сказали мы одновременно с Рейгаром.

Старшая Лангран внимательно осмотрела нас обоих, задержала взгляд на окровавленной руке Рейгара.

– Ну, раз вы виноваты, значит, вы и будете исправлять!

Глава 17.

Рейгар Изумрудный.

Очередная волна судорог пробежала по всему хвосту, отзываясь тянущей болью в спине. Уже привычно отмахнулся от болезненного ощущения. Страшнее было понимание, что не уследил и не уберёг. Что сам подтолкнул жену к опасной грани.

 Мне

было все равно, что и кто думает, я просто не отлеплялся от тела жены. Выносил на улицу, на свежий воздух, пока барс и Варес Варлах проветривали шатёр и меняли постель. Держал на руках, пока Лолиара вливала в неё редкие эликсиры, о существовании которых, многие в нашем мире даже и не знали. И, не смотря на запрет, поил свою звёздочку собственной кровью. И хотя в мыслях я был согласен с Варесом, что гнать нас обоих нужно от его сестры, я боялся оставить её даже ненадолго. Барсу и медведю вчера вечером пришлось уже выгнать меня из палатки.

– Слушай, давай уже собери нюни и вот это всё, и приведи себя в порядок. Смотреть уже страшно.
– Варес тащил меня за предплечье к бочкам с нагретой водой.
– То в обиды кидается, то в истерику скатывается! Ты мужик или так, приложение к жене?

Инстинкт велел обвить Селену хвостом, как можно крепче и никуда не отпускать, чтобы и не думала от меня сбегать. Удерживаться от этого становилось всё сложнее. Третьи сутки пошли, как Селена мучилась в лихорадке, не приходя в себя. То жар поднимался такой, что её губы моментально пересыхали так, что кожа лопалась. И тогда мы с барсом обтирали ее водой смешанной с каменной кислотой. То её начинал бить озноб, что аж зубы стучали. И тогда я прятал ее в объятьях и кольцах хвоста, тщательно себя контролируя, а Дайгир менялся со Зверем, и уже барсом сворачивался меховым клубком у жены в ногах.

Большего мы сделать не могли, дара у нас не было, да и опасно было сейчас делится с Селеной именно магической силой. Иначе бы её бабушка давно бы это исправила. Даже не смотря на то, что в отличие от внучки-целительницы, сама Лолиара была некроманткой. Когда я спросил, не навредит ли подобное смешение сил Селене, та смеялась до слёз. Ту ночную беседу я буду помнить очень долго. Так стыдно за самого себя, мне не было ни разу в жизни.

– Моя мама всегда говорила, что целительство, всего лишь один из видов некромантии.
– Вспомнила Лолиара с улыбкой.
– Но, я так понимаю, что вы оба, за все это время даже не задумались о том, а кто она - ваша жена? Что ж. Будем приобщать вас к мудрости и пониманию насильно.

– Мне нет нужды задумываться о том, кто моя жена!
– Ответил я.
– Она лучшее, что видел этот мир, и как вы правильно сказали, "наша жена"!

Лолиара расположилась в кресле Селены у стола, и с улыбкой рассматривала меня, играя при этом маленьким ножом, который жена использовала для срезания печатей с вестников.

– О! Узнаю упрямство Изумрудных. От твоего прадеда лез на стенку весь совет кланов в свое время.- Лолиара как-то неожиданно напряглась, и улыбка исчезла с её лица.
– Первые десять часов от начала лихорадки самые страшные, собственно они и решают, будет ли перейдена грань. Поэтому спать этой ночью нам всем не придётся, так что потратим время с пользой.

– Может тогда, вы нам объясните, что делать и какие отвары ей вливать и когда, и пойдете спать?- Предложил Барс.

– А в случае, если начнут рваться связи души с телом, пентаграмму призыва ты чертить будешь?
– Бывшая правительница смотрела на Дайгира с насмешливым снисхождением.
– Давайте сразу казну подсчитаем, как говорится. При всём моем уважении ко всем живущим в общем, а к барсам и Изумрудным

в частности, моя собственная кровь мне важнее. Я искренне переживаю обо всех этих страшных вестях о похищениях, рабских рынках, нападениях. Но если бы это всё не несло угрозу тем, кто присягнул Лангранам, я ограничилась бы сочувствием и словесным осуждением. Возможно, это звучит жестоко и цинично, но свои всегда ценнее, чем чужие. А Селена, единственный ребёнок моей старшей дочери! И то, что я нашла её в таком состоянии, мне отнюдь настроения не улучшает.

– Если бы мы могли это исправить...
– Начал я.

– Не надо было этого создавать!
– Перебила меня Лолиара, это у них, похоже, тоже семейная черта.- Мне совершенно не нравится, что девочка загнала саму себя, бесконечно помогая мужьям. И что вы эту помощь преспокойно принимали! Раз за разом подводя её к закономерному итогу. Я, конечно, изувечу вас обоих, если конечно успею вклиниться между сыном, внуком и собственными мужьями, но сейчас вы оба нужны, чтобы удержать Селену.

– Я не буду с вами драться!
– Резко ответил я.
– Вы женщина, и женщина в почтенном возрасте!

– Да уж не на кулаках в круг с тобой выходить собралась, - рассмеялась она.
– Мне достаточно дать чуток сил твоему прадеду, с которым я лично была знакома, и просто понаблюдать, как от тебя чешуя в разные стороны полетит. Вард Изумрудный за твои капризы и отношение к самочке переломал бы тебе то, что в принципе сломать не получится. Довести Лангран до грани, это же умудриться ещё надо!

– Отлично. Вызывайте! Потом, хоть прадеда, хоть Зубейра Тень, хоть саму Ссаарду!
– Вспылил я, чувствуя её насмешку, но не улавливая в чем конкретно. – Но потом! А сейчас, не могли бы вы объяснить мне, тупому нагу, что происходит с моей женой? Что ещё за магическая лихорадка? Это проклятье?

– Ты смотри, как разошёлся! А Марину Лангран ради тебя не побеспокоить, нет? Она-то всегда знала, на что применить, как ты сказал, тупых нагов.
– Лолиара отпила отвара прежде чем продолжила.
– Иногда я думаю, что чувства к мужчине, что порой просыпаются в сердце, и есть самое страшное проклятье.

– Магической лихорадкой называют несколько дней перед смертью сильного мага, если он вычерпав резерв, начал расходовать жизненные силы.
– Глухо пояснил Дайгир.
– Маг хоть и находится в беспамятстве, но переживает всё: жар, озноб, судороги...

– Что...
– Мне показалось, что за мгновение земля и небо поменялись местами несколько раз.
– Ты знаешь это и молчал? Не предупредил, чем опасно истощение сил для Селены?

В этот момент только еле слышный стон жены удержал меня от убийства оборотня. И последующие слова Лолиары.

– Верно, но лишь отчасти. Когда маг, исчерпывает резерв и идёт на то, чтобы задействовать силы жизни, потом получает равноценный откат. Он платит цену. Это закон равновесия, ничто не берётся из ниоткуда!
– Некромантка была серьёзна и сосредоточенна.
– И тогда, если нет связей, что способны удержать душу, или если они недостаточно прочны, маг уходит. Теряет свою жизнь. Когда Селене было тринадцать, и у нее начались скачки силы, предвещая появление ещё одного дара, к изначально имеющемуся целительству, мы решили, что ребёнка нужно загрузить занятиями и обязанностями, чтобы и было, куда излишек сил девать, и времени поменьше оставалось на проказы. Но не учли, что благие намерения, не всегда приводят к хорошему в итоге. А когда нас навестили оборотни со всем своим двором, и некоторые придворные начали навязывать девочке знакомство со своими отпрысками, боясь, что до отбора в случае Селены, снова не дойдёт, девочка сорвалась.