Поющая в башне
Шрифт:
Ей недоставало праздничного настроения. Они ни разу не обсуждали планы на новогодний вечер. Она даже не знала до сих пор, останется ли он дома. С таким кругом общения у него наверняка было полно вариантов. А им с Хендриксом выбирать не приходилось. К утру пес выглядел значительно лучше, был бодр и даже принес ей свой изжеванный и обслюнявленный теннисный мячик.
Она взяла на себя смелость заглянуть в кладовку: в углу пряталась большая искусственная ель. Чихая от пыли, Варя вытащила символ торжества в гостиную, как могла, вытерла влажными тряпками и расправила проволочные ветви. Украшения у Саши хранились скучные: видимо, купил один раз набор красных
На дне ящика валялись белые и серебристые фломастеры для стекла. Некоторые совсем высохли, рабочим оказался только один. От желания сотворить что-нибудь новогоднее у Вари зачесались руки, и на больших окнах гостиной она нарисовала целый заснеженный городок с домами, деревьями, птицами и высокой часовой башней. Когда последний маркер приказал долго жить не в пример ее вдохновению, она взяла ножницы и приступила к снежинкам. Через пару часов остановиться все же пришлось, потому что кончились окна и чистая бумага.
– Как тебе, Хендрикс? – спросила она пса, собирая с пола груды мелких обрезков.
Тот махал хвостом и принимал живое участие в уборке. То ли ему передался праздничный дух, то ли он просто почувствовал себя лучше.
Толстая стрелка часов приблизилась к десяти, но Самсонова все не было. Тогда Варя вывела собаку сама, выпила зеленого чаю с пироженкой и завалилась в кровать. Она надеялась дождаться его, поговорить или хотя бы увидеть его реакцию на проделанную работу, но от горячего напитка и мерного сопения Хендрикса ее совсем разморило.
Когда она разлепила глаза, едва-едва начинало светать, но из гостиной уже раздавались приглушенные звуки. Она слезла с кровати и направилась в соседнюю комнату.
Саша был облачен в шикарный темно-синий костюм по фигуре и впервые за все время их знакомства гладко выбрит. Только непослушная черная шевелюра выдавала в нем былого бунтаря.
– Я тебя разбудил?
– Да нет, сколько можно спать. Я рано легла, даже не слышала, как ты пришел.
– Подготовка к корпоративу. Сегодня буду совсем ночью.
– Ясно. А я елку нарядила. Ничего?
– Что ты! Очень красиво! Я оценил. Такая красота. А на окнах... Вот честно, у меня совершенно не было предвкушения Нового года. И этот праздник на работе... Больше геморроя, чем удовольствия. А ты сделала мой день!
– Мы с Хендриксом весь вечер трудились.
– Вы оба? То-то я чувствую, вон та большая снежинка кривовата.
– Эй! Так задумано.
Они оба рассмеялись.
– Не скучай, - он накинул куртку.
– С завтрашнего дня официальные выходные. С меня лучший ужин в твоей жизни, с тебя - искристое настроение. Ты ведь не против встретить год вместе?
– А у меня есть выбор?
– Нет. Но должен же я быть галантным. Хендрикс, гулять!
– Иди, я его выведу. Еще уронишь запонку, когда будешь фасовать по пакетикам его творения. Иди-иди, ничего смешного.
Он схватил ее за руку, притянул к себе и коротко чмокнул в уголок губ.
– С наступающим!
– и исчез за дверью.
Варя подавила прилив радости, которую вызвал этот короткий утренний разговор. Чтобы отвлечься от
Как назло, перед выходом на ее пуховике сломалась молния, а Хендрикс уже нетерпеливо вертелся у двери. Она заглянула в гардероб в поисках чего-нибудь подходящего. Красная куртка Самсонова вполне сгодилась, хотя Варя в ней утонула и напоминала Филлипка. Зато пахло Сашей.
С поводка она пса больше не спускала, они прошлись по окрестностям, нагуляли аппетит. В витрине супермаркета красовались яркие горы свежих фруктов, и у нее заурчало в животе. Поколебавшись, она все же привязала Хендрикса внутри и бегом метнулась за розовыми яблоками, гранатами и хурмой. Набрав небольшую корзину покупок, она столкнулась с неприятным сюрпризом: в предпраздничный день у касс толпились очереди с полными тележками стеклянных бутылок, деликатесов, жестяных банок с горошком и кукурузой. Тезка великого гитариста сидел у ограждения с невозмутимым видом, поэтому она все же решила подождать, не выпуская собаку из поля зрения.
Она смотрела на покупателей с ностальгией. Раньше у нее была какая-никакая семья. Мама, ее сестра из Волгограда. Ей было, ради кого хлопотать, резать салаты и заворачивать подарки. Что у нее останется в следующем году? Куда двигаться дальше? Она задумчиво обводила глазами соседнюю очередь, пока ее взгляд не зацепился за знакомое лицо. Охранник Газиева. Тот самый, что выпустил ее тогда из гаража. Варя вздрогнула и пониже опустила капюшон. Кажется, он изучал зону спонтанных покупок и не обратил на нее внимания. Она отвернулась, взывая к высшим силам, чтобы женщина перед ней поскорее выложила свои трофеи. Но невысокая полноватая дама в бордовом драповом пальто перепроверяла каждую манипуляцию кассирши и вступала с ней в диспуты по поводу скидок и акций.
После невыносимо долгих минут ожидания Варя, наконец, смогла пробить фрукты. Хорошо, что ей хватило ума взвесить все в зале и не возвращаться потом к весам на глазах негодующей толпы, как той дотошной даме. Стараясь держаться спиной к человеку Газиева, она отвязала собаку и, не поднимая головы, покинула супермаркет. Она боялась, что хозяин может ждать в машине где-то поблизости.
Первым ее порывом было бежать. Но оставаться в неизвестности было хуже всего, поэтому она решила попытаться узнать, что он здесь делал. Она перешла дорогу, свернула в проулок и встала за мусорные баки, крепко натянув поводок, чтобы Хендрикс снова не сожрал чего-то лишнего. От помойки сильно несло перепревшими арбузными корками, но ей был виден выход из магазина.
Через пару минут охранник вышел, нагруженный огромными пакетами. Теперь она смогла его разглядеть: на нем были спортивные штаны, кроссовки и куртка-аляска. Словом, совершенно не тот облик, которого требовал от подчиненных Газиев. Погрузив покупки в багажник серебристого минивэна, он уселся за руль и отчалил. Варя успела заметить отсутствие тонировки, а благодаря этому еще и то, что пассажиров в машине нет. И за задним стеклом - подушку в виде солнца.. Он явно был не на работе. Она испытала ни с чем не сравнимое облегчение и даже успела выйти поближе к проезжей части и рассмотреть номер, пока он стоял на светофоре. Собака и куртка Самсонова делали ее неузнаваемой.