Поющая в башне
Шрифт:
Варя спешно натянула джинсы и села, потирая бордовые вмятины на запястьях и удерживая под мышкой покрывало, чтобы скрыть обнаженный изуродованный живот.
– На, возьми, - Амира торопливо расстегнула свою толстовку.
– Отвернись.
Стиснув зубы, Варя аккуратно просунула руки в рукава. Кофта ей жала, хотя на хрупкой хозяйке до этого висела балахоном.
– Что я могу сделать, чтобы все исправить?
– спросил Газиев, стоя у окна спиной к ним обеим.
– Думаешь, это можно исправить?
–
– Я не хочу здесь больше находиться. Вставай, Лера. Ты можешь идти.
– Лера?
– обернулся Газиев.
– Она солгала тебе. Во всем. Она хотела только мне отомстить, ясно? Использовала тебя, чтобы мне отомстить.
– И заслужила такого наказания? Ты это пытаешься сказать?!
– девочка смотрела на отца полными слез глазами.
– Ненавижу! Давай, избей и меня тоже!
Она взяла Варю под локоть и бережно вывела из комнаты, дав возможность зайти в уборную и умыться. Они спустились вниз, в гостиную с роялем.
– Татьяна Степанна!
– крикнула Амира, усаживая бывшую наставницу на диван.
– Быстро сюда!
Пухлая кухарка торопливо пересекла в комнату и остановилась, глядя на избитую девушку.
– Что Вы хотели?
– обратилась она к хозяйской дочери, не поведя бровью.
– Ты что, даже не удивишься?
– воскликнула Амира.
– Это в порядке вещей для него?! Принеси воды и поесть. Или что-то покрепче, я не знаю, что дают в таких случаях. Тебе виднее.
– Как скажете, - прислуга покосилась на Газиева, вошедшего в гостиную.
– Ильдар Шамилевич, будут еще указания?
– Делай, что она говорит.
Он опустился на кресло. Впервые Варя видела взъерошенным, с расстегнутой на груди рубашкой.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– тихо спросил он, нарушив, наконец, затянувшееся молчание.
– Спроси у нее, - Амира сидела на краю дивана, выпрямив спину и сцепив руки в замок.
– Говори, - Газиев даже не взглянул на Варю.
– Я хочу, чтобы ты оставил в покое меня и моих детей, - она тщательно выговаривала каждое слово.
– Никогда больше не появляйся в моей жизни. И убери каждую чертову листовку.
– У тебя есть дети?
– Амира удивленно вскинула брови.
– Не совсем. Я... Я бесплодна. Но их я хотела усыновить. И твой отец мешал мне. Прости, что пришлось обмануть тебя, - Варя неловко тронула девочку за плечо.
– Я не хотела... То есть, хотела, но не так. И я не ожидала, что ты такая... Хорошая... Просто я знала, что ты - единственный дорогой ему человек.
– У меня есть еще брат и сестра.
– Я знаю. Но ты бы слышала, с какой любовью он говорил о тебе... Я не понимала этого, пока не встретила этих детей... Только ради них я действительно была готова на все.
– И даже на предательство?
– Амира, посмотри
– умоляюще воскликнула Варя.
– Никто другой не смог бы спасти меня сегодня. Мне пришлось.
– А ты не могла просто прийти и все мне честно рассказать?
– И ты бы поверила? Ты и сейчас, наверно, с трудом веришь во все это.
Девочка промолчала.
– Я не врала, когда учила тебя петь, когда мы болтали после репетиций. Вспомни! Разве было плохо? Я не хочу, чтобы ты считала меня своим врагом.
– Я не знаю, Лер... Или как там тебя.
– Варя.
– Мне все равно, - Амира сосредоточенно разглядывала свои ногти.
– Я не хочу тебя больше видеть. Ни тебя, ни его.
– Дочка, послушай...
– начал было он, но она помотала головой, не поднимая глаз.
– Не могу. Я прошу тебя, оставь ее в покое. Иначе... Я не знаю, что я с собой сделаю... Я не смогу жить, зная, что ты - мой отец.
– Ладно! Ладно, я пальцем ее больше не трону! Я... Не знаю, я помогу ей оформить детей. Дам денег.
– Не нужны мне твои чертовы деньги!
– крикнула Варя.
– Отдай их детскому дому! Будет польза твоей карьере.
– Тогда помогу с опекой. У меня есть связи.
Против этого она не могла возражать.
– Милая, - Газиев снова обратился к дочери.
– Скажи что-нибудь.
– Мне нечего сказать, - она поднялась с дивана.
– Раз все решилось, я хочу побыть одна.
И бросилась вон из комнаты. И тут же на пороге возник один из охранников.
– Шеф, у нас гости. Вы просили не беспокоить, но Вы уже спустились, а они час, как сидят в пособке.
– Ты что, идиот? Зачем ты мне это говоришь при посторонних?
– взвился Газиев.
– Простите. Но, кажется, ее это тоже касается. Они пришли за ней, угрожали, вели себя буйно. Пришлось связать руки и закрыть.
– Кто они?
– Очкарик, которого мы на днях навещали, а второго я не знаю. Представился как Князев, махал фальшивой ксивой. Говорит, что бывший мент.
– Ты был у Саши?!
– вскрикнула Варя.
– Что ты с ним сделал?
– Закрой рот!
– рявкнул на нее Газиев.
– И не испытывай мое терпение. Я отпустил тебя только ради дочери. Это не значит, что ты можешь повышать голос в моем доме и при моих людях. Поняла?!
Она кивнула, ведь Самсонов был сейчас в его власти.
Охранник связался по рации с напарником, и спустя пару минут в гостиную ввели Сашу и того мужчину, который был на концерте. Их толкали вперед между лопатками, заламывая назад руки.
Самсонов поднял голову, подслеповато щурясь без очков. С усилием разглядев Варю, он начал неистово вырываться.
– Сукин сын! Я тебя убью!
Один из качков невозмутимо дернул вверх Сашины руки, связанные за спиной, и тот резко согнулся.