Поющая в репейнике
Шрифт:
«Потом как-нибудь я все расскажу. Манька поймет. Потом…» – уговаривала себя Рита и спешила в бух-столовку, потому что там ее встречала широкая улыбка и сочувственный взгляд верной Маньки.
Зарплаты Рите хватало ровно на неделю. Что оставалось делать? Она, недолго думая, продала квартиру, уверяя себя, что еще немного – и жизнь наладится. Просто нужно немного потерпеть. А там все решится, авось, само собой. Быть может, встретится настоящий, любящий и, конечно, богатый мужчина? Мужчины встречались, столбенели…
Маргарита снова смотрит на часы и заставляет себя встать с кровати. Яркий свет, вспыхнувший на кухне, слепит. От него глаза начинают болеть еще нестерпимее. Рита проглатывает таблетку, включает чайник и садится к столу. Такого чувства отчаяния и загнанности она не испытывала никогда в жизни.
«Все, это конец. Это – конец… Капкан готов захлопнуться. Нет времени на то, чтобы бороться за дочь. Нет веры в то, что Михаил отдаст Нику. Есть гадкое, омерзительное чувство того, что ее использовали. А чего бы и не использовать подленькую и слабую дрянь?.. Утопить такую – никто и не пожалеет».
Рита вдруг вскакивает. В глазах – решимость и яростный восторг. Слезы высыхают и даже голову перестают терзать ядовитые твари. Она дергает один из ящиков, швыряет блистеры, баночки, картонки на пол. Среди лекарств должно храниться бабушкино сильное снотворное. Она его называла «три печати». Рецепт при покупке отбирался: наркотические препараты в последние годы находились под жестким контролем. Какая внученька молодец оказалась – не выбросила их тогда, разбираясь в бабулином добре, не послушала маму. Никогда Рита не слушала маму. А мама не слышала Риту… А внучка, умница, будто предчувствовала, как все повернется.
«Только бы они не были просрочены», – бормочет Кашина.
Вот! Наконец-то. Четыре упаковки! И срок годности истекает через полгода. Ну, значит, судьба…
Рита вытряхивает пластинки с маленькими белыми шариками на стол.
Как их все выпить махом? Конечно, размешать в воде!
Она действует четко, деловито. Достает ступку, большую чашку, вишневый джем. Вдруг горечь несусветная?
Солидная горка таблеток превращается в медной ступке в пустячную порцию мелкого порошка.
«Слава Богу, никакого запаха. И, кажется, не слишком горько».
Рита пробует порошок кончиком языка.
«Пора… Может, записку написать? Да за каким дьяволом?! Кому надо, увидят все эти приготовления. Надеюсь, Кашину достанет ума что-нибудь соврать дочери? А мама… Очень быстро успокоится, высказавшись, что “этого-то она и ждала, и боялась. С Риткой вечно беда”.
Ну, беда, так беда».
Рита усмехается и, поднимая чашку, громко произносит:
– Счастливо оставаться!
Но даже прилично
Рита бессильно опускает чашку, опирается на стол руками и ждет, когда настырный звонок прекратится. Ей хочется пройти в комнату и посмотреть, кто звонит. Вдруг Михаил? Вдруг… все-таки есть надежда, и она совсем скоро обнимет Нику, и привезет ее сюда, и устроит ей уютный уголок? И спать они будут вместе на большой Ритиной кровати. И дочка не будет выпускать мамину руку из своих ладошек.
Рита бросается в комнату, хватает телефон. Маня… Это звонила Маня. Рита хочет выключить аппарат, но он оживает вновь. И снова это звонит настойчивая подруга.
«Переживает за мое самочувствие. А когда узнает, что Рита уже… Что все… Будет искренне страдать. Спасибо, Манюнь. Спасибо за все…»
Телефон все трезвонит, и Рита никак не решается отключить его. За звонком следует смс: «Абонент “Маня” оставил вам голосовое сообщение». Кашина слушает его.
«Рита, как ты? Что?! У меня миллиард новостей! Мы все поняли про рейдерский захват! Представляешь, наша вшивая канцелярка кому-то вдруг срочно понадобилась. У Супина есть подозрения – кому».
Маня понижает голос.
– Рит, ты только не падай, но Полкан сегодня ночует у нас с Алей. Если бы ты услышала мой звонок, то узнала бы все подробно. А так – мучайся до завтра! А если хочешь – рви к нам! Нужно выработать план сопро…
Время, отпущенное на голосовое сообщение, заканчивается, и Голубцова замолкает на полуслове.
Рита прижимает телефон к груди, о чем-то лихорадочно размышляя.
– Неужели есть Бог на свете? Не знаю… Но ангел-хранитель по фамилии Голубцова у меня есть!
Ритуся бросается к шкафу, достает свитер, джинсы, стягивает волосы резинкой. Прежде чем покинуть квартиру, она проходит в кухню и выливает отраву из чашки в раковину.
Глава третья
– Я – дома! – кричит Маня, входя в квартиру и ободряюще кивая Полкану, топчущемуся на коврике у двери.
– Ой, как ты поздно! Мы уж с Тосиком волноваться начали, – показывается из кухни тетя Аля.
«Тетка трезвая, это хорошо. К нам заявился Тосик – это плохо», – думает Маня и представляет Але смущенного Супина.
– Это мой коллега, Павел Иванович. Сегодня он погостит у нас.
Тетя Аля замирает, прижимая руки к воротнику стеганого халатика. Выглядит она обаятельно и комично, напоминая мультипликационный персонаж. Маленькая, хрупкая, с круглым одутловатым личиком, выдающим женщину, преданную крепким напиткам, но при этом пекущуюся о своей внешности. Морковные губки-бантики, нарисованные бровки, нарумяненные щеки-плюшечки, доверчивые и любопытные глаза. Ни дать ни взять – состарившаяся Минни Маус.