Поющие клинки
Шрифт:
— А ящеры?
— Что ящеры?
— Тоже считают ваших женщин лучше своих?
— Нет. У ящеров матриархат. У них не замки, а гнёзда.
— С кем ты, полномочный посол, можешь говорить по белому фарфоровому телефону?
— Это секретная информация. Я ответил на восемь ваших вопросов. Но позвольте мне тоже спросить вас, лорд Такойсейчас.
Справедливо.
— Спрашивай.
— В чём сила людей?
— Во мне. И не только людей. Во мне и сила эльфов, фаргов, ящеров, гоблинов и всех кто еще есть.
— Весьма сомнительное утверждение.
— Тем
— Что это за враг?
— Всему своё время.
— Вы понимаете, что от меня потребуют конкретики. А когда я не смогу её предоставить, вас запишут в лжецы.
— Мне всё равно куда меня запишут идиоты. А сейчас, дорогой посол, я отправляюсь дальше. Арт, проследи чтобы эльф дошёл до посольства и не высовывал нос, пока я не уеду. Он мне понадобится позже.
— Да, мой лорд.
— Жета, я построю посольство у себя. Звони, поболтаем. Арт, зови свою Настеньку.
У колодца случился конфуз. Чёрная белозубая женщина с глазами лесной лани не принимала имя. Она терпеливо стояла и улыбалась своему Арту, но в транс именования не впадала. Атас.
Или с чёрными это не работает, или я потерял свой коронный баг. Проверить легко.
— Арт, коменданта ко мне.
Прибежал комендант.
— Нарекаю тебя Комендантом.
Никакой реакции, кроме недоумения. Значит цвет кожи не при чём. Осталось две версии. «Это уже не работает» и «это работает только в моём замке вокруг колодца выкопанного Дёмычем». Осталось проверить. Надеюсь паника не обезобразила моё мужественное лицо.
Откуда-то сбоку раздался звонкий лай. Лорд Нунаконецто в ошейнике, поводок от которого привязан к руке слепого мага. Лорд-собака меня облаял и потянул хозяина дальше.
— Арт, этих двоих посели в посольстве. Пусть посол поразмышляет над обычаями людей. Гарем в телеги, поедут со мной. Настеньку тоже забираю. Здешний колодец не работает. Машины на стены.
— Так на стенах уже есть.
— Тогда караваном вслед за мной отправишь.
— Будет сделано, мой лорд. Так я и думал, что без святого колодезя ничего не выйдет.
— Выступаем. По хоз делам советуйся с Жетой. По военным действуй сам. Сундук и бочку в телегу.
— Ясно, мой лорд. Вы правда женитесь на…
— Пока и так всё хорошо. Не обижай её.
— Да как можно. Красивую бабу обидеть — грех, а страшную — три греха.
— Кабану прах Брома и Матвея отдай. Всё, на конь.
И я залез на быка. Не будет мне покоя, пока не назову Настеньку Настенькой. Стоп.
— Арт, наковальню притащите мне из кузницы.
Казаки закинули на Будугава железную дуру, и я принял её на седло. Арт подвёл Настеньке коня. Как трогательно они прощаются. Она вообще ничего не понимает, но слушается. А тоскуют сейчас оба. Сердце пополам рвётся на них смотреть. Вот и не смотри.
Я подъял наковальню на две руки, и Будугав заревел выходя из ворот. Так я
Разумеется, очень скоро пришлось прижать наковальню к животу. Очень скоро она и сползла по кольчуге вниз. Десять ударов сердца — отдых, и всё сначала. Некоторое время держать эту схему помогали благословения. Затем пришлось увеличить отдых до двадцати ударов сердца. Затем до тридцати.
Десяток казаков я оставил сопровождать телеги с гаремом и сокровищницей Будугава, а семеро + Настенька шли за мной с ускорением. До ночевки уровень так и не поднялся. Зато руки и спина отказывались слушаться.
Я выпустил светляков и скинул наковальню с быка в мягкий грунт. Будугавище вздохнул с облегчением. Кабан прекрасно распорядился без меня. Я лежал под деревом и дышал.
Женщину Арта казаки торжественно усадили у костра и ничего не позволяли ей делать. Она же молчала опустив ресницы. Я так и не услышал её голоса. Повалялся и славно. Я поднял руку. Поднимается.
— Кабан, дай мне двоих, кому спать первыми.
И достал клинки. Подножки Медиора нужно доводить до совершенства.
Казаки быстро научились делать ложные шаги, отслеживая именно этот мой приём и пришлось поменять эту пару бойцов на другую. К отбою отдёргивать ногу не теряя равновесия научились все. А я заработал десятый уровень.
И понял, что у меня перекачаны интеллект и ловкость. То есть на десятом уровне я увидел свои характеристики. За интеллектом и ловкостью по нисходящей шли дипломатия, сила слова, удача, выносливость и сила. А за силой резкий спад к чуткости. Я осязал это в себе в виде диаграммы.
Вот как. Умный, ловкий, бесчувственный. Какое печальное откровение. И если недостаток силы я осознавал, то крайне низкая чуткость стала открытием. Как её развивают? А главное, зачем? Ну, наверное, для того чтобы чуять в кустах подползающую красную ящерицу.
Я принялся «чуять» ближайший куст. В нём вошкались насекомые. Ничего интересного. Так и уснул.
Зелёный пегас с золотыми рожками печально смотрел на меня. Прошла любовь — завяли помидоры?
— Какие еще помидоры? Просто она зачла. И как только поняла это — сразу же меня прогнала.
Странные повадки у твоей подружки.
— Ничего необычного. Теперь она мать и никого к себе не подпустит. Да и пахнет уже по другому. А это важно.
Ясно. Все не как у людей.
— Да. Не как у людей. Почему это тебя удивляет?
По инерции. Ты зачем меня к старичку художнику на побережье носил?
— Помочь твоему развитию хотел. Замотивировать. А ты там беспредел устроил.
Скажи лучше, если змеючка твоя крылатая теперь никого к себе не подпустит, то значит не подпустит и Жругниля?
— Это точно. Она улетела гнездо вить, и никто не знает куда. Это главное условие безопасности — невидимость.
Так полетели к некру. Теперь это безопасно.
— Уверен?
Да. У меня чуткость на минимуме, потому я во всём уверен, дружище. Вперёд!