Поющие пески. Дело о похищении Бетти Кейн. Дитя времени
Шрифт:
Он отвернулся от растерянного американца, чтобы поприветствовать Зою.
— Извините. Я разжег плитку слишком поздно и еще не готов. У нас был очень интересный разговор. Это господин Каллен, который летает по фрахту в ОКЭЛ.
Зоя подала ему руку и спросила, на каком типе самолетов он летает. По интонации, с которой ей отвечал Каллен, Грант сделал вывод: Каллен подозревает, что Зоя проявляет интерес лишь из вежливости. Снисходительность — вот что он приписывал «аристократке».
— Ими тяжело управлять, правда? — с пониманием заметила Зоя. — Мой брат обычно летал на таких, когда работал
Она начала распаковывать провизию.
— Но теперь, с тех пор как он работает в конторе в Сиднее, у него есть собственный маленький самолет — «Бимиш восемь». Это что-то замечательное. Я летала на нем, когда он его купил, — еще до того, как он забрал его в Австралию. Мы с мужем тоже мечтали о таком, но никогда не могли себе этого дозволить.
— Но ведь «Бимиш восемь» стоит всего лишь четыре сотни, — вырвалось у Каллена.
Зоя облизала пальцы, липкие от раздавленного пирожка с яблоками, и сказала:
— Да, знаю, но у нас никогда не было лишних четырех сотен.
Каллен смутился.
— Я не должен вас так объедать, — сказал он. — Меня накормят в отеле, когда я туда вернусь. Я действительно должен возвращаться.
— Ах, не ходите вы никуда, — сказала Зоя с такой естественной простотой, что пробила оборону Каллена. — Здесь хватит на целый взвод.
Так что, к радости Гранта, Каллен остался. А Зоя, не сознающая, что снабжает Соединенные Штаты новой точкой зрения на английскую аристократию, ела, как голодный школьник, и своим мягким голосом говорила с незнакомцем так, будто знала его всю свою жизнь На стадии яблочного пирога настороженность оставила Каллена. В ту минуту, когда они делили шоколад Лоры, он совершенно сдался.
Они сидели вместе на весеннем солнце, сытые и довольные. Зоя опиралась спиной на травянистый берег. Она подставляла лицо солнцу; Грант думал о «Би-семь» и анализировал информацию, которую сообщил ему Тэд Каллен. А Каллен сел на скалу и смотрел вниз по реке, в сторону зеленой, обитаемой долины, где кончались вересковые пустоши и начинались поля.
— До чего симпатичная эта страна, — сказал он. — Она мне нравится. Если вы когда-нибудь решите сражаться за освобождение, то имейте меня в виду.
— За освобождение? — спросила Зоя, широко открывая глаза. — Освобождение от кого или от чего?
— От Англии, разумеется.
У Зои было беспомощное лицо, но Грант начал смеяться.
— Должно быть, у вас был случай поговорить с маленьким черным человечком в шотландской юбке.
— Да, он был в юбке, но это не был цветной, — ответил Каллен.
— Нет, я имею в виду: черноволосый. Вы говорили с Арчи Броуном.
— Кто это, Арчи Броун? — спросила Зоя.
— Это самозваный освободитель кельтов и наш будущий монарх, комиссар, президент или кем он там будет, когда Шотландия освободится из-под мучительного ярма английской неволи.
— Ах, да. Это тот, — мягко сказала Зоя, мысленно выделяя Арчи из числа людей, которых она помнила. — Он, должно быть, немного чокнутый, правда? Он живет где-то здесь?
— Я думаю, он остановился в отеле в Мойморе. И, должно быть, пытался обратить в свою веру господина Каллена.
— Вот именно! — Каллен улыбнулся, несколько сбитый с толку. — Я
— Ты когда-нибудь слышала лучшее определение Унии? — обратился Грант к Зое.
— Я никогда ничего не знала об Унии, — сказала Зоя без смущения, — кроме того, что ее заключили в 1707 году.
— Была тогда битва? — спросил Каллен.
— Нет, — сказал Грант. — Шотландия с признательностью вошла в Унию с Англией и получила свою долю всех проистекающих от этого выгод. Колонии, Шекспир, мыло, платежеспособность и так далее.
— Я надеюсь, что господин Броун не ездит с лекциями по Штатам, — сонно сказала Зоя.
— Национальные меньшинства ездят с лекциями по Штатам.
— От этого у них возникает неправильное понимание, — мягко сказала Зоя. Грант подумал о том, как мудрено выразила бы эту же самую мысль Лора. — У них странные взгляды. Когда мы были там с Дэвидом, за год до того, как он погиб, нас все время спрашивали, почему мы перестали взимать налоги с Канады. Когда мы сказали, что мы никогда не взимали налогов с Канады, на нас смотрели так, будто мы врем. Причем врем неуклюже.
По выражению лица Каллена Грант сделал вывод, что у того тоже «странные взгляды» насчет налогообложения Канады, но глаза Зои были закрыты. Гранту было любопытно, отдает ли Каллен себе отчет в том, что Зоя совершенно не осознает его американского происхождения, что ей не пришло в голову заинтересоваться его акцентом, национальностью или чертами характера. Он был просто летчиком, как и ее брат. Он был кем-то, кто появился как раз, чтобы принять участие в их пикнике, кем-то, кто симпатичен и с кем интересно поговорить. Она не пыталась причислить его к какой-то определенной категории. Если бы до ее сознания дошли все его закрытые «а», то она наверняка приняла бы его за сельского жителя с севера.
Грант посмотрел на нее, полуспящую на солнце, и удивлялся, до чего она красива. Он посмотрел в другую сторону, на Каллена, и заметил, что он тоже смотрит на Зою Кенталлен и думает о том, какая она красивая. Их взгляды встретились и убежали друг от друга.
Однако Грант, который в прошлую ночь не мог себе представить большего счастья, чем возможность смотреть на Зою Кенталлен, дал себе отчет в каком-то своем раздражении, связанном с ней, и это так его потрясло, что, по обыкновению, он начал исследовать это явление. Какой же изъян мог появиться в этом божестве? Какое несовершенство в этой сказочной принцессе?
— Ты прекрасно знаешь, что случилось, — сказал в нем этот лишенный почтения голос. — Ты хочешь, чтобы она убиралась отсюда к чертовой матери, чтобы ты мог расследовать дело «Би-семь».
В этот раз он даже не попытался возразить голосу. Это был неумолимый факт. Он хотел, чтобы Зоя «убиралась отсюда к чертовой матери». Та Зоя, присутствие которой создало магию вчерашнего полудня, была теперь помехой. Очаровательная, прямодушная, божественная Зоя, пошевеливайся! Предмет моего восхищения и принцесса моих снов, уходи.