Поющие пески
Шрифт:
Берега оставались еще голыми, их собирались засадить зимой. Но уже появилось здание дома–отдыха на противоположном берегу. Белое здание окружали фруктовые деревья в полном их роскошном наряде, с наливающимися плодами. Уже выписывались сюда однодневные путевки. Вокруг города и озера в дальнейшем собирались создать зеленую зону. Пока же «опытная» аллея пальм украсила прогулочную дорожку вдоль набережной.
— Скоро от Песчаной улицы, — сказала Галя, — останется только одно название. А за песком будем ходить на пляж.
И это было верно. Их улица входила в один
Будущее!.. Оно надвигалось со всех сторон, это будущее. Оно было в каждом взмахе ковша экскаватора, в каждой струе воды, что вливалась в озеро, в каждом усилии людей, трудившихся в пустыне.
И замечательные дороги, которые прокладывал Сергей Петрович, изобретатель сухопутной «землечерпалки», вели прямо в завтра.
Но Павлик думал сейчас не только об этом. Перед ним проносились картины недавнего прошлого.
Вот они приехали в лагерь экспедиции и предстали перед начальником.
Сибирцев, худощавый человек с сухим, энергичным лицом, одетый в куртку с накладными карманами и парусиновые брюки, вправленные в легкие сапоги, сидел за столом в углу большой с окнами из пластмассы палатки.
Прохор Иванович и Павлик вдвоем осторожно взялись за мешок с привезенным песком и положили его на легкий стол, затрещавший от этого груза. Песок был доставлен со всеми предосторожностями: ему давали «отдыхать» в дороге, а по прибытии в лагерь «выдержали» несколько часов в полном покое.
— Посмотрим, посмотрим! — весело сказал начальник, развязывая шпагат и запуская руку внутрь мешка.
Он пересыпал рукой несколько горстей. Песок молчал.
Павлик бросился к мешку и повалил его на стол. Взявшись за уголки, он стал ожесточенно дергать их. Песок вылезал из материи тяжелой массой с глухим шорохом. Студент встряхнул изо всей силы опустевший наполовину мешок, — песок вывалился оттуда с тяжелым вздохом. Это был первый и последний звук, который он издал, если не считать обычного шелеста, производимого всяким песком вообще, когда его перебирают рукой.
— Я так и думал, — заметил Сибирцев спокойно.
Он помолчал и, оглядев загорелые лица своих слушателей, с жадным вниманием ждавших, что он скажет, пояснил:
— Это слишком тонкая штука, чтобы доставлять ее обычным способом. Ястребов рекомендует перевозить песок в стеклянных бутылках. В некоторых случаях, говорят, помогает.
— А почему в бутылках лучше? — спросил Прохор Иванович.
— Этого толком никто не знает. С поющими песками все время неожиданности разные получаются. Поэтому–то они и вызывают столько споров в науке…
Сибирцев объяснил студентам, зачем их вызвали. Им давалось ответственное поручение: изучить пески в районе месторождения селитры. Там тоже, по некоторым данным, были поющие пески. Но сейчас на их месте строительная площадка, песок
— Работать будете непосредственно под моим руководством, — сказал Сибирцев. — В том же составе отряда, как он сложился. У вас коллектив дружный, а главное — вы знакомы с поющими песками на практике. У нас же в экспедиции специалистов по поющим пескам нет. Хочется, чтобы к приезду Ястребова хоть какая–нибудь предварительная работа была начата. А может быть, на некоторые вопросы вы и сами дадите ответ. На вашем счету уже есть несколько удач. Ну, желаю успеха!
Павлику было стыдно вспоминать, что случилось дальше. Они искали песок без всякого метода, наугад, на счастье, как играют в карты, по выражению Гали. Конечно, во всем виноват оказался Павлик.
Вначале он работал в большой, богато оборудованной лаборатории экспедиции над минералогическим анализом привезенного им песка. Вместе с ним здесь занималось несколько лаборантов. Галю на эти дни включили в состав биологического отряда, где было много дела, а Прохора Ивановича — в дорожный отдел.
Однако кропотливый лабораторный труд, изучение проб под микроскопом, подсчет зернышек, тщательные взвешивания и отмеривания казались Павлику чересчур скучным делом для такого живого человека, как он.
«Я открыватель, — думал он. — Мое дело — путешествовать, находить, а другие пусть корпят за столом или спорят по поводу значения моих находок. Пока они изучают, за это время я сделаю еще кучу открытий».
И он упросил Сибирцева разрешить отряду поскорее приступить к непосредственным поискам поющего песка на строительной площадке. Павлик больше рассчитывал на удачу, которая до сих пор им благоприятствовала.
Но ожидаемых открытий на этот раз не последовало. Они выезжали с утра на своем «козлике» на строительную площадку, брали там пробы песка в местах, которые Павлику казались «подозрительными», и здесь же, в тени от автомашины, озвучивали их по методу, рекомендованному Сибирцевым.
Метод этот был довольно сложным. Но сметливый Прохор Иванович быстро научился проделывать технические манипуляции и помогал студентам. Галя записывала результаты каждого опыта в толстую тетрадь, — Павлик предоставлял это занятие девушке, благо та никогда ни от чего не отказывалась.
Сам же Павлик, засунув руки в карманы, ходил по пескам, изредка нагибаясь и зачерпывая пробиркой пробу.
Песок, который издали казался одинаковым, при ближайшем рассмотрении выглядел разным: то цвет чуть–чуть отличался оттенком, то зерна были не той величины, то попадались среди них какие–нибудь новые минералы. Пески здесь, в пустыне, состояли из нескольких десятков горных пород, причем они были в неодинаковой пропорции в разных местах.
Все попытки озвучивания проб песка ни к чему не привели. Отчаявшись в планомерных поисках, Павлик хватал первые попавшиеся горсти песка и нес их Гале и Прохору Ивановичу. Но они были не лучше тех, что Павлик «выбирал» по приметам, неясным для него самого.