Поющий волк в овечьей шкуре
Шрифт:
Не считая имеющегося, всего из себя такого «замечательного», в кавычках, внутреннего стража и совсем недавно полученных погонов младшего лейтенанта милиции. Вкупе с удостоверением и взятыми на себя обязанностями «служить и зищищать».
В общем, насчёт «быстрого перепихона», куда ни кинь — всюду облом получается.
Минут пять я простоял, уныло ковыряя носком землю. Потом в начале улочки появился, едущий на взрослом велосипеде «под раму» шкет лет восьми. И, не останавливаясь и, при этом звонко выкрикнув явно что-то обидное в мой адрес", бросил под ноги довольно потрёпанный
Дёрнуться, чтобы задержать засранца, я даже и не подумал.
А смысл?
Визгу будет больше, чем пользы. Разве что, нарвусь на драку с аборигенами. Раскрывая своё прикрытие и одним, безбашенным и ухарским ударом, ломая весь, на скорую руку обдуманный и наспех слепленный на коленке, «гениальный план».
В общем, ни хрена я не стал выпендриваться и, подобрав покупку, засунул её во внутренний карман джинсовой куртки и вяло поплёлся вперёд.
Мудро рассудив, что злые мартышки остались в той стороне, откуда пришёл. И, дабы — не дай Создатель! — с этим имбецилами не пересечься и не отбить пяток буйных голов, путь мой должен, просто обязан, быть направлен в противоположную сторону.
Глава 8
Но, видимо, судьба сегодня оказалась ко мне не слишком благосклонна. И на мои скромные надежды ответила отказом. Или, скорее всего, не обратила на них совершенно никакого внимания.
Ну, мало ли чего хочет, слишком много возомнившая о себе букашка, по имени Коля Петров из Урю… То есть, простите, оговорился, славного города Пярну. Хотя, судя по сведениям, почерпнутым мной из, так называемых, «открытых источников», дыра ещё та.
Хотя, если вдуматься, для простых свердловчан, Социалистическая Республика Эстония, это что-то вроде маленькой, карманной такой, «заграницы». Но, и я почему-то свято в этом уверен, для жителей столичного Таллинна это такой, скажем так, своеобразный «Урюпинск». Он же «Зажопинск» и «Мухосранск».
В общем, подгадила мне немножко Фортуна.
Так как, на моём, по дремучей наивности, считавшемся свободном пути, внезапно возник… А вот и не угадали. Не тот персонаж, который «вдруг, откуда ни возьмись, появился в рот…сь». А самый, что ни на есть настоящий, «всамделишний» непоседливый цыганёнок.
Правда, на этот раз он был один. Без своей громко гогочущей шоблы и, то и дело, вешающейся на него девахи.
— Стоять! — С особенным, «фирменным» блатным выражением, сквозь зубы процедил он. И, доставая из кармана негромко щёлкнувшую выкидуху, «скромно и ненавязчиво» полюбопытствовал. — Ещё бабки есть?
Внутри опять засвербело непреодолимое желание вломить пиздюку как следует. А нож, дабы не вступать в конфликт с уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, в сложенном виде засунуть ему прямо… в общем, куда-нибудь засунуть.
В такое место, чтобы рассказать было стыдно, а вспомнить обидно.
Но, памятуя прежде всего о деле, я смирил характер и, в который уже раз за сегодня, стараясь чтобы мой голос звучал как можно испуганнее, проблеял.
— Не-ету-у.
— Пиздишь, сука! — Вполне закономерно не поверил мне начинающий грабитель. И, как ему казалось, «грозно и ловко» поиграв
— Ме-э-э… Е-э-э-э! — Только и смог исторгнуть слегка охуевший от такого наезда я.
То есть, прошу прощения, я был несколько изумлён и, только поэтому, не нашёл подходящих слов и выразился столь невнятно и совсем не литературно.
— Быстро! Я кому сказал! — Рыкнул ухарь. — А чуть погодя, окинув взглядом всю мою фигуру и, как полагаю, заценив стоимость «прикида», взятое под расписку у фарцовщика, переиначил. — Хотя… Снимай шмотки, уёбок!
Не-е! Это полный пиздец!
То есть, опять простите за мой французский, предложение было столь наглым и нелепым, что просто не укладывалось в моей, и так не шибко умной голове.
А обе извилины (ага, и та, «что прямая» и та, «которая от фуражки») жалобно затрепетали. И, попытавшись свернуться в неестественное для них состояние «спиральки», забиться куда-нибудь в район мозжечка. А то и вовсе перейти под юрисдикцию спинного мозга. Так как в голове подобная хренотень ну совсем не укладывалась.
— Наркоту можешь оставить! — Сплюнув сквозь зубы, снисходительно разрешил он. И, смотря на меня, словно на кусок говна под ногами, пролаял. — Дарю!
«Не, бля»! — Ошарашенно размышлял я. — «Ну откуда, скажите пожалуйста, вот такие уроды берутся»?
Даже если не учитывать, что торгуют здесь не абы чем, а самой настоящей отравой, хоть какие-то, мало-мальские «понятия» у дебила должны быть?
Я же ну «хуй с бугра», то есть, извиняюсь, случайно забредший сюда безденежный и совершенно бесперспективный бухарик.
Я ж — сука-ты-блядь! — клиент! Не, даже не так. Я КЛИЕНТ! Не только с «Большой» а, написанные полностью заглавными буквами.
Я ж в твой блядский табор денег принёс! А ты, пидор ты хуев и крыса ёбанная, меня ограбить пытаешься!
Но, видимо, малолетнему придурку было всё похуй. Во всяком случае, никакого раскаяния и, тем более желания отпустить меня восвояси, в его беззастенчиво веселящихся глазах не наблюдалось.
Ладно, бля… Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
Трогать я тебя сегодня не буду. А, вернусь завтра. Или, в крайнем случае, послезавтра. Когда в лаборатории проверят содержимое спичечного коробка. А я, написав отчёт и заручившись официальной силовой поддержкой и в сопровождении участкового, приду сюда снова.
Сделав вид, что страшно испуган столь брутальной личностью я, сначала взялся за брючный ремень. Но потом, словно «сообразив», наклонился, чтобы расшнуровать, столь любезно подогнанные во временное пользование «шузы».
И, уловив, что агрессор немного расслабился, мощным прыжком выстрелил своё, если вы не забыли, очень и очень хорошо натренированное тело вперёд. «Целился» не прямо в противника а, слегка по касательной.
Ибо мой вес, да помноженный на приданное ему ускорение, вполне мог нанести незадачливому грабителю травму, несовместимую с жизнью. То есть, попросту говоря, превратить нахального и борзого цыганёнка в труп.