Поют черноморские волны
Шрифт:
Любую книгу формирует личность автора, его жизнь, его опыт.
Борис Крупаткин родился в Донбассе в рабочей семье за пять лет до Великого Октября. Учеба его в молодые годы проходила в Ленинграде — в Коммунистическом институте журналистики имени Воровского. Молодой журналист плавал редактором многотиражной газеты на крейсере «Красный Кавказ», потом вернулся в Ленинград и, когда устремились на Родину коричневые изуверы, пошел воевать. Был комиссаром, редактировал армейскую газету. Еще в тяжком и грозном сорок первом привинтил на походную гимнастерку орден боевого Красного Знамени. Кто помнит и знает сорок первый, тот поймет, что значит этот орден…
А сейчас Борис Крупаткин очень
Книга, которую мы прочли, — пятая художественно-публицистическая книга Бориса Крупаткина.
Она взволновала меня прежде всего тем, что это — ряд честных, достоверных и ярких свидетельств очевидца о людях и событиях, которые автор пережил вместе со своим поколением.
Книга состоит из двух разделов: «Военные ветры» и «Грани». В первом, как мы увидели, собраны новеллы и повести военных лет, во втором — рассказы о встречах автора с различными интересными людьми уже в годы послевоенные.
О Великой Отечественной войне сказано немало. И все же новые свидетельства очевидцев продолжают нас волновать. Одно из таких свидетельств Б. Крупаткина относительно войны представляется мне принципиально важным. Я хочу повторить и подчеркнуть строки, прочтенные в книге:
«Тем, кто родился и вырос после войны, приходится порой встречать в книгах описания первых месяцев Отечественной как сплошное отступление наших войск. До самых деталей, дотошно изображают некоторые авторы окружения и поражения… Было это? Было, конечно. Война пришла тяжелая и грозная. И самым тяжелым и грозным был Сорок Первый, когда вся подлая сила коварной внезапности и превосходства отработанной фашистской машины обрушилась на наши войска. Но «чудо» победного Сорок Пятого смогло совершиться потому, что Красная Армия и Флот воевали и били немцев и в Сорок Первом, и родная земля из месяца в месяц наращивала, умножала силы своих богатырей.
В декабре Сорок Первого мне выпало счастье быть среди тех, кто громил, обращал в бегство фашистские дивизии под Тихвином и Волховом… И в том же декабре далеко на юге со сказочной отвагой, беззаветным героизмом и умением громили укрепления фашистских войск корабли Черноморского флота, буревестниками они неслись на врага. И все это было в декабре Сорок Первого».
Так автор отвечает и тем, кто пытался умалчивать о периоде первых месяцев и лет войны, когда Красная Армия уже наносила сокрушительные удары по врагу, и тем, кто пытался сосредоточить внимание лишь на наших поражениях. И убедительным подтверждением правоты автора звучат эпизоды поистине героических сражений крейсера «Красный Кавказ» в боях на Черном море, переданные автором в рассказах ветерана Флота, бывшего старпома крейсера Константина Ивановича Агаркова.
С документальной героической повестью «Поют черноморские волны», которая и дала название сборнику, перекликается вторая — «Опергруппа». Перекликается не формальными стилистическими приемами, а своим существом, своей тональностью, своим настроем. Ощутить все это необходимо молодому читателю, которому, в частности, адресована книга.
Автор вспоминает, как наше поражение под Тихвином было преодолено, как отступающие части буквально на ходу были переформированы, заняли оборону и затем по властному приказу командования и собственных сердец ринулись в наступление и разгромили врага на этом участке фронта. Автору, непосредственному участнику опергруппы,
Поведав о победных боях Красной Армии на земле нашей Родины, автор рассказал и о том, как Вооруженные Силы Страны Советов выполняли свой интернациональный долг, неся народам Европы освобождение от фашистского ига. И это не просто привычное публицистическое повествование об освободительных боях, это волнующие, своеобразные рассказы о людях, их судьбах, их характерах, их подвигах на землях Югославии, Румынии, Болгарии, Венгрии. Истории, рассказанные нам, типичны и в то же время привлекают своей новизной, своей неповторимостью и жизненной правдой.
Вспомним хотя бы совсем юного, всего двенадцати лет, югославского партизана, который спасает семилетнюю девочку, скрыв ее во время боя в зарослях леса; после войны Станко и Златица соединяют свои жизни («Квадратура круга»). Вспомним новеллу «У горы Геллерт», передающую историю ивановского текстильщика Василия Головцова, с которого венгерский скульптор изваял бронзовую фигуру советского солдата для памятника Освобождения в Будапеште.
Сила психологического воздействия этих и других произведений сборника заключена прежде всего в их документальности, в том, что многие герои их носят подлинные имена; и факты, о которых идет речь, не выдуманы — они тоже подлинны. И потому так впечатляют очерки и документальные рассказы о великом братстве людей социалистических стран, о глубокой благодарности их народов советскому народу-освободителю, о том, как свято болгары, румыны, венгры, югославы чтут память погибших на их земле советских воинов.
С интересом и читательским волнением воспринимается и раздел «Грани», повествующий о разных людях послевоенного времени, о человеческом достоинстве тружеников братских стран, о их славной доле. Одна из лучших новелл этого раздела, на мой взгляд, — «Поет, поет кружало».
«Почему загадочные движения обычного решета в руках талантливого кружальщика освобождали от сорняков даже самые трудноразделимые семена? Почему не удается сделать это машине?! Почему?..»
Спокойно и неторопливо рассказывает автор о том, как ученый, крестьянский сын Алексей Ульянов создал математическую теорию кружала и как была наконец сконструирована машина, повторяющая сложные движения решета кружальщика. А началось все с того, что… конструктор «выехал в колхозы Поволжья с целью, которую не решился бы раскрыть кому бы то ни было, а тем более обозначить задачей своей командировки: Ульянов намеревался попытаться найти среди стариков живого кружальщика…» И он-таки его нашел! Старый колхозник Ефим Авдеич Стрельцов становится «научным сотрудником» института механизации, помогая создать необходимую машину.
В этом произведении, пожалуй, с наибольшей полнотой проявился авторский почерк: доскональное знание событий, личное знакомство с героем, умение выстроить факты в строго организованное повествование.
Это мы видим во всех новеллах и повестях книги.
Несколько отличается от других произведений раздела «Грани» завершающее его повествование о том, как во время революции рабочие Надеждинского, ныне Серовского, завода послали своих ходоков к Ленину. Вождь революции принял уральцев, Совнаркомом был издан декрет о национализации завода. Отличается этот рассказ от других тем, что автор… не был свидетелем описываемых событий. Ну что ж! Все равно мы обнаруживаем в произведении присущий Б. Крупаткину почерк, да и материал повествования важен и нужен в этой книге.