Поздний гость. Стихотворения и поэмы

Корвин-Пиотровский Владимир Львович

III. ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПОЭМЫ

БЕАТРИЧЕ

Посвящение Н. А. К.-П.

Уж близок день. На письменном столе Бледнеет круг под мутным абажуром, Горбатый конь, в окурках и золе, Беззвучно скачет бронзовым аллюром. Остановись! Враждебное окно Задернуто старательно и глухо, Лишь беглый стих, проверенный давно, Касается внимательного слуха. Ты не со мной, — но тонкая рука Еще ласкает бережно страницы, Еще взлетают длинные ресницы Над пестрым хаосом черновика. Мятеж страстей, любви ревнивый жар, И мудрости бесплодные уроки, И опыта невыносимый дар Я заключил в размеренные строки. Они твои. В такой же поздний час, Быть может, ты перечитаешь снова О нежности, о гибели рассказ, Дневное эхо голоса ночного.

ЛИЦА

БЕАТРИЧЕ ЧЕНЧИ

ФРАНЧЕСКО ЧЕНЧИ — ее отец

ЛУКРЕЦИЯ ЧЕНЧИ — ее мачеха

МАРЦИО }

ОЛИМПИО наемные убийцы

МОНСИНЬОР ГУЭРРА

КАРДИНАЛ

ХУДОЖНИК ГВИДО

РИМСКИЙ ГУБЕРНАТОР

СУДЬЯ

НАЧАЛЬНИК ГОРОДСКОЙ СТРАЖИ

ПАЛАЧ

ПЬЕТРО — помощник палача

СЛУГА В ДОМЕ ЧЕНЧИ

СОЛДАТЫ ГОРОДСКОЙ СТРАЖИ

Место действия — Рим. Время — 1598 год

СЦЕНА 1

(Часовня св. Фомы. Гвидо складывает кисти)

Гвидо Итак, отъезд решен бесповоротно? Беатриче Нет, не отъезд, — побег. Как жалкий узник, Что пробует железные решетки Своей тюрьмы, так я нетерпеливо Ощупываю крепкие замки Родного дома. Всё в нем ненавистно. Меня гнетут предчувствия. Меж тем Мой бедный брат скрываться принужден В трущобах генуэзских. День и ночь Его следы обнюхивает свора Шпионов подлых. Рано или поздно Они его настигнут. Блудный сын Не избежит отеческих объятий. Его приволокут живым иль мертвым, Верней всего — что мертвым. Гвидо Он вернулся. Беатриче Возможно ли? Он в Риме? Гвидо Видно, кто-то Помог ему по дружбе иль по злобе. Беатриче Что делать с ним? Он в дерзости своей Готов переступить любую меру. Гвидо В иных делах не худо запастись Простым терпеньем. Беатриче Добродетель слабых — Гвидо Благодарю. Беатриче Придира невозможный! И вы могли подумать — Как не стыдно! Гвидо Я думаю, что вы огорчены, Расстроены сегодня. Беатриче Это правда, Не будем ссориться. Но что же брат? Гвидо Он строит планы. Монсиньор Гуэрра Дает ему полезные советы И, кажется, немного денег. Впрочем, Он скоро сам пожалует сюда И обо всем доложит вам подробно. Беатриче А, монсиньор! Он верен мне. Гвидо Увы, Я только предан. Беатриче Новая обмолвка? Несчастный день! И я не ожидаю, Что станет он удачнее. Я верю В недобрый глаз и в темные приметы, Они спешат судьбу опередить. Гвидо Вам встретился мертвец? Беатриче На то похоже, И виноваты вы. Гвидо Великий Боже! Я умер иль убит? Беатриче По счастью, нет, Но этот образ, чудо вашей кисти, Способен потрясти воображенье. Какое непонятное смешенье, — Сомнение, неверие и святость — И чуда ждет, и вводит в искушенье. Гвидо Святой Фома не ищет легкой веры. Беатриче Святой Фома, с двусмысленной улыбкой, До ужаса похожий на синьора Франческо Ченчи — Гвидо Я писал с натуры. Вас, например, я видел бы иначе: День чист и непорочен. Светлый воздух, И ряд холмов округлых в глубине. На горизонте пять иль шесть деревьев В цвету весеннем, розовом и белом, Как свечи в алтаре. И, чуть прищурясь, Мадонна юная глядит на перстень, Сияющий на пальце обручальном — Апостол же смотрел на кровь и раны. Беатриче Невесел он. В такой улыбке скрыт Особый смысл. Мерцанье темной тайны Под колпаком стеклянным. Будто дверь, Заделанная наглухо в стене, Беззвучно, медленно приотворилась И обнажила в черной пустоте Собрание уродливых существ — Какие-то лжелюди иль лжетрупы — Они глядят и шепчутся. Я знаю Их мертвые слова и бормотанье — Гвидо Вы грезите? Беатриче Не знаю, мастер Гвидо. Но у вещей и у людей сокрыты Под оболочкой видимой другие, Текучие и зыбкие черты. Они напоминают отраженья В воде прозрачной. Всё в них гармонично До первого прикосновенья. Пальцы, Которые хотели бы ласкать Лицо такое, лишь нарушат гладь Поверхности зеркальной, и мгновенно Всё дрогнуло, смешалось, исказилось И обернулось дьявольской гримасой. Гвидо Я слушаю и молча ужасаюсь — Я не хочу выпытывать признанья, Но стоит вам сказать одно лишь слово, Лишь приказать — Гуэрра (входит) Конечно, я некстати. Оборванный внезапно разговор, Уклончиво-недоуменный взор, — Вы смущены, и кавалер косится И, видимо, краснеет или злится. Гвидо Он просто-напросто спешит домой. Он, впрочем, удивлен. Прошу прощенья. (Откланивается и уходит.) Гуэрра Мне хочется поставить точку. Он Учтив отменно, стало быть, влюблен Иль проигрался. Беатриче С некоторых пор Вы мнительны, мой добрый монсиньор. Гуэрра Я мнителен? Тем лучше или хуже, — Но он взбесился не на шутку. Право, Я обожаю легкие забавы, Похожие на истину, к тому же. Беатриче Похожие на дерзости. Гуэрра Вниманье! Лук напряжен! Беатриче Я ухожу. Гуэрра И значит — Я без вины останусь виноват? А я и сам словам моим не рад, — В конце концов — я пошутил невинно. И знаете ль? Нередко я ловлю Себя на грешной и преступной мысли, Что раздраженье вам к лицу. Глаза Становятся как темные озера, Зажженные огнем зеленых молний — Беатриче Прощайте. Гуэрра А, молчу. Теперь ни звука, Хотя молчанье — целая наука Всё высказать, не раскрывая рта. В любом письме — мелодия не та. Беатриче Письмо при вас? Гуэрра Еще бы! Впрочем — нет — Да где ж оно? Я, помнится, запрятал Его в карман. Или оставил дома? Не может быть. Досадно. Иль — Но, к счастью, Я

помню наизусть. Через неделю Всё будет кончено. Мальтийский бриг Вас в Геную доставит. И синьору Лукрецию. Знакомый капитан — Отъявленный разбойник. Он надежен. Беатриче Конечно, так. Но вспомните, прошу вас, Быть может, вы записку потеряли? А вдруг случайность, совпаденье — Гуэрра Случай Не исключен, но, если разобраться, Кому придет охота зря стараться? Беатриче Рим славится опасным любопытством. Гуэрра Рим разучился грамоте. Беатриче За плату Найдется чтец. Но мне пора. Прощайте. Гуэрра Еще мгновенье! Беатриче Поздно. Мой уход Способен дома вызвать подозренье. (Уходит.) Гуэрра И вот она, награда. Маловато — Всё для других, для мачехи, для брата И, наконец, для Гвидо. Это слишком. Мне только дружба, пресная струя Из теплого ручья благоволенья. Да, Гвидо, мальчик с личиком смазливым, Вы пишете широкими мазками, Но я силен в подробностях — Записку Я передам Олимпио. Она В цепи судеб сыграет роль звена. СЦЕНА 2 (Комната во дворце) Франческо (откладывает чертежи часовни) Земля уже как яблоко созрела. Когда-нибудь отяжелевший ветер В последний раз протащит по земле Бесформенные груды облаков, Их обесплодит, высушит и сдует, Как легкий сор, хрустящий под ногами, В какой-то затхлый уголок вселенной. Тогда из тесной глубины колодца, Где истина веками обитала, С голодным свистом выползет змея, — Какое дело ей до мертвых истин? Она посмотрит мутными глазами Вокруг себя, на черный горизонт, На скалы плоские в пустыне голой, Похожие на жертвенные камни, И обольется потом ядовитым, — И, пожирая собственное жало, Зароется в песок и околеет. Кто вспомнит там последний день Помпеи? Ты прав, мудрец, вложивший пальцы в раны, Неверный отвергающий Фома, Я долго был в долгу перед тобою; Теперь — мы квиты. Зодчий укрепил Последний камень, плотник острогал Последнюю доску, и живописец Остаток краски продал маляру. Твой храм готов. Лишь дернут звонари Веревку новую на колокольне, И я приду смиренно поклониться Твоим мощам. Еврей из Палестины, Торгующий по праву земляка Останками святых, заверил клятвой И подписью их подлинность. Итак — Лишь ты один не подлежишь сомненью. Твой храм готов. И эхо в подземелье Уже нетерпеливо окликает Рассеянных прохожих и тебя, Обласканная солнцем Беатриче. Когда-нибудь подвыпившие слуги, Бранясь тихонько, нас соединят Под сводами, построенными мною, И поспешат в ближайший кабачок Помин души усопшей отзлословить. И вот, на шатком мостике кредита, Качаясь меж наличностью и жаждой, Какой-нибудь находчивый лакей Найдет внезапно точку равновесья. В делах сердечных опытный и ловкий, Он сообщит хозяйке по секрету, Что в эту ночь и в этот самый час, Неистовым желаньем распаленный, Уже стучится к мертвой Беатриче Ее отец, жестокий и развратный. Что он при жизни продал душу черту И получил за это позволенье Вставать из гроба в полночь и бесчестить Родную дочь — О, если бы я мог Все языки клещами вырвать! (Стук в дверь.) Кто там? Входите же! (Входит Гвидо.) А, Гвидо! Гвидо Я с докладом, Не вовремя, быть может? Франческо Если б знали, Как вовремя вы подоспели! Гвидо Значит, Скучали вы. Франческо Вы угадали точно. Скучал слегка, но, право, не нарочно. Грех невелик. С кого бы ни начать — Скучают все, — тот весело, тот скучно, Один скучает просто чтоб скучать, Другой скучает, так сказать, научно. Всё, впрочем, вздор. Вот ваши чертежи, Они в порядке, я вполне доволен, А живопись превыше ожиданий. Ростовщики, банкиры и поэты За вас горой. Неверный же Фома Первейших дам буквально свел с ума, — Вам предстоит писать для них портреты. Мне этот шум нисколько не вредит, Наоборот, — чем ваша слава шире, Тем выше мой становится кредит В финансово-художественном мире. Я ваш должник. Итак — насчет уплаты: Дворецкий, помнится, покрыл весь счет, Но я прошу вас, в знак приязни, вот — Здесь перстень мой и несколько дукатов. Гвидо Что за расчет! Франческо По совести. Мой дар Напомнит вам, быть может, на досуге О почитателе, о старом друге, Который, в общем, был не очень стар. Счастливый путь! Гвидо Я тронут. Франческо В добрый час! (Гвидо уходит. Франческо открывает другую дверь) Франческо Вы здесь уже? Входите. (Входят Марцио и Олимпио) Я успел Записку вашу прочитать. Не скрою, Она меня немного рассмешила. Олимпио, быть может, вы подробней Опишете мне ваше приключенье. Олимпио Всё очень просто. Ночью, при луне, Я шел вчера (обычная прогулка), Как вдруг из тьмы ночного переулка Выходит некто в маске, и — ко мне. Преловко сунул мне записку эту И — за угол. Я страшно удивлен, Кричу — нахал! — бегу за ним, но он Уже исчез, бесследно канул в Лету. Вот, в сущности, и весь рассказ. Записка Касалась вас, и близко. Неприлично Мне было бы оставить без вниманья Подобный факт. Подумав, я, невольный Посредник иль, еще точней, свидетель, Явился к вам без промедленья. Франческо Гм, Необычайно — Ба! Вот совпаденье, Зверь на ловца бежит. Подите ближе, Внимательно смотрите. У фонтана, Вы видите? Пересекает площадь Красивый юноша в плаще коротком. Марцио Художник Гвидо. Франческо Он на редкость мил, Но вместе с тем опасный интриган И заговорщик. Тайный аноним Не пощадил его в записке вашей. Олимпио Такого поля ягоды опасны. Франческо Да, ядовиты. Олимпио Если обыскать Внимательно его карманы — Франческо Браво! Вот мысль! Не мысль, а золото. Олимпио Однако Посмотрим в корень. В случае борьбы Возможны осложненья. Франческо Всё возможно. Олимпио Но если суть отсеять осторожно И вылущить одно ядро? Дабы Секрет надежным охранить молчаньем, Текст, так сказать, усилить примечаньем Иль попросту покончить с ним вполне? Франческо Тогда? Олимпио Синьор заплатит нам вдвойне. Франческо Но при условии, что в день иль два Всё будет кончено. Олимпио Отнюдь не позже. Где ваша шляпа, Марцио? Пора. Почтение синьору. (Олимпио и Марцио уходят.) Франческо Этот плут Сообразителен и лжет умело. Тем лучше. Но нелепое письмо Не выдумка. Любезный сын воскрес. Его рука. Невероятный слог, Помарки, пятна, грубые ошибки, И вместо подписи — дурацкий росчерк. Сомнений нет, здесь заговор. И Гвидо По глупости иль по иной причине Ввязался в эту дикую затею. Как водится, беднягу кто-то предал, Верней всего — приятель, друг коварный — О, дружба, дружба, сладкое вино, Несущее тяжелое похмелье! Нет, Беатриче, твой побег — химера, Нет в мире силы — Слуга (докладывает) Монсиньор Гуэрра! Франческо Как смеешь ты? Иль все вы сговорились? Веди его, Иуда! (Слуга удаляется.) Черт возьми, Гуэрра здесь. Проклятая лиса Разнюхала какую-то добычу. Гуэрра (входит) Кузен, простите, я по порученью. Франческо Прошу, прошу. Гуэрра Мой добрый кардинал Вам шлет привет. Франческо Он был всегда любезен. Гуэрра Отменно добр. При случае — полезен. Франческо По-прежнему наукой увлечен И комментирует Платона? Гуэрра Он Справляется, во-первых — Франческо Рад послушать. Гуэрра Здоровы ль вы. Ему сказали — Франческо Вздор! Вполне здоров. Хотя, с недавних пор, Мой лекарь мне советует не кушать. Гуэрра Желудок? Франческо Нет. Гуэрра Но печень? Франческо Как всегда, — И ровен пульс. Гуэрра Вы, значит, не хворали? Франческо С чего бы вдруг? Я вылил яд. Вода Уж слишком пенилась в моем бокале. Гуэрра В бокале яд? Франческо Ну да. Мой бедный пес, Вы помните? Шотландская порода, — Лишь сунул в лужу любопытный нос — Вмиг скорчился и околел. Урода Я так любил! Как сына, даже боле, — Но он погиб, и все мы в Божьей воле. Гуэрра Неслыханно, ужасно! Я виню Домашних слуг, здесь явно месть лакея. Франческо Иль заговор? Гуэрра Но кто бы мог? Франческо Не смею Подозревать ближайшую родню. Гуэрра Еще бы! Но какой беспутный век! Порок всё глубже разъедает нравы, Как ржавчина железо. Наша жизнь Подобна золоченой колеснице, Увитой терпкими цветами смут И преступлений. Каждый встречный камень Грозит ее мгновенно опрокинуть. Не странно ли? Всего недели три Я по делам отсутствовал, — Ассизи, Перуджия, Сиена, — а меж тем Под кровлей этой, прочной и надежной, Уже успел повеять ветер смерти — Франческо Так были вы в отъезде? Гуэрра Лишь вчера Вернулся в Рим к святейшему приему И уж затем не покидал двора И как убитый спал до службы дома. Франческо Итак — я жив. Но, помнится, хотели Вы что-то во-вторых? Гуэрра Да, в самом деле, Но это мелочь, к слову. Кардиналу Послышалось, что папа намекнул, Что будто в Риме беспокойно стало, И тут же вас легонько упрекнул. А уходя, заметил, что едва ли Вы сына просто-напросто прогнали. Франческо Мой блудный сын? Гуэрра Бедняга удручен И полн раскаянья. Франческо Но разве он Не в Генуе? Гуэрра Свирепая нужда Его недавно привела сюда. Франческо Бездельник, мот. Гуэрра Какой-то кредитор Хотел его сгноить в тюрьме. Франческо Забавно. Гуэрра Святой отец сказал, что с этих пор Он будет все долги платить исправно. Франческо Кто, папа? Гуэрра Нет, проказник наш. И вы Ему поможете из сожаленья. Франческо А если нет, к примеру? Гуэрра Но — увы, Догадки папы стоят повеленья. Франческо Естественно. Глубокие слова. Теперь мне ясно. Что же, признаю И подчиняюсь. Я готов отныне Не только исполнять догадки папы, Но каждый раз с почтительной улыбкой Выслушивать и смех его клевретов, И тайные угрозы их. Поспешно Предупреждать малейшее движенье Руки небрежной, подымать платок Или перчатку, брошенную на пол, Ну, словом, быть всегда слугой покорным. Но, слушайте, быть может, это шутка? И скользкая, к тому же? Может быть, Вы отыскали повод к разговору, Чтоб подчеркнуть внезапный ваш отъезд, А с ним и непричастность к покушенью? И, во-вторых, боясь, что мне известен Приют бездельника, вы, про запас, Чистосердечно тайну проболтали? Молчите же, не возражайте! Мне Змеиное шипенье ненавистно И предпочтительней рычанье льва, Затем, что лев не жалит, но терзает! (Выходит в ярости) Гуэрра Каков? Глаза как угли разгорелись, Черты лица мгновенно исказились — Он страшен в бешенстве — И дар проклятый Угадывать. Как будто он читает Под черепом запрятанные мысли. Предчувствую, игра идет на всё, Здесь ставка стоит чьей-то головы — Не промахнись, рыжебородый дьявол! СЦЕНА 3 (Ночь. Пустынная площадь) Олимпио Который час? Ведь это преступленье. Так опоздать! Марцио Луна уже взошла, Я думаю — не рано. Но терпенье, Пейзаж не плох, светло, и ночь тепла. Олимпио Ну, да, — терпенье и смиренье. Смело Я признаюсь, я терпелив как мул. Но есть предел. Шататься же без дела, Держать всю ночь бессменный караул, Изнемогать от жажды и зевоты, Считать шаги, придумывать остроты, — И всё затем, что кто-то не пришел? О, Марцио, я не на шутку зол. К тому же я за правило поставил Всегда быть точным. Наше ремесло Не вяжется с неряшеством. Всё зло В небрежности и нарушеньи правил. И вот — пример. Поверите ль? Порой Я собираюсь даже на покой.

Марцио Немудрено. Олимпио Лишь бедность, к сожаленью, Содействует обратному решенью. Марцио Я вам сочувствую. Кому охота Обречь себя случайностям труда? Пока на свете вздорят господа, Нас всюду ждет надежная работа. Олимпио Работа — да, но заработок — реже. Увы, друзья и недруги всё те же, Но скупость, скупость! Каждый норовит Урвать, урезать иль сойти на квит. Прав Цицерон, ученый правовед, — О, tempora, о, mores! Море бед! Марцио Вы знаете изрядно по-латыни, Я, по несчастью, в этих штуках слаб, В грамматике застрял на половине, В риторике увяз в сплошной ухаб. Пустынные дороги и война Мне заменили классиков сполна. Я офицер, мне рифма не по чину, Я варвар. Правда, некогда родня В Болонью силой выгнала меня, Но я сбежал в Триест. Не без причины. И вот, с тех пор лишился я охоты Запоминать цитаты и остроты. Олимпио А чья вина? Ученые Пилаты Давно вошли с невежеством в союз, И в результате — девять наших муз Не стоят греческой одной цитаты. Унылый век. Подумаешь немного И поневоле выйдешь на дорогу. Одно спасенье, — женщины. Для них Я всё еще оттачиваю стих. Да, женщины. Подобного сюжета И классики избегнуть не могли, А между тем они с ума свели Не одного маститого поэта. Да что поэты! Даже мудрецы, Забыв на время вечные загадки, Рядили мудрость в женские чепцы И с ней превесело играли в прятки. Марцио Мир так устроен. Каждый петлю ищет По собственному горлу. Как ни жаль, И нам веревки избежать едва ль, Смерть рядышком и ползает и рыщет. Олимпио Так вы аскет? Но, думается мне, Лишь до поры. Клянусь, наступят иды, И купидон безжалостный вдвойне Вам отомстит любовные обиды. Что до меня, — я создан, чтоб любить, Мед из улья таскать медвежьей лапой, Короче говоря, я мог бы быть Архиепископом и даже папой. И знаете ль? Виргилий и Гораций Полезны для подобных операций. Марцио А наш клиент и в ус не дует. Ночь Короче носа, рассветает скоро, Того и жди — зашмыгают дозоры И честных классиков погонят прочь. Олимпио Скорее в тень! Укройтесь в этой нише, Вы слышите? Насвистывает он — (Приближается Гвидо) Эй вы, свистун! Нельзя ли там потише? Что за манеры? Гвидо Я вооружен. Олимпио Ага, угроза! Вы никак задира? Но, сударь, здесь не частная квартира, А площадь, и на ней особый кодекс Постановлений, правил и законов. Гвидо Подите прочь, иль я на помощь крикну, — Эй, кто там? Помогите! Марцио (выходит из засады) Нет, без шуток. Гвидо Что нужно вам? Возьмите этот перстень И убирайтесь. (Бросает перстень Олимпио) Олимпио Перстень? Где ваш стыд, Я узнаю его, — с давнишних пор Он был моим. Вы, сударь, просто вор! Гвидо А, вижу, — я в засаде. Не грабеж Задуман вами, но убийство. Кто же Вам заплатил за кровь мою? Олимпио Вопрос, Лишенный смысла. Скажем — некто в маске. Марцио Вернее — знатный негодяй, из тех, Что сами и зарезать не умеют. Мы в этом деле — третья сторона, Мы — только случай. Гвидо Жалкое созданье, Ты пробуешь из-под полы, украдкой, Деньгой фальшивой совести дать взятку? Олимпио Благоразумие! Вы так кричите И сердитесь — Что толку весь квартал Тревожить попусту, пугать прохожих — Марцио Олимпио, нельзя ль угомониться? Я нападаю. Гвидо (защищаясь) Со спины удобней! Марцио Внимание! Удар. (Гвидо падает) Олимпио Какая точность! Не вскрикнул даже, только захлебнулся. Такая шпага, Марцио, могла бы Вам обеспечить лучшую карьеру, Богатство, славу — и в конце концов Небесный дар любви. Марцио Любовь, любовь! Кто любит здесь? Подросток сумасшедший, Мечтательный монах, пастух голодный — Но этот малый храбро защищался И зря погиб. Олимпио Отслужим мессу завтра, Теперь бежим. Марцио Сперва обыщем тело. Олимпио Слуга покорный, стоит ли стараться, Еще как раз нарвешься на беду. Марцио Вы струсили? Олимпио Немножко. Я уйду, Мы встретимся в Прекрасной Коломбине. (Убегает) Марцио Как молод он. Но юное лицо Успело стать и важным и бесстрастным, Как будто он внезапно облечен Непререкаемой ужасной властью Всё нарушать иль завершать, судить И принимать последнее решенье, — А ты пред ним стоишь недоуменно И в скважину замочную тайком, Как мелкий плут, подглядываешь в вечность — (Из-за угла показывается Гуэрра) Гуэрра Прекрасный вечер, Марцио любезный! Ну, не сердитесь. Кстати, за углом Меня ждут слуги. Их по меньшей мере С полдюжины. Оставьте вашу шпагу. Марцио Прекрасный вечер, добрый монсиньор, Вы здесь шпионили? Гуэрра Какое слово! Гулял, гулял. Ба, это кто? Смотрите, Маэстро Гвидо? Вот нежданный случай! Марцио А, черт возьми, вы слишком любопытны. Гуэрра Мой пылкий Марцио, задира милый, И правда, с вами долго ль до беды? Но успокойтесь, я не проболтаюсь. Какое дело мне до ваших ссор? Ведь вы его убили в поединке, Не правда ли? Я, впрочем, очень рад Счастливой встрече. Мне давно хотелось Вам предложить услугу за услугу. Марцио Для этого меня вы проследили? Гуэрра Не всё ль равно? Допустим, что вчера, Столкнувшись с вами перед домом Ченчи, Я кое-что успел сообразить. Допустим также (всё лишь допущенья), Что ваш приятель, классик по призванью, Порой не прочь зайти в мою читальню Перелистать Теренция иль Плавта? Марцио Олимпио предатель? Гуэрра Вот упрямец! Он просто ищет места подоходней И помнит вас. Марцио И оттого, по дружбе, Меня морочить вздумал на прощанье. Умно, умно. Гуэрра Забавнейший остряк. Так вы согласны? Марцио (равнодушно) Дело слишком ясно, И отказаться было бы опасно. СЦЕНА 4 (Часовня св. Фомы) Гуэрра Все римские художники готовы Стать на дыбы и подбивают чернь Поднять скандал под знаменем искусства, Поэтому сегодня на заре В порядке спешном схвачен и повешен Хромой цыган, не ночевавший дома В ночь преступленья. Два иль три еврея За связь с цыганом брошены в тюрьму. У них нашли к тому же векселя Одной особы, — важное лицо, Стоящее вне всяких подозрений. Судья мошенников не пощадил: Не прибегая к сложной процедуре, Он обнаружил где-то запятую, В которой не было ни капли смысла, И объявил, что векселя подложны. Он выдал их истцу. Теперь кагал Вопит неистово и сеет слухи, Способные усугубить волненье, Раздуть пожар и вызвать разоренье Других особ, не менее почтенных. Вот хроника событий за неделю. Беатриче Рим забавляется, и вы довольны. Гуэрра Все эти бедствия в какой-то мере Суть следствия печальной смерти Гвидо. Беатриче Мой бедный друг! Он лег тяжелым камнем На сердце мне — Скажите, так ли трудно Найти убийцу? Гуэрра Стоит ли? Под солнцем Скопилось слишком много разных истин, И каждая из них грозит бедой. Признаться ли? Из долгих наблюдений И я одну усвоил про запас, — Все истины известны в нужный час Секретарям особых учреждений. Беатриче Вот истина, которую не страшно Поведать вслух, — умно и безопасно. Гуэрра Всё лучше, чем свирепый лик Горгоны. Беатриче Напрасный страх. Она едва ли рада К секретарям врываться без доклада. Гуэрра Не знаю, право. Лишь совсем недавно Она мне стала на ходу являться, — То локоть тронет, то в затылок дунет. Беатриче Зачем вы ей? Гуэрра Простое совпаденье. И я и Гвидо мыслили согласно В одном вопросе, вам известном. Беатриче Полно, Вы слишком нервны. Нападенья в Риме — Явление обычное. Их цель — Простой грабеж, случайная пожива. Рим голоден. Рим ищет пропитанья, Всё остальное — праздные мечтанья. Гуэрра Мне нравится ирония. Она Способствует прогрессу. Грубый варвар Ее боится как огня. Однако Кто и когда поклялся вам, что Гвидо Не жертва тайной ненависти? Кто Внушил вам мысль забавную, что я Болезненно труслив, что жизнь моя Освобожденья вашего дороже, Что смерть за мной не увязалась тоже? Так знайте же, — за каждой нашей встречей Она следит ревнивыми глазами, Подслушивает, бродит возле двери И подбирает тихие ключи К замкам негодным. Может быть, она И вам уже в лицо дышала. Ночью — Нанизывая сонные слова И вздохи, как янтарь на четки — Вы Обречены, давно, вам нет пощады, Я знака жду, — наклона головы, Движенья губ, уклончивого взгляда, Лишь подозренья, что согласны вы — Не надо слов, довольно и безмолвья, Той паузы, которую потом Возможно и продлить — Беатриче Проклятый дом, Здесь каждый шаг готов налиться кровью — (Выбегает.) СЦЕНА 5 (Комната Беатриче. Перед рассветом) Беатриче Сторожевая башня на горе Окрашена зарей наполовину, — Уже блестят оливковые рощи, Как рыбья чешуя. Светлее воздух. Уходит ночь. Но каждый новый день — Как новая ступень на эшафоте, Чем выше — тем страшнее, и нога Нигде опоры твердой не находит. (Входит Лукреция) Лукреция Ты всё не спишь. Ты стала словно призрак. Поди ко мне, дай руку. Ты больна, Лицо горит, а пальцы ледяные. Тебя погубят слезы. Беатриче Я не плачу. Из глаз моих я выдавить могла б Лишь раскаленные осколки камня. Лукреция Здесь всё готово камнем обрасти, И слезы и глаза, — и даже ветер В неосвещенных коридорах. Он Не дует, но шагает осторожно И рад послушать у дверей. Постой, Я посмотрю ему в лицо. (Отворяет дверь. На пороге Франческо) О! Вы? Франческо О, запоздалый пафос восклицаний, — Любовных гроз простуженное эхо! Лукреция Я вскрикнула случайно. Вы подкрались Так незаметно — Франческо Как свирепый волк, — Не правда ли? Молчите? Лукреция Как палач. Франческо Подите прочь, колдунья, — и не смейте Мне попадаться под ноги. Ступайте. Лукреция Не бойся, Беатриче. Егеря Под окнами седлают лошадей. (Уходит) Франческо Ты рано встала, Беатриче. Утро Лишь рассветает. Я перед охотой Зашел тебя проведать. Будет жарко. (Молчанье) Все говорят — любовь красноречива, Но ненависть не разжимает губ. Ты ненавидишь молча, — вдохновенно — Что делать? Такова природа сердца. Порок и добродетель, это корни Деревьев разных, но один поток Их омывает. Ненависть ко мне Ты возвела, конечно, в добродетель. Да, всё течет, и в мире нет законов Незыблемых и постоянных. Словом — Мир очень прост. Беатриче О, простота лукавых! Франческо Твои слова звучат как «Отче наш» — Да, да, ты добродетельна, и даже Пронзающий преступника кинжал Ни добродетелью, ни чистотой С тобой сравниться не дерзнет. Беатриче Позволь Уйти мне в монастырь! Франческо Нет, Беатриче. Грех не боится монастырских стен. Он следует за смертными повсюду. Я презираю херувимский лепет, Но чувствую прекрасное. Оно В груди моей как боль. А ты прекрасна. Тебе ль вздыхать и опускать ресницы, Чтоб тешить мысль распутного монаха, Привыкшего грешить в исповедальне? К тому же, благочестие всегда Так дурно пахнет чесноком и потом, А ты привыкла к лучшим ароматам Благословенного Востока — Право, Ты и сама похожа на флакон Венецианского стекла. Хрусталь, В котором кровь, вино, духи и солнце. Вот я гляжу, и в утреннем луче Трепещет волос твой, из шелка свитый, Неуловимое движенье крови Ласкает нежно розовую кожу, И вся ты — солнечна, и каждый дюйм Твоих стыдливостью омытых членов Невинней, девственней мадонн пречистых. Как хороша была бы ты в гробу! Безгрешная, не тронутая взглядом, Ни помыслом нечистым, белый звук Гармонии небесной. Не жена, Не женщина, — почти еще дитя, Блаженная в святых отроковица — Но ты жива. И знаю, по плечам И по глазам девически надменным Когда-нибудь скользнет желанье. Сердце Вдруг ощетинится и станет дыбом — И эта грудь откроется объятьям? Блуждающая грубая рука Принудит непокорные колени, Которые и платье на ходу Отталкивать готовы горделиво? О, эта плоть, которой даже ветер И даже тень едва коснуться смеет, В захватанном наряде подвенечном, Как жертва, отданная на закланье — Беатриче Отец! Франческо Нет, нет, развратница, молчи! Твой стыд — обман. Ты каждой каплей крови Давно созрела для любви распутной — Ты горделива с виду, но во сне, В беспамятстве, в ночном самозабвенье — Как жалкая ночная потаскуха, Что зазывает пьяных в подворотню, Ты раскрывала втайне наготу Перед обманщиком, до тела жадным, Пускай еще покуда безымянным, Пускай еще неведомым покуда, — Что нужды в том? Он впущен, гость случайный, Любая прихоть распаленной грезы, — Оборванный матрос с широкой грудью, Иль цирковой борец, иль первый встречный — (Хватает ее за руку.) О, берегись! Я — молния твоя, Готовая ударить и разбиться На тысячи пожаров, из которых Ни одного не потушить слезами. И кто здесь плакать станет? Может быть, Лишь римские фонтаны — Друг продажный В них даже рук не вымоет. Я знаю Весь этот сброд, обученный интригам В передних разных кардиналов — Гвидо Изведал их предательскую дружбу! (Беатриче кричит, вбегает Лукреция) Лукреция Сюда идут! Весь дом уже в тревоге! Франческо Проклятый труп! Ты снова на дороге? (Уходит) Лукреция Зубами щелкает и брызжет пеной — Беатриче Рука моя! она заражена Смертельным ядом — Ногти посинели, Вся кровь от гнусного прикосновенья Бежала прочь и медлит возвратиться К багровым оттискам зубов змеиных — Но погоди, — у смерти зубы крепче — Лукреция Ты в исступленье! Беатриче Каждый волос мой Пронизан дикой радостью убийства! Лукреция Молчи, молчи! Беатриче Ни страха, ни пощады, Ни жалости — Я рада, — слышишь? Рада!

СЦЕНА 6 (Корчма у дороги) Марцио В конце концов, скитанья и война Способны закалить нам нравы. Жалость Солдату не к лицу, и часто гибель Скрывается под маской состраданья. Я сердцем груб. Ни женщины, ни дети Не властны возмутить мне душу. Слезы Мне кажутся притворством, смех — обманом, А крик и стон — обыкновенной бранью. Олимпио По многим признакам заметил я: Нет истины без легкого вранья, Но вы — злодей, и это несомненно. Марцио Должно быть, так — и всё же, признаюсь, Я испытал внезапное волненье Над трупом Гвидо. Олимпио Бедный малый. Рок Над ним изрядно посмеялся. Но — Мы лишь кинжал, — не так ли вы сказали? — В руке преступной, — что-то в этом роде — Мысль рождена и завтра будет в моде. Марцио За каждой мыслью следует сомненье. Олимпио Что до меня, я твердо убежден В непогрешимости моих суждений И потому не знаю снисхождений. Я за мораль, и в предстоящем деле Она за нас. Мораль высокой цели. Подумайте, какой прекрасный случай Коварство покарать. Я представляю Негодование синьора Ченчи, Наказанного в собственной постели. Итак, чтоб не было следов насилья, Мы в глаз его вколотим тонкий гвоздь, — Для верности немного ковырнем В мозгу и тело сбросим вниз с балкона. Балконную решетку мы сломаем. Несчастный случай — человек упал И умер сам от сотрясенья мозга. Вы морщитесь? Вам что-то не по вкусу? Марцио Мне неприятен монсиньор Гуэрра. Зачем вы с ним? Олимпио Я знаю кавалера, Он исполнителен и точен. Папа Уже готов его отметить шляпой. Марцио Его все дамы прочат в кардиналы, Вы с ними заодно. Олимпио И потому Без колебаний уступил ему Отвагу нашу, опыт и кинжалы. Он несомненно делает карьеру, Я рад служить такому кавалеру. Марцио Он лжец. Он ложью налит, как водой, До черепа. Она сквозь дыры глаз Наружу вытекает ручейком, — Где ступит он — там лужа. Олимпио Не беда, Когда пожар, всего нужней вода. Марцио Зачем он женщин притянул в игру? Я не люблю жеманного бесстыдства Под маской бешенства. Мне неприятна И мысль одна, что слабая рука, Которой в тягость даже украшенья, Дерзает подымать клинок. Убийство — Удел души суровой, но отважной, Оно подобно пламени. Железо В нем закаляется; могучий дуб Пылает яростным огнем. Солома Мгновенно истлевает в пепел. Кровь — Привычна мне. Я холодно смотрел На эти сгустки дымные смолы, Неизъяснимо вязкие на ощупь, Но никогда не разбавлял их медом Иль розовой водой. Мне нестерпимы Духи красавицы, к которым подло Подмешан трупный запах разложенья. Олимпио Мир требует немного исправленья. Всё это так. Но женщина — сонет. Марцио Я не люблю стихов. Стихи лукавы, В них темный смысл всегда запрятан где-то, Все рифмы лгут. Олимпио И правда — ложь поэта. Еще глоток? Винцо у них на славу. СЦЕНА 7 (Поздний ужин. Франческо, Беатриче, Лукреция) Франческо Флоренция мне нравится. Она Цветет искусствами, она богата, Высокомерна, — и притом бедна, Завистлива и даже воровата. Там царствует аптекарь, и бароны, Как следствие печальное, тайком Из-под полы торгуют порошком, Чтоб заправлять чужие макароны. Но древний Рим понятлив. Он легко Тосканскую успел усвоить моду, С той разницей, что отравляет воду, Фруктовый сок и даже молоко. Да, да, — такие случаи возможны. К примеру — вот вино. (Подымает стакан на свет) Прекрасный цвет, Отличный вкус и запах. Чистой крови Оно подобно. Нежные рубины, Расплавленные в тонком хрустале, Не более ласкают глаз, чем эта Чарующая влага. Между тем — Что стоит повару или лакею В отместку за удар ничтожной тростью В гробнице этой, тесной и прозрачной, Которую шутя зовут бокалом, Седую вечность заточить и смерти Вручить

холодные ключи — Ужасно? (Лукреции) Поверите ль, синьора, я не смею Вам предложить из этого бокала. Лукреция Какая мысль! (Пробует его вино) Напиток превосходен. Франческо О, смелость женская! Вы так бесстрашно Отведали возможного забвенья, Что справедливость требует и мне Преодолеть сомненья. Беатриче, Твое здоровье! Беатриче Яд не обнаружен! Иль очередь моя теперь отведать? Франческо Не смейтесь, дочь моя. Предосторожность Мне свойственна давно, но с ней и вера В природу добродетели. Я рад Признать за вами гору ценных качеств И, в частности, примерную любовь К достойной мачехе. И вместе с тем — Я мнителен. Что делать? Но — увы! Всё измениться на глазах успело, И времена и нравы. Всё истлело. Семейный быт непрочен, и нередко, Припомнив кстати мнимые обиды (А может быть, и вексель безнадежный), Ближайший родственник готов услать Нас в лучший мир, откуда нет возврата — Неустранимые плоды разврата. (Пьет) Я не педант, но твердо убежден, Что каждая жена, без исключенья, Испытывает легкое влеченье К нелепым шалостям. А шалость жен Порой не лучше худших из пороков — Я говорю, конечно, без намеков. Мой долг — беречь от шалостей жену, В особенности — отходя ко сну. А спать пора. Вчерашняя охота Хоть и кого уложит на три дня, — Я ухожу, простите, но меня До неприличия томит зевота. (Уходит) Беатриче Ты слишком весел. Что же, веселись, Шути со смертью, может быть, она Охотнее приходит к шутникам. Лукреция Твоя ладонь запачкана немного Какой-то пудрой. Беатриче Сонный порошок, Он повредить тебе не может. Лукреция Губы Я лишь слегка смочила, но дремота Смыкает мне глаза — Беатриче Одно волненье. Лукреция И сердце сжалось. Ледяная дрожь Пронизывает члены — Я готова Кричать от ужаса — Беатриче Молчи. Ни слова. Зачем последний сон тревожить плачем Иль поздней жалобой? Лукреция О, Беатриче, Лишь эту ночь, единственную ночь Оставь ему! Быть может, будет чудо — Беатриче Ты малодушна.

Лукреция Я несчастна. Камень — И тот бы содрогнулся. Беатриче Камень слаб, — Что знаешь ты о камне? Если он Горит внутри, но холоден снаружи — Он разрывается от напряженья. Пора дать знак. (Ставит свечу на подоконник) Смотри, свеча пылает Как погребальный факел. Желтый воск Застыл корой на пальцах. Столько жара В холодном зове смерти. Лукреция Там стучат? Беатриче Стучат. Всё кончено. Лукреция Я ухожу. Беатриче Покойной ночи. Лукреция Мертвым нет покоя, — Они лишь неподвижны. (Уходит.) Гуэрра (входит) Что за ночь! Всё вымерло кругом, и небо в тучах. Мы в сад вошли со стороны оврага, Не встретив ни души. Темно, пустынно, Ни зги не видно. Близкая гроза Всех разогнать успела. Даже сторож Запрятался куда-то в конуру. Такая ночь надежней часовых, Я буду с вами, караул не нужен. Беатриче О, нет, прошу вас. Поздно, слишком поздно, — Решенья приняты, и каждый жест Заранее обдуман. Ваше место Внизу, в саду. Гуэрра Вы полотна бледнее. Вам дурно? Беатриче Лишь мгновенное затменье, Но всё прошло. Гуэрра Да, что еще? О чем-то Я вам хотел напомнить и забыл. Как душно. Вот тяжелый хлынет ливень, Деревья затрещат, как паруса На корабле разбитом — Наш корабль Уже готов. Но обещайте, если Всё будет так — Беатриче За дверью голоса, Молчите же. Есть мера обещаньям. Гуэрра Я словно труп, заколотый молчаньем. (Стук) Беатриче Ага, пришли! Сюда, входите оба. Гуэрра Но только тише, тише, ради Бога. (Входят Марцио и Олимпио) Беатриче Вам дом знаком? Олимпио С закрытыми глазами Я мог бы здесь найти иглу. Гуэрра Отлично. Олимпио Он спит уже? Гуэрра Должно быть. Он в постели. Олимпио Пусть спит. Мы бодрствуем. Но вы хотели, Мне помнится, вручить остаток нам? Мы с Марцио всё делим пополам. Гуэрра Вот, здесь с лихвой. (Протягивает кошелек Марцио) Марцио Благодарю, но мне Уплачено сполна. Олимпио Тогда вдвойне Обязан я вниманию синьора, — И кончим деловые разговоры. (Прячет кошелек) Гуэрра О, вы колеблетесь? Марцио О, нет, я тверд, Но предпочел бы разбудить беднягу И взять его в открытую на шпагу. Беатриче Хотите вы сказать, что я лишь вор, Трусливо жизнь крадущий, словно перстень, Забытый на столе? Олимпио Чистейший вздор. Беатриче И я должна принять от вас урок Высокой чести? Правила морали? И это мне, в лицо — И я не вправе Ни промолчать, ни опровергнуть — Гуэрра Полно, В вас говорит усталость. Эта ночь Насквозь пропитана удушьем — Спор И неуместен здесь, и бесполезен. Беатриче А мне и мысль простая ненавистна, Поймите же, что я могла бы вновь, Хоть раз еще, услышать этот голос, Который словно яд сочится в ухо И замораживает жилы — Воздух Вокруг него готов корой засохнуть, Как гнойный струп на теле прокаженном — Вам исповедь нужна? Марцио Я не привык Расспрашивать. Олимпио Он сдержан на язык, А мне вполне довольно кошелька. Но поспешим, ночь слишком коротка. Гуэрра Да, да, ступайте. В случае тревоги Я дам вам знак. Я буду караулить Под деревом, у самого балкона. (Уходит) Олимпио За дело, Марцио. Вот в эту дверь. (Уходят) Беатриче Какая тишина. И даже сердце Насторожилось и притихло. Ровно И мерно чередуются биенья Голубоватой жилки у запястья — Такая тишина, что сонный слух В ней без труда услышит голос смерти. Она уже бормочет на пороге, Раскрыла зев — Медлительные тени Проникли в дверь, подкрались к изголовью, Неслышно подымают покрывало. В лицо заглядывают. Ищут место, Куда бы поразить. А он, недвижный В мучительном своем оцепененье, Внимательно рассматривает руку, Нависшую как камень в темноте, И безуспешно ищет объяснений Загадке страшной — Содрогаясь, он Пытается проснуться и не может. (Слышен крик. Олимпио пробегает мимо) Беатриче О, Боже мой! Олимпио Он сам нечистый! Вот он! (Исчезает) (Медленно пятясь, появляется Марцио; за ним, шатаясь, показывается Франческо) Марцио Здесь путь кончается. Ни шагу дальше. Он вырвался. Франческо С трудом и ненадолго. Беатриче Всё это бред, и мне пора очнуться. Франческо Постой. Ты так великолепна. Гнев Горит пожаром на лице, и губы Истерзаны грехом — Последний трепет — Марцио Унять его? Франческо Не торопись, нет нужды. Назад, назад, убийца бестолковый, — Что знаешь ты о ней и обо мне? Не заслоняй ее — О, Беатриче, Высокая заря — Ты, нежный стебель, Пронзивший сердце мне — Я умираю. Марцио Всё кончено, дыханье оборвалось. Я вынесу его. Нет, не смотрите. (Уносит труп) Беатриче Я, кажется, ослепла. Этот грохот, И молнии, летящие в глаза — И ледяное головокруженье — (Шатается. Вбегает Марцио и подхватывает ее) Марцио Вам дурно? Эй, сюда, на помощь! В доме Жив кто-нибудь? Откликнись! Никого — Дом пуст, и помощь гибельна. По капле Жизнь выльется — Она уже не дышит, На полпути слеза остановилась, Как на распутьи. Нежная щека Бледнее лилии и непорочней Святых Даров. О, львиная душа В сосуде хрупком! Беатриче (приходя в себя) Что со мной? Зачем Я здесь одна? О, как слаба я стала — Марцио Прижмись ко мне, — вот так. Ты легче пуха. Казалось мне, что на руках моих Не тело нежное, а легкий воздух, И ты была беспомощней ребенка, Уснувшего в глухом лесу от плача. Не уходи. Ты встанешь, и с тобой Вся жизнь уйдет, и без тебя я буду Как дерево, поваленное бурей. Мне кажется, тебя искал я долго, И вот — нашел, и вот — не отпускаю — Рукам легко и радостно, как будто Я их омыл в ручье живой воды, — Они уже не в силах разомкнуться. Гляди, ты видишь? Кожа на ладони Вся в линиях глубоких и буграх, Я изучал их темное значенье, Узнал их смысл зловещий, но нигде Не обнаружил линии чудес. И вот, сегодня чудо совершилось. Любовно, горестно, недоуменно Я заключил его в мои ладони, И чье-то сердце в них затрепетало. И долго я не знал, твое ль оно Или мое, и стало мне казаться, Что ты и я таинственно срослись В одно и стали сердцем неделимым. Лукреция (входит) О, Беатриче! Марцио Тише. Добрый сон Над нею сжалился и вынул память. Она проснется, может быть, иной. Лукреция Ей нужен отдых. Следуйте за мной. СЦЕНА 8 Кардинал Я раздобыл вам это назначенье. Вы можете отправиться в Париж Иль Лиссабон, по выбору, и даже Куда-нибудь подалее. Мой долг Оберегать племянника синьоры Евлалии от разных глупых слухов. Гуэрра Какие слухи? Кардинал Ну, пирожник этот Иль булочник. Он хвастал в пьяном виде, Что вам обязан пышными рогами. Его зовут Лоренцо. Гуэрра Что за ересь! Лоренцо стар и вдов. Он был женат Тому лет двадцать на какой-то Кларе, Горбатой от рожденья, и она Скончалась в кабаке, когда мне было Лет пять иль шесть. Проверить факт не трудно. Кардинал Какая там проверка! Дело ясно, — Галиматья, горячечный сумбур, История четыреногих кур, А на проверку — дьявольски опасно. Гуэрра Но если факт — Кардинал Отнюдь не важен факт, Но слух есть слух. Представьте, что меня Ревнивый муж нашел бы, скажем, в спальне Своей жены. Каков финал? Гуэрра Скандал? Кардинал Ничуть. Рим был бы восхищен проделкой Духовного лица в высоком сане, Известного и в Риме и в Милане, И главное, заметьте, мы не любим Чрезмерно откровенных рогоносцев.

Гуэрра Пожалуй. Кардинал Факт не страшен никому, Но слух — совсем иное дело. Он Есть, в сущности, веретено для пряжи Чего угодно, — для убийств иль кражи, Иль совращенья крашеных старух. Вообразим, опять же для примера, Что тот же булочник пускает слух, Что смерть австрийского барона в Пизе Иль Генуе, тому назад лет сорок, Весьма, весьма загадочна. Никто Не стал бы слушать дурака. Но сразу Пошел бы слух, что в деле, скажем, Ченчи (Не Ченчи именно, но всё равно) Намеренно пропущено звено, Которое — и прочее. Лоренцо Могли бы выпороть или повесить, Сослать могли бы на галеры. Мигом, Я вам ручаюсь, Рим заговорил бы, Что бедный малый пострадал невинно И схвачен неспроста. Веретено, Раз завертевшись, стало бы жужжать, Гудеть, наматывать за нитью нить, И прочее, и прочее. Пришлось бы Треть жителей столицы перевешать, Что нелегко, почти что невозможно. Нет, подходите к слухам осторожно, Подалее от них. Нет в мире мести Ужаснее. Обдумайте и взвесьте. Гуэрра О, да. Кардинал Итак — в дорогу, и немедля. Да, между прочим, конфиденциально, В строжайшей тайне: с места назначенья, По-дружески, вы сообщите мне, Как именно погибла эта дура Франческа. Гуэрра Клара? Кардинал Имя ни к чему. Имен не надо, я и так пойму. И помните: у нас пока цензура. СЦЕНА 9 Гуэрра Все ждут чудес, загадочных событий, Таинственных метаморфоз. Пройдохи Потворствуют мошенникам. Короче — Рим ждет сенсации, готовит почву Для дикого скандала. Древний цирк По-прежнему пленяет нас. Недаром Мы развлекались целые века Войной, чумой, костром еретика И даже собственным своим пожаром. Так поразмыслив несколько, нетрудно Извлечь из басни общую мораль: Рим ждет предательства, и, как ни жаль, Мы сами гибель дразним безрассудно. Рим — чернь, а черни первая забота — Кому-то льстить и предавать кого-то. Олимпио Свидетеля, конечно? Гуэрра Если он Заранее, к тому же, обречен. Олимпио Мне кое-что неясно. Гуэрра Что? Размер Плиты надгробной? Трели некролога? Олимпио Нет, всё не то. Но некая тревога Об участи, допустим, например, Свидетеля второго? В жизни сей Причалит ли в Итаку Одиссей? Гуэрра О, вас принять повсюду будут рады С фанфарами. Насмешливый Марсель, Сицилия, душистый мрак Гренады, Парижа красочная карусель — Олимпио Et cetera. И чрезвычайно глупо Всё променять на пошлый титул трупа. Гуэрра Вы клоните куда-то. В чем секрет? Олимпио Извольте. Марцио мне друг. Атлет Блистательный. В борьбе незаменим, Я без задоринки работал с ним. Он курица, которая несет Мне яйца золотые круглый год. Гуэрра Прибавьте кстати: Марцио — мечтатель И потому, в зародыше, предатель. И знаете ль? По Риму ходит слух, Что случай Ченчи несколько туманен, Не подозрителен еще, но странен, Что не мешало б приналечь на слуг, — А в случае малейшего доноса И вам, мой друг, не избежать допроса. Олимпио И вам? Гуэрра Увы. По счастию, родня В Париж по делу вызвала меня. Я этой ночью покидаю Рим. Олимпио Вот новости! Гуэрра Итак — поговорим. СЦЕНА 10 (Дом римского губернатора. Губернатор, Судья и Начальник городской стражи) Губернатор Доколе город будут волновать Ужасные убийства эти? Право, Порой мне кажется, что мы живем Во вражеском каком-то стане. Жизнь Дешевле в Риме, чем кусок веревки, Которой мы смиряем преступленье. Что ж Марцио? Начальник стражи Он здесь, под караулом. (В дверь) Гей, стража! (Солдаты вводят Марцио) Что, каков? Молчишь, разбойник? Губернатор Иль он сознался? Начальник стражи Как же, и не думал. Судья Но это всё равно. Его сознанье Нам обеспечит маленькая пытка. Начальник стражи Он так нахален. Судья Все они нахальны До времени, но опытный судья В конце концов изобличит злодея, А я почтительно признаться смею, Что не с одним уже справлялся. Взять Олимпио хотя бы. Тот смирился. Губернатор Смирись и ты! Смотрите, он смеется! Марцио Олимпио солгал. Он вида пытки Не выдержал. Судья Прекрасно, — а донос? Доброжелатель всё нам изложил В своем письме. Марцио Но где он? Клеветник Мстит издали. Губернатор О, небо! Укротите Кутилу этого! Он мне противен! (Стража уводит Марцио) Чума, чума! Судья Олимпио не лучше, Такой же гусь, но дочиста ощипан. И с этим справимся. Губернатор Уж верно, гусь! Но гусь преступный. Как же ощипали Вы гуся вашего? Судья О, я всегда Веду допросы с легким экивоком, И главное — играю простачка. Естественно — покусываю ноготь, Рассматриваю молча потолок, По мелочам выматываю жилы, — То проглочу нечаянный зевок, То взбалтываю в баночке чернила — И косвенно, сторонкой, наблюдаю. Ну, если птица мелкая, она В окошко так иль этак вылетает, Хоть с небольшой острасткой, натурально, — Но если я в преступнике замечу Начало лихорадки, некий зуд, Рассеянность особого порядка Иль, наконец, желанье дать мне взятку — Губернатор Ага! Так, так — Что делаете вы? Судья Я протыкаю протокол пером, Я превращаюсь в молнию и гром. И он готов. Он у меня в кармане. Губернатор Вы и Олимпио таким манером Перехитрили? Судья Но, конечно, тоньше И остроумней. Мой болван пыхтел, Краснел, бледнел — То пальцами хрустел, То воротник расстегивал. То носом Сопел ужасно. Словом, вышло так, Что в злобе иль отчаянье дурак Оплел себя подробнейшим доносом. Губернатор Блистательно! Великолепно! Судья Я Люблю психологические бури. Губернатор О, да! Начальник стражи Что говорить, преловко. Суд Воистину есть лютый пес закона, И пусть мне горы золота дадут, Я и кота судейского не трону. Судья Закон — замок. Судейские — ключи, И отпереть, и запереть мы властны. Начальник стражи По мне, отмычки менее опасны. Губернатор Где суд молчит, там правят палачи. Судья Аминь. Так Марцио слегка поджарить? Губернатор И поскорей. Обеих же красавиц Арестовать и содержать под стражей До нового приказа. Я теперь Оставлю вас. Убийственное время! (Уходит) Начальник стражи Да, времечко неважное. Житья Не стало более. Недавно воры Напасть посмели на мои дозоры. Судья Дела, дела! Начальник стражи Беда, синьор судья. СЦЕНА 11 (Тюрьма. Марцио, Судья, Палачи) Судья Послушай, Марцио. Сказать по правде — Я в запирательстве не вижу толку. Иль мало палачи с тобой возились? Подумай сам: улики налицо, Олимпио, приятель твой, к тому же, Во всем признался. Марцио Умер он. Судья Пустое. Свидетельство осталось. Лишь профаны Оспаривать его посмеют. Марцио Пыткой Его добыли. Судья Так или иначе, Но он сознался. Марцио Ложь всегда послушна. Олимпио с рождения не мог Сказать и слова правды. Между прочим, Не он ли выдумал без всякой нужды Какого-то пирожника Лоренцо, Который стал аббатом по ошибке? Судья Дешевая схоластика. Давно Доказано, что правде для рельефа Полезна ложь. От каждого предмета Ложится тень, и тем она длиннее, Чем выше сам предмет, чем он крупнее. В конце концов, верти иль не верти — У истины одно лицо, но часто Оно слегка меняет выраженье. Что до Олимпио, то он увяз На первом слове. Пойманный с поличным Принес повинную и стал приличным. Дальнейшее известно. Очень жаль, Что умер он. Весьма занятный враль. Марцио Воображаю, что вы с ним творили. Судья Тут пытка ни при чем. Скорее, некто, Замешанный сторонкой в преступленье, Помог ему с грехами расквитаться, Чтоб помешать и за него сознаться. Алхимики за грош стараться рады, Их что песку морского развелось, Так мудрено ли, если довелось Бедняге невзначай отведать яду? Но, к счастью, груду ценных показаний, Записанных со тщанием писцами, Занумерованных, подшитых к делу, Мы сберегли от злостных посягательств. Итак, что знаешь ты? Марцио Синьор Франческо Упал с балкона и разбился. Судья Кто же Сказал тебе об этом? Марцио Чистый случай. Я проходил поблизости. Обрыв Был освещен грозой, а на балконе, Вниз перегнувшись, черный силуэт Вдыхал, казалось, молнии. И вдруг Раздался крик. И ясно я увидел, Как в воздухе, хватаясь на лету За выступ иль карниз, синьор Франческо Затрепетал, вернее — заплясал, Опору отпустил и головой О камни грохнулся. Судья Пустая сказка, — С чего бы там решетка обломалась? Марцио Не знаю. Судья Каменщик удостоверил, Что прутья были вделаны исправно. Марцио Он мог и ошибиться. Судья Если так, То отчего при обыске нашли Кровавое тряпье, хотя известно, Что кровь — лишь следствие, а не причина Паденья. Стоит лишь в детали вникнуть, И факт убийства ясен. Марцио Я не лекарь И не аптекарь. Может быть, простое Кровотеченье? Судья Жалкая увертка. Олимпио вполне чистосердечно Покаялся и в разных вариантах Цитировал нам имя Беатриче. Марцио Такое имя — как железный щит, — Олимпио хотел за ним укрыться. Судья В тебе пропал недюжинный юрист, Ты держишь нить, по-своему речист, Но старые почтенные приемы Здесь не в ходу. Мы не в гостях, а дома. Эй, мастера! (Входят палач и Пьетро) Входи. Вот вам задача, — Что он такое, этот человек? Обглоданная кость, пузырь дырявый, Раздавленная скорлупа. Однако Он возомнил, что может околпачить Иль просто за нос провести судью. Недурно, что? Я назначаю срок: Чтоб завтра же запел он соловьем! Палач Уж как-нибудь управимся вдвоем. Судья Чтоб соловьем запел! Пьетро Мы сами рады Послушать ночью все его рулады. Судья Работайте хоть до второго пота, До третьего. Палач Тут главная забота — Найти маневр. Сообразить. Пьетро Он скоро Научится другому разговору. Судья И как там Беатриче? Палач Всё молчит, Похоже, что она скучает малость. Судья Подать ее сюда. (Палачи уводят Марцио) Проклятый гаер, Он мне еще заплатит, и с лихвою, Здесь честь моя задета за живое. (Входит Беатриче) Прошу, вот кресло, я безмерно рад, Мы побеседуем о вашем деле. Но вы бледны, вы даже похудели, И розы на щеках увяли — Боже, Вы на себя сегодня не похожи! Да, эта сырость, этот воздух — он Как пластырь клеится со всех сторон, Он не для вас. Поверьте, день и ночь Я всё ищу, изыскиваю средства Вас уберечь от подлого соседства С опасным сбродом, как-нибудь помочь, По совести. Но совесть иногда Идет вразрез с веленьями суда. А кто теперь не судит? Лишь судья Не правомочен принимать решенья, И следственно — везде галиматья, Сплошной потоп, всеобщее крушенье. Тут не мешало бы слегка подумать, Пофилософствовать в часы досуга, Не правда ли? Что думаете вы? Беатриче Я думаю, как часто униженья Скрываются под маской уваженья. Судья О, без числа. Для верного ответа Такая алгебра нужна, что, право, Я затрудняюсь. Всюду слезы, слезы — Беатриче Несчастье плачет пылью иль не плачет. Судья Тем лучше, так ему виднее. Слезы — Как мокрая повязка на глазах, Куда ни ступишь — западня. Дороги У нас запущены, вконец разбиты, На них и мул привычный захромает. Приходится подпрыгивать. К примеру — Плясун канатный, — в чем его секрет? В одном прыжке. Он шествует, а гибель Внимательно сопровождает тело, Лишенное опоры и поддержки, И даже тени собственной. Но, ловко Приплясывая и кренясь то вправо, То влево, кланяясь и приседая, И прыгая, понятно, — вытирая Платочком пот, кончает он победой. Все прыгают. Зато обратный путь Мы заменяем лесенкой удобной. Ловчимся, в общем. Слушайте, я прямо Начну с конца. Закон, конечно, строг, Но иногда как агнец мне послушен, В нем столько дыр, лазеек и отдушин, И обходных тропинок и дорог — Лишь пожелайте, и содею чудо, Любой параграф выверну легко, — Без хвастовства, в игольное ушко Я протащу судейского верблюда. Беатриче Есть у меня немало украшений, Браслетов дорогих и ожерелий, Мне их не жаль. Я рада всё отдать И за простую жалость к обреченным. Палач (входит) Осмелюсь доложить, — не оплошать бы, Он может кончиться как дважды два. Судья Ступай, ступай, он выдержит и вдвое. (Палач уходит) Я продолжаю: в чем причина бед? И говорю — в отсутствии смиренья. Червь гордости приносит страшный вред, Он точит всё. Я ставлю ударенье На слове «червь». Уступчивость — как розы На платье подвенечном. Я ценю Игры любовной милую возню, Влюбленных, так сказать, метаморфозы. В упорстве смысла нет. Оно лишь повод, Предлог для многих действий, несовместных С понятием о женской чистоте, Оно всегда приводит к пораженью. Вот истина, которую признал бы И сам Сократ. Пример не за горами. Вы помните, как в первый раз, когда, Почти ломая кости, этот Пьетро Вас обхватил обеими руками И вдруг сорвал корсаж кровавой лапой, И взвыл по-волчьи, будто одержимый — Я этой сценой лично оскорблен. Я утерял надолго мирный сон, — Сплошной позор, к несчастью, допустимый. И случаев таких у нас немало. Беатриче Я палачей стыдиться перестала. Судья Напрасно, право. Изверги тайком Не прочь попрать законы каблуком. Что с них возьмешь? Понятно, я блюду, Чтоб не было бесчестия суду. Беатриче Мне кажется, что в каждом вашем слове Угроза тайно выпускает жало. Судья О, нет, напротив. Ваша добродетель Невольное внушает умиленье. Я предан вам. Я быть готов рабом, Всем, чем прикажете. И мне не надо Ни золота, ни ценных побрякушек, Тем более что опись их известна. Что золото? Пусть монастырский скряга Иль ростовщик ему прилежно служит. Есть идолы сильней, — любовь хотя бы, Она бушует в мире как огонь, Всё обращая в уголь, на котором Сгорели бы и Данте и Петрарка. Любовь поэта — фимиам и дым, В ней больше рифм, чем подлинного чувства, Она вполне пригодна для искусства, Но не к лицу читателям простым. Беатриче Мне хочется заклеить уши воском, Чтоб оградить ее от оскорблений. Судья Всё дело вкуса. Тема так обширна, Что допускает бездну толкований. Однако же — заметим: до сих пор Здесь отвлеченный велся разговор, Не делайте поспешных заключений, Запомните. Беатриче Бесстыдные слова, — Иль я уже не дочь синьора Ченчи? Судья Вопрос едва ль уместный. Впрочем, где он, Синьор Франческо? Помнится, он тоже Был и гневлив, и вспыльчив свыше меры. Беатриче Он был как буря и ушел от нас Подобно буре. Судья Вот она, разгадка! Был, значит, шум, попытка беспорядка? Воображаю, хриплый бас и стон, И театральный выход на балкон — А там гроза! На сцене как в аду Рычит герой, предчувствуя беду — Трагедия софокловская, драма, Комедия — (Слышен крик Марцио) Ого! Какая гамма! Беатриче Вот крик, в котором больше торжества, Чем ужаса и боли. Он оборван — Рабы не знают милосердья. Трупы Зовут на пиршество живых — Но я Пресыщена, меня тошнит убийством. Виновна я. И Рим уже давно Меня оплакал. Этот плач мятежный На сонных площадях разбудит эхо, В котором каждый звук наполнен бурей. Чем вы смирите общее смятенье, Что скажете простосердечной черни? Что ведьма я, колдунья? Завывая, Я бегала по Риму, обращалась В капитолийскую волчицу, ночью Сосала кровь детей новорожденных — Судья Для этих дел у нас регистр особый, — Есть правила, но есть и исключенья. Излишек истины — опасней лжи, Соблазн красноречив. Святой отец Велел ему язык укоротить. Я взвешу все и за и против. Словом — Рим трижды ни при чем. Покойной ночи. Идите, вам для завтрашнего дня Полезен отдых. Эта болтовня Могла бы быть приятней и короче. СЦЕНА 12 (Тюрьма) Палач Ну, что ты скажешь, парень? Пьетро Я скажу, Что он хвастун бессовестный. Другой, Лишь приспособишься его ломать, Враз выложит отца, жену и мать, И дочерей в придачу. Потому Иной из нас и жалует тюрьму. А этот что? Как каменный орех, И даже скорлупа не как у всех, — Грызешь ее, орудуешь щипцами, Бьешь молотком, а всё без пользы. Палач Тут Какая-то загвоздка. Мне сдается, Что дело пахнет серой. В первый раз, Когда ее волок ты на расправу И платье рвал как бешеный, он пеной От злости захлебнулся. А она То ль подмигнула, то ли посмотрела Исподтишка и что-то зашептала, — Она его тогда околдовала. Пьетро Иначе — как же? Палач Будь еще она Любовница ему — я понимаю, — Иль, скажем, на худой конец, жена — Пьетро Так, этак ли, — но я его сломаю. Палач Что там ломать? ни мяса, ни костей, В нем не осталось и стакана крови. Пьетро Я с ним решил всегда быть наготове. Палач Смешно сказать, но верь или не верь — Он мне понравился. Пьетро А мне она. Палач Что ж, ведьма, но как ангел сложена, И в каждом пальце знатная порода. Недаром ей положены гербы, — Вот, выложишь такую на дыбы И думаешь — не нашего прихода. На ощупь даже косточка нежна, Как булочка похрустывает сладко, И горлышко, и крохотная пятка — Пьетро Я видел сон, что мне она жена. Палач В уме ли ты? Весь Рим не сводит глаз С решеток этих. Овощ не для нас. Пьетро Подумаешь, великая беда! Ну, четвертуют, — не большое чудо, Ну, прибегут, посвищут господа, — Я сам еще подсвистывать им буду. Палач Там засвистишь! И рак сверлит в свисток, Когда его бросают в кипяток. Но в этом промысле тебе виднее, А мне нужна невеста покрупнее. (Марцио приходит в себя и стонет) Пришел в себя? Ну, как дела, приятель? Небось — неважно? Выпей-ка воды. Марцио Темно, не вижу. Вы глаза мне выжгли? Палач Пустое, просто в меру постарались. Но ты держался молодцом. Послушай, Когда имеешь ты какую просьбу — Выкладывай. Обычай нам велит Последнему желанью не перечить. Пьетро Эх, слюни распустил — Молчал, молчал, А тут заговорил. Марцио Я умираю, И нет ее. Пьетро Хо-хо! Губа не дура, Туда же, крот! А ей какое дело, Что должен ты к рассвету околеть? Где правило написано такое, Чтоб никого не оставлять в покое? И, главное, о чем тебе жалеть? О бабушке, о сломанной телеге, О дождике, о прошлогоднем снеге — Что померещилось тебе спьяна? И что ей ты, и что тебе она? Палач Иди, иди. Пьетро Пойду уже. А только — Всё это дурь. (Уходит) Палач Слыхал? Железный стержень, А словно бы рехнулся. Сущий бес. Марцио Такая боль вошла в меня сегодня —

Палач Перетерпи, недолго остается — Марцио Во мне уже чужое сердце бьется, А сам я труп. Палач Не стоит толковать, Помалкивай. Словечко сохрани И для других. Ага, идут они. Хлебни вина. Крепись. Я лучше выйду, На случай. Парень тяжко неуклюж, И может лишнее сболтнуть к тому ж. (Уходит) Беатриче (вбегая) Ты жив еще? Марцио Я счастлив. Ты со мною. Нагнись ко мне. Сядь рядом. Я боюсь, Что голос мой внезапно ослабеет. Беатриче Ты будешь жить, открыться я должна, — Нам обещают вымолить прощенье. Марцио Но плачешь ты? Беатриче То слезы облегченья — Живой любви остуженные брызги, Летящие над светлой бездной Бога — Марцио Слова твои темны. И я не вижу Твоих страданий, потому что смерть Мне застилает зрение. Дай руку. Беатриче Я вся твоя. Скажи, что голос мой Еще ты слышишь. Марцио Слышу, но неясно, Как будто он звучит в густом тумане. Беатриче Зачем твоя рука похолодела? Встань, Марцио, о, встань! Марцио (пытается приподняться) Ах, трудно. В пытке Все кости мне разбили, и колени Не в силах разогнуться — Беатриче! (Падает) Пьетро (входит) Пора кончать. Я должен отвести Тебя до света в подземелье. Там, Как водится — ни зги. Сплошная темень. Но не робей, тут самый тайный путь, Гляди, и выведет куда-нибудь. Я посвечу в дороге фонарем, А ослабеешь — на руки возьму, Как перышко. Беатриче Он умер. Пьетро Что ему! Нехитрая работа, все умрем.

КОРОЛЬ

Посвящаю Ю. Офросимову

СЦЕНА 1

(Комната во дворце. В глубине пять ступеней в опочивальню короля)

Фома

Ну, что-нибудь еще. Ты очень глуп И оттого забавен. Говоря По совести, мне нравится порой Твоих нападок выпады кривые Небрежной тростью веско отражать.

Шут

Слова, слова! Одна несправедливость, — И кто б еще в неравном поединке Противу шпаг и кованых доспехов С таким искусством мог бы защищаться Оружием картонного закала, Дозволенным к ношенью при дворе? Увы, старик Иеремия мудр, Но неудачник от рожденья. Впрочем — И ваша милость, пресветлейший принц, Похвастаться удачей вряд ли может.

Фома

Я? Почему? Смирение и скромность, Как говорят латинские отцы, Двойное украшение. Я скромен, Ну — и смиренен, да к тому же — принц.