Поздняя осень (романы)
Шрифт:
— Вот так, — сказал он сердито Кристиане дома, — вместо того чтобы думать о технической подготовке части к учениям, которые начнутся через несколько дней, я вынужден тратить время на товарища Каломфиреску!
— А я зашла сегодня к Ванде, — сообщила ему Кристиана. — Хотела с ней поговорить, но не застала дома…
— И хорошо, что не застала, — высказал свое мнение Думитру. — Вряд ли ты нашла бы там теплый прием. Я собираюсь пойти к ней завтра утром на работу. Посмотрим, что она скажет…
— Ни в коем случае этого не делай! — попросила
— А ты что же думаешь, у Каломфиреску нет сейчас неприятностей? — удивился он. — Так почему бы им не быть и у твоей Ванды? Почему мы должны ее оберегать?
— Вовсе она не моя! — возразила Кристиана. — Прошу тебя попробуй поговорить вначале с ней самой, у нее дома. Мне кажется, это может лучше подействовать. Возможно, даже не придется обращаться к ней на работу. Иначе ты ее только озлобишь, я-то ее знаю!
Возразить было нечего, и Думитру согласился с женой.
На другой день, не заходя домой после работы, Думитру отправился на автобусе в город. Его «дачия», как он шутил, «проржавела от длительного неупотребления», поэтому приходилось пользоваться общественным транспортом. Перед отъездом он позвонил Кристиане:
— Вернусь домой поздно. Догадываешься, почему? Навещу сегодня твою подругу Ванду.
— Смотри не попадись и ты в ее сети, — съехидничала Кристиана. — Не забудь вернуться домой!
— Вернусь! — рассмеялся он. — Так легко ты от меня не избавишься.
— А я и не хочу, — сказала она серьезно.
Автобус мчался по асфальтированному шоссе. Пассажиров было мало — несколько офицеров и штатских, работавших в части, но живших в городе. Думитру старался не думать о том, что ему предстоит. Глядя на зеленые холмы, мелькающие за окнами, он вспомнил слова — что-то вроде афоризма, — которыми собирался начать ближайшее политзанятие, посвященное вопросам разоружения: «Землю мы не унаследовали от родителей, а взяли взаймы у своих детей».
Ему нравились эти слова. Это значит — берегите Землю, заботьтесь о ней, люди, она принадлежит не вам, а вашим детям! Да, именно так он начнет занятие…
Дорога до города показалась ему гораздо короче, чем обычно. Возможно, из-за неприятного, даже противного чувства предстоящей тягостной встречи с Вандой. А встретиться было необходимо. «Все приходится делать в жизни, и приятное, и неприятное…» — думал он.
Думитру сильно нажал на кнопку звонка. Он не любил запертых дверей. В части у него замков не водилось, двери были все время открыты — заходи кто хочет! Люди знали друг друга, им нечего было скрывать. И они никого не боялись. Почти патриархальная жизнь, которую не затронули различные болезни цивилизации.
Наконец за дверью послышались поспешные шаги. Его рассматривали через глазок. Потом раздался голос Ванды, немного удивленный, но вполне любезный:
— Какой
Он услышал удаляющиеся шаги. Думитру закурил, раздраженный ожиданием.
Наконец дверь широко распахнулась, и на пороге появилась Ванда в длинном бархатном халате пепельного цвета.
— Какой сюрприз! — повторила она, стараясь держаться естественно. — Проходи, пожалуйста, — пригласила она его, фамильярно протягивая руку.
Думитру не поцеловал руку, и Ванда опустила ее с явной обидой.
— Ты одна? — спросил он, остановившись в дверях.
Ванда громко рассмеялась:
— Если бы я была не одна, я бы тебя просто не впустила!
Убедительно. Он вошел. Снял плащ и фуражку и повесил их на вешалку в прихожей. Затем прошел вслед за Вандой в комнату.
— Садись, — предложила она с той же застывшей, как маска, улыбкой. — Что тебе налить: коньяк, виски, водку?..
— Спасибо, я ненадолго, — отказался он, садясь на стул. — У меня были дела в городе и… — Он попытался на ходу выдумать какой-нибудь предлог для своего посещения, чтобы оно выглядело более естественным.
— А потом решил заглянуть ко мне! — прервала она его насмешливо. — Давай не будем! Тебе не очень-то удается вранье, а я не настолько глупа, чтобы это слушать, — предупредила она его, усаживаясь напротив на стул, который Думитру успел ей предупредительно подать.
— Ты права, — согласился Думитру. — Согласен, давай играть честно! По крайней мере со мной! — подчеркнул он.
— Ты меня просто пугаешь, — поежилась Ванда. — Надеюсь, ты не предложишь мне свою руку ж сердце? — продолжала она шутливо. — Впрочем, не уверена, смогла ли бы я тебе отказать!
Думитру загасил сигарету в пепельнице и помолчал, разглядывая кольцо табачного дыма.
— Твои опасения напрасны, речь идет о другом! — успокоил он ее с легкой издевкой, но тут же тон его стал снова серьезным. — Я пришел поделиться с тобой некоторыми мыслями, которые не дают мне покоя в последнее время. Во-первых, — он постарался, чтобы его голос не звучал неприязненно, нужно было чем-то польстить ей, — я убедился в том, что ты сильная личность. У тебя действительно есть сила воли. В известном смысле мы с тобой даже похожи.
— Думитру, ты меня оскорбляешь! — засмеялась она вызывающе.
— Я сказал — в известном смысле. Сильные натуры созданы для побед, борьба приносит им удовлетворение. Но бороться нужно с равным, с такой же сильной личностью. Иначе поединок неинтересен. Это я тоже по себе знаю! — Он сделал паузу.
— Я ничего не понимаю, поверь, — сказала Ванда откровенно, воспользовавшись этой паузой.
Думитру пристально посмотрел на нее. Ванда уверенно выдержала его взгляд.
— Ты ведь умная женщина, — продолжал он, не теряя надежды договориться с ней. — Интуиция должна была тебе подсказать, что рядом с человеком слабохарактерным ты никогда не будешь счастлива.