Поздравляю со смертью

Малинина Маргарита

Выдав эту сложную для него фразу, Глеб затих.

– Ладно, – отмахнулась я, – это все не важно, дай номер Сашкин или сам позвони, спроси, не с ним ли Алка.

Глеб позвонил прямо при нас (что и говорить, дальше прихожей нас не пустили: то ли бабушка все-таки была дома, то ли ему это в голову не пришло, надеюсь, когда Наташка одна, с ней он ведет себя более гостеприимно), на что приятель ответил, что Алку он не видел со вчерашнего вечера.

– Куда она пошла от него? – потребовали мы ответа, которого нам предоставить не смогли.

Закончив разговор, Глеб посмотрел на нас:

– Сказал, что они поругались и она выпрыгнула из машины.

– Что?

Почему? Как это? На ходу прямо? Он что, не вернулся за ней? – посыпался на парня шквал вопросов, и почему-то именно это вывело его из себя.

– Послушайте, – нервничая еще сильнее и даже забывая про некоторые буквы, высказывал нам Глеб, – если вам нужны подробности, идите и спрашивайте у него сами! Мне еще не хватало разбираться тут с какими-то сестрами! Я вообще-то сегодня рассчитывал на… – и тут он со значением воззрился на мою подружку.

– Не получишь! – раздраженно отозвалась она, и, по-моему, правильно сделала.

Выяснив напоследок, где можно найти Сашку (оказалось, после тренировки они, по обычаю, завалились в антикафе, что прямо через дорогу от спортивного центра), мы ушли.

– Ты подумай! – бушевала Наталья по дороге. – Он думает только о… – она не стала договаривать.

– Как и все они.

Мы помолчали, и в ограниченном пространстве машины повеяло трагизмом. Примерно такая атмосфера царит в катафалках.

– Как парня найти, Инесска? Вот как? Где?

Я пожала плечами.

– Я одна, как видишь.

Она вздохнула.

– Ты думаешь, зря я…

Вопросительная интонация требовала ответа, но я не всегда понимала подругу с полуслова, посему уточнила:

– Зря начала с ним встречаться или зря сейчас отказала?

– Дура ты! – сперва обиженно молвила Наталья, а затем рассмеялась.

Я тоже хихикнула.

– Ну а что ты ерунду спрашиваешь? Это твоя жизнь. Выбирай сама, с кем тебе встречаться. Остановите за углом, – сказала я уже водителю, и мы вышли возле антикафе под названием «Спортивное НЕкафе» – да, прямо так, с двумя заглавными.

При входе с нас хотели взять денег (в этом принцип всех антикафе – берут за время, а не за еду), но мы, слава богу, увидели Сашку, который оказался неподалеку от входа (а какая-то блондинка, кстати, на нем висла), и выманили его на улицу.

Он скатился со ступенек так быстро, словно бежал от разъяренной лани, поэтому разговор мы начали только на крыльце. Вернее, Сашка начал.

– Че надо? – да, вот так грубо и начал.

– Мы Изины подружки, помнишь нас? – спросила Наташка словно с издевкой. Конечно, он нас помнил, видел много раз.

– И что? – в отличие от своего закадычного друга, Александр не отмалчивался и не оправдывался, а всегда первым рвался в бой. Поэтому, хоть он и худее и Глеба, и многих других в их кружке, и в принципе спортсменом со стороны не выглядит, тем не менее считался самым крутым, потому что всегда побеждал. Возможно, именно этим он заинтересовал Изольду. Спорт он недавно забросил, занявшись более важными вещами (его отец, владелец крупной местной фармакологической компании, пытается приобщить сына к бизнесу), но привычку собираться с друзьями после тренировок в этом кафе, ой, простите НЕкафе, забросить не смог. Изю это всегда напрягало. Она одобряла серьезные занятия, к примеру, бизнес, а спорт, по ее мнению, – это что-то незначительное, и то, что он продолжает общаться с «несерьезными» друзьями, вместо того чтобы тратить все время на нее, Изю сильно раздражало.

Часть этого я знала от самой Изольды еще при жизни, другую точку зрения выяснила только сейчас. Но нам было

неинтересно выслушивать про нашу усопшую подругу, тем более что чувство потери с каждым днем только сильнее росло и психологическая самозащита запрещала даже о ней думать, нам нужна была сейчас Алла.

– Ты будто оправдываешься перед нами, что изменял ей… – мы с Наташкой словно были на одной волне. Мне оставалось просто кивнуть, мол, согласна.

– Так! Меня там ждут, – кивнул он на окна второго этажа, где и расположено антикафе, – и время тикает. Вы никто, чтобы спрашивать меня о личной жизни.

Тут вступила я.

– Хорошо, не хочешь говорить с нами, поговоришь с полицией. И с ее отцом тоже придется.

– Что? Зачем? – взгляд больших карих глаз под густой каштановой челкой стал заинтересованным. Опять же, в отличие от Глеба, Сашка был симпатичным и волосы коротко не стриг.

– Затем, что одна сестра умерла пять дней назад, а другая пропала бесследно. Причем после встречи с тобой. А ты встречался с обеими, дорогой наш донжуан.

– Да не знаю я, куда она делась! Мне Глеб звонил уже… это по вашей просьбе? – Мы кивнули. Но даже сообщение об исчезновении его девушки не заставило Шурика говорить с нами мягче. Атака – его излюбленный стиль поведения даже тогда, когда он стопроцентно виноват. – Че надо вам?! Че лезете ко мне?!

– Рассказывай, – скомандовала я. – В подробностях. Чтобы мы тебе поверили.

– Слу… – наверно, он хотел сказать что-то наподобие «слушай, я перед вами не должен отчитываться», но здесь его наконец пронзило осознание своей вины. Он вздохнул, взлохматил челку, глядя в наполненное тучами небо, которые никак не хотели сдаваться и уходить, и на крышу спортивного центра. – Мы ехали в машине из пиццерии, – начал он говорить по существу. – Хотели успеть на ночной сеанс в киношку в новый ТЦ. Я намекнул на то, что нам надо взять билет на последний ряд. Тут она начала про свою эту чушь, мол, я должна понять, что ты ко мне испытываешь, прежде чем чем-то таким заниматься, и уж тем более не в общественном месте. Я ответил, что никто ее отса… – Тут он покосился на наши строгие лица. – Оральными ласками никто ее заниматься не заставляет, я вообще-то имел в виду целоваться. Но ее острое отношение к таким нормальным в сущности вещам меня уже напрягает. Мы несколько раз уже и в кафешках сидели, и киношки смотрели, и на речку катались. А она все недотрогу из себя корчит. Я мужик, и у меня есть потребности! Пусть тараканов изгонит своих, а то так и помрет старой девой! И вот после этих слов у нее началась форменная истерика. Наорала на меня, припомнила, что я Изольде изменял. Мол, она боится, что отдаст мне «самое дорогое», а я и ей изменять буду. Потом стала бить меня, а я же за рулем! Ну я и сказал, мол, будешь так себя вести, иди пешком. А то я тут бензин свой трачу и деньги, а она вые… живается, – поправился он на ходу.

– Ясно. И что было дальше?

– Она психанула, говорит, останавливай. Лучше пешком, чем с… козлом.

Мы кивнули, мол, согласны с ней, а Сашка еще раз вздохнул.

– Где ты ее высадил?

– Да возле строительного магаза! Мы ж почти до торгового центра доехали. Там постоянно таксисты тусуются. Я думал, она села в машину и вернулась домой.

– И ты не потрудился выяснить, добралась ли она ночью до дома?

– Нет, ясно?! – закричал он, снова бросаясь в атаку. Холерик, что с него взять. Если мне не показалось, он даже подпрыгнул на месте. – И не должен! За такое… Все для нее, а я у нее козел! Знаешь, сколько баб в очередь выстроились, стоило мне свистнуть?