Поздравляю, ты победил!
Шрифт:
— Хорошо. Только будь осторожна. На улице скользко.
— Слушаюсь, мамочка! — смеясь, прикладываю ладонь к голове, отдавая честь самопровозглашенной заботливой курочке-наседке. После того, как я сказала Ро, что оставляю малыша, она трясется надо мной, как над хрустальной. С одной стороны, это иногда дико бесит, а с другой — я бы, наверное, без нее просто свихнулась.
— Очень смешно! — картинно возмущается подруга, а потом, смеясь, показывает мне язык и убегает на пару.
Оставшись в одиночестве, решаю все же сходить в столовую и перекусить, а то начинает немного подташнивать. А у меня
— Эй, ты в порядке? — смутно знакомый голос рядом. Какая-то девушка. Поворачиваю голову. Передо мной та самая незнакомка, с которой у кафе разговаривал Сережа. — Ау! Ты меня слышишь? Может, тебе воды?
— Да, пожалуйста, — хриплю в ответ.
— Слушай, до куллера тут далековато, а ты вот-вот в обморок шмякнешься. Вот, возьми мою бутылку. Она чистая, я из нее еще не пила, только открыть успела, — подает мне бутылку с водой и я жадно начинаю вливать в себя желанную жидкость.
— Спасибо, — становится легче почти сразу. Ого, что ж это такое со мной было? Неужели от голода? Надо бы не нарушать режим, а то еще маленькому наврежу. — Спасибо большое. Я Ника, — все же нужно представиться, а то человек помог. Невежливо как-то…
— Я Оля. А тебя я знаю, ты девушка Дамира Громова.
— Что?
— Ну, вы же вместе. Об этом весь универ гудит, — вот только слухов мне еще не хватало… Интересно, в этих слухах есть что-нибудь о его споре?
— Мы не вместе, нет, — отрицательно качаю головой.
— Вот как… Я думала, что у вас чуть ли ни свадьба на носу. Ну, с учетом твоего “положения”, — она демонстрирует “кавычки” и указывает взглядом на мой живот. И снова шок!
— Как? — голос от волнения осип, но я прочищаю горло и продолжаю говорить, — с чего ты вообще взяла, что я… Что мы… — Боже, если знает она, то Дамир тоже? Или нет? — Я не беременна! Ты ошиблась! — заявляю уже твердо, взяв себя в руки.
— Странно… Не может такого быть. Я видела тебя в женской консультации, слышала твой разговор с Авророй, — продолжает настаивать на своем Оля. — Но ты не бойся, я не из болтливых и никому не скажу о вашем секрете, — улыбается и подмигивает мне. А мне почему-то становится дико не по себе рядом с этой девушкой, словно от нее веет какой-то наигранной заботой, а это весьма настораживает. — Тебе уже лучше, я смотрю. Ты допила? — выхватывает из моих рук пустую бутылочку от воды. — Я заберу ее, ладно? Она мне нужна.
— Давай я в столовой куплю тебе новую? — не отпускаю бутылку из рук, Оля выдергивает ее с силой.
— Нет, мне нужна именно эта! — шипит злобно. Но потом будто берет себя в руки, понимая, что ведет себя, мягко говоря, странно и добавляет уже мягче: — Тут просто промокод на этикетке. Ну пока! Рада была познакомиться, Ника.
Оля разворачивается на каблуках и быстрым шагом скрывается за углом, где расположена лестница, ведущая наверх. Странная какая-то… Но я не успеваю подумать обо всех ее странностях, потому что меня одолевает паника, что если она тусуется в компании
Надо бежать! И бежать подальше! В Прагу! Потому что моя и без того расшатанная нервная система не выдержит разборок с Дамиром по поводу моей беременности. Я ведь еще не решила говорить ли ему о том, что у нас будет малыш.
Прислушиваюсь к своему состоянию. Вроде, все хорошо. Странный приступ слабости прошел. Наверное, очередное проявление токсикоза. Вера Ивановна говорила, что он у всех разный.
В столовую уже не успеваю, а потому по пути на пару перекусываю ореховым батончиком. Мммм, вкуснятина!
После занятий забегаю в салон связи, покупаю себе новый номер и уже в общежитии, сидя в кровати и греясь после уличного мороза, отправляю сообщения Косте, бабуле и Авроре с просьбой сохранить мой новый номер.
Клонит в сон. Сильно. Тяжело сопротивляться. Веки словно свинцовые, закрываются сами, а открыть их совершенно невозможно. Наверняка, снова моя “тема”. Заваливаюсь на кровать и погружаюсь в блаженную темноту.
Сквозь сон слышу крики Авроры. Чувствую, что она меня трясет за руку. Больно. Но глаза открыть по-прежнему не могу.
— Алло, скорая! Пожалуйста, приезжайте скорее! Адрес…
Странно, кому Ро скорую вызывает. Может, кому-то из соседей плохо?
— Дамир! Дамир! Ника, она… — ну что ты творишь, Аврора! Так и хочется встать и наорать на нее! Зачем она ему звонит? — Что? Да, сейчас. Все ты на громкой.
— Ника? Ника? — слышу такой родной голос, но почему-то сильно взволнованный. — Ника, проснись, малышка!
— Дамир, я не могу ее разбудить, — в слезах кричит подруга. Кого она не может разбудить? Меня что-ли? — И кровь… Тут так много крови…
— Блядь! — рычит Дамир. — Я еду уже! Еду! В скорую звонила?
— Конечно, сразу же, как ее нашла. Только потом тебе. Дамир, что делать?
— Я подъезжаю. Через три минуты буду. Не отходи от нее ни на шаг, пытайся разбудить.
Дальше слышу только всхлипы Авроры. Но глаза так и не открываются. Боже, что происходит? Почему мне так трудно удержаться на плаву? Я словно погружаюсь на глубину, прижатая бетонной плитой.
Ро говорила что-то про кровь… Нет, только не мой малыш… Я ведь уже привыкла, что он у меня есть.
Это последняя моя мысль, которая успевает промелькнуть в моей голове. Дальше дикий грохот, крики… Потом я словно парю по воздуху. Снова шум. Кожу почему-то покалывает будто от мороза. Чувствую чье-то горячее дыхание у виска и едва различимый шепот: “Все будет хорошо”. А затем сознание все же уплывает…
Глава 27
Дамир
Что я знал о страхе? Как выяснилось, нихрена. Потому что то, что я испытал, пока нес бледную, хрупкую, будто сломанную куклу, Нику до кареты скорой помощи, было для меня абсолютно новым чувством, которое и страхом-то назвать сложно. Этому чувству больше подойдет название лютый ужас, от которого кровь не то, что стынет в жилах. Она просто испаряется и ты, вроде как, больше не живешь. Все процессы в организме замедляются и трудно даже сделать очередной вдох. Вот, что я испытывал в те мгновения, что казались вечностью.