Пожалуйста, только живи!
Шрифт:
И Марат не смог выдержать ее взгляд, заговорил горячо, глядя в пол:
– Я не могу, не могу больше, понимаешь? Я все время думаю, что это он должен был быть с тобой…
– Но я же сказала тебе! – В ее голосе зазвенели слезы, но глаза оставались сухими, упрямыми. – Я клянусь тебе, у меня в жизни никогда ничего не было с Русланом. Я понятия не имела, что у него на меня какие-то планы. Я никогда ему ничего не обещала, я и разговаривала с ним всего пару раз. Я не его вдова, я не хочу ею быть. Это просто нечестно!
– А я не могу отобрать девушку у погибшего, – резко
– Да ничего бы не было! – Она вскочила на ноги. – Может быть, твой брат был лучшим человеком на земле, я не знаю. Но мне нужен ты, а не он. Всегда был нужен только ты!
– Я решил, если я пройду через то же, через что ему пришлось пройти, и выживу – значит, я больше не буду перед ним виноват, – упрямо проговорил Марат. – Буду иметь право на жизнь. И на тебя! – глухо добавил он.
– Идиот! – в отчаянии выкрикнула Рита. – Ты просто идиот, ты знаешь об этом? Если бы у тебя не было выбора, если бы ты должен был уйти на войну, чтобы защитить своих близких… Но это же отвратные политические игры, в которых ни ты, ни я ничего не понимаем. Какие-то ублюдки там наверху подрались из-за бабла, в итоге погиб твой брат и другие ребята, которым до всего этого никакого дела не было. Это бессмыслица, нелепость, несчастный случай, если хочешь. Но почему ты должен туда идти и гибнуть тоже? Ради какой такой идиотской справедливости?
Она отошла в угол комнаты и прижалась лицом к стене. Марат поднялся на ноги, подошел к ней, ощущая, как дрожат руки, придвинулся почти вплотную, уткнулся лицом ей в шею, чувствуя, как щекочут лицо ее гладкие волосы, прошептал, прикрыв глаза:
– Маруся… Я люблю тебя!
Она резко вывернулась в его руках, обожгла горячим взглядом влажных потемневших глаз, стиснула ладонями его лицо и выдохнула в самые его губы:
– А я тебя ненавижу! Ненавижу, ненавижу! Только попробуй не вернуться! Только попробуй! – И начала исступленно целовать его губы, щеки и подбородок.
7
Мелкий скучный дождь сыпал с самого утра, смывая последние островки снега. Небо над городом висело серыми рваными клочьями. По горбатым улочкам бежали, звонко пересмеиваясь между собой, ручьи.
Рита почувствовала, как холодная капля упала на переносицу и медленно поползла вниз. Выругавшись шепотом, она сердито стерла каплю тыльной стороной ладони и, надвинув ниже капюшон куртки, зашагала быстрее. Кой черт надоумил ее неугомонных друзей вытащить ее из дома в такую погоду? Что еще за срочное дело? Ничего, вот только доберется до них, головы им поотрывает. Хорошо еще, что встречаться договорились не на обычном месте – там сейчас, наверно, совсем все развезло, а дома у Банана – у него мать как раз в ночную, а отец в очередном запое, колобродит где-то.
Банан жил довольно далеко от нее – минут двадцать пешком, для их городишки это прямо-таки другое полушарие. Рита, ссутулив плечи под потоками дождя и засунув руки глубоко в карманы куртки, быстро шла вниз по улице. Справа от нее, за невысокой фанерной стенкой, расположились мусорные баки. Рита привычно задержала дыхание, проходя мимо – вонь
Рита остановилась, уже не обращая внимания на припустивший еще сильнее дождь, прищурилась, глядя в уставившиеся на нее наглые желтые глаза.
– Так вот ты где, скотина! Я, значит, его по всему городу ищу, а он на помойке прохлаждается. А ну иди сюда, чудовище!
Кот настороженно наблюдал за ней, не выражая ни малейшей радости по поводу неожиданной встречи.
– Ты отлыниваешь от своих прямых обязанностей, животное! У бабы Дины в подполе мыши завелись, знаешь? Давай-давай, вылезай, я в помойку не полезу, так и знай! – решительно заявила Рита.
Но Курт и не думал двигаться ей навстречу. Он все так же сидел на крышке мусорного бака, нахально щуря желтые глаза.
– Ну ладно. Держись!
Рита шагнула за ограждение, морщась и стараясь дышать ртом, и протянула к коту озябшие руки. Он лишь чуть повел ушами, позволяя ей дотронуться до его густой, слипшейся от дождя шерсти. Она осторожно погладила его, почесала между ушей, чувствуя, как отчего-то сжимается горло и к глазам подступают слезы.
– Надеюсь, ты никакой лишай не подцепил? – хрипло произнесла она и, не справившись с голосом, прошептала: – Ну здравствуй, бродяга!
Кот лениво потерся о ее руку, прижался ушами и издал какое-то сдавленное глухое мурчание.
– Пойдем со мной, а? – ласково попросила Рита. – Пойдем домой! Ну пожалуйста!
Она чуть наклонилась и попыталась взять кота на руки. Но он, едва почувствовав напряжение в прикасавшихся к нему ладонях, с истошным ревом принялся выдираться. Острые когти располосовали рукав куртки. Курт выгибался в Ритиных руках, рвался на волю. Она держала его из последних сил, прижимала к груди. В конце концов проклятый котяра цапнул ее за руку. Рита вскрикнула от боли и на миг ослабила хватку, и Курт тут же выскользнул из ее ладоней, пружинисто опустился на землю и, издав победный клич, рванул куда-то между баков. Рита присела на корточки, вглядываясь в завесу дождя, но различить его ей уже не удавалось. Чертова зверюга удрала от нее.
Сбежал. Как и его хозяин.
В последний раз она видела Курта больше полугода назад. Осенью. В ту последнюю ночь.
Она тогда что-то наврала матери, кажется, сказала, что идет ночевать к подружке. Как будто у нее были подруги! Мать, впрочем, ничего не заподозрила, сонно попросила не задерживаться. Рита влезла в комнату Марата через окно – чтобы не задевать моральные устои бабы Дины. Та в этот раз решительно отказалась устраивать проводы, твердила что-то про плохую примету и, по обыкновению, бранилась и всхлипывала. Впрочем, Марат и сам не хотел, чтобы его провожали. К тому же в тот же день в армию уходил и Леха, и решено было, что друзьям хватит накрытых столов у его родителей.