Пожар Латинского проспекта. Часть 2
Шрифт:
Но не всё было так хорошо.
– Вот сейчас можно сказать, что только две пары танцевали правильно, – отметил во время паузы Артём. – Вот эта, – он указал на нас с Любой, – и эта, – протянул руку в сторону Екатерины с
– И за те же самые деньги, – не удержался, чтоб не вякнуть, я.
– Кстати! – поддержал затесавшийся нынче в наши ряды Паша.
Все засмеялись.
– Давайте продолжим, не забывая про спуски и подъёмы, – это медленный вальс!
Мне же главным было не забыть про деньги, что лежали в нагрудном кармане рубашки. И когда занятие окончилось, я придержал Любашу за руку.
– Деньги-то отдай!
– Да-да, – игриво улыбнулась она, характерно перебирая пальчиками правой руки, – где наш финансист?
Я вытащил две сложенные купюры из нагрудного кармана (всё занятие их там «пас» – карман был без пуговицы).
– С
Приподнявшись на цыпочки, она, не смущаясь полной скамейки семичасовой группы, коснулась краешка моих губ своими…
– Это просто туфельки для Золушки!
Да ладно… Главное, чтобы они – туфли бальные, о которых, наверное, мечтала, – на ногах твоих лёгких исправно сидели!
Хотя башмачки твои простенькие мне милее были…
А когда я ожидал Любу из раздевалки, ко мне, искренне улыбаясь, приблизилась Татьяна:
– Ну, Алексей, ваш прогресс – налицо! Просто семимильными шагами вы движетесь!
– Да какой там! Путаюсь, вон, ещё сплошь и рядом.
– Но всё равно – согласитесь: совсем не то, что было, когда вы только пришли! Тогда…
– Да, – смиренно кивнул я, – тогда был – полный Буратино!
На улице подмораживало.
– Похоже, на мороз дело идёт.
– Да, в России уже зима. Звонила вчера матери – она в деревне, печку топит: «Мама, ты что? Почему ты в такую холодину не в городе, у сестры?»
– О, так ты, получается, умеешь печь растапливать? Редкое уменье!
– Я и котелок теперь умею разжигать. Когда мы – здесь уже – снимали комнату в частном доме…
Конец ознакомительного фрагмента.