Пожар любви
Шрифт:
Но когда она опустила руку ниже, попробовав погладить его чуть выше затвердевшего бугорка в джинсах, Чарли от неожиданности вздрогнул и схватил ее за руку.
Глаза Анжелины широко раскрылись. Его лицо, так близко нависшее над ней, исказилось от напряжения, глаза прикрылись.
– Ты хочешь меня убить, Анжелина? – прохрипел он.
Она погладила его свободной рукой по щеке.
– Нет, я только пытаюсь тебя любить. – Она подняла навстречу ему голову, чтобы поймать его губы своими и поцеловать глубоким поцелуем. Его обнаженная грудь сжимала ее груди, а она с наслаждением терлась об него набухшими сосками. Чарли застонал и сам крепко поцеловал ее в ответ. Спустя несколько секунд
Он вздрогнул от неожиданности, когда она прикоснулась рукой к его плоти, и даже попытался отодвинуться от нее.
– Не надо, – прошептала она ему в губы, – дай мне потрогать тебя. Ну, пожалуйста.
Он вздохнул, поежился и от этого движения освободившийся твердый член выпрыгнул из джинсов. Анжелина легонько толкнула Чарли, чтобы он упал навзничь и стянула джинсы с его ног, сбросив их потом на пол. Она с изумлением рассматривала открывшееся ей зрелище. Никогда в жизни ей не доводилось видеть совершенно обнаженного и возбужденного мужчину. Чарли мог считать себя старым, но его тело говорило об обратном. Сильный, загорелый, крепкий – он являл собой эталон животной красоты самца.
Не в силах сдержать себя при виде этой красоты, Анжелина провела пальцами вверх по его ногам к плоскому твердому животу. Она взяла в руки ту часть его тела, которая делала Чарли мужчиной, и исследовала каждый дюйм.
Пока она изучала его, Чарли оставался подозрительно тихим, но стоило ей начать гладить и ласкать его, как он прорычал какое-то проклятие и стащил ее с себя, уложив рядом. От резкого движения ее сорочка оказалась там же, где уже лежали джинсы. Одним рывком он очутился на ней, ее лицо утонуло в его ладонях, а тело оказалось прижатым к постели.
Анжелина заглянула в его черные, горящие страстью, сожалением и раскаянием глаза. Ее сердце дрогнуло. «Неужели он снова собирается мне отказать? На этот раз я этого не перенесу...»Она страстно хотела его. Он был ей нужен. Это мог оказаться ее последний шанс.
Только он открыл рот, собираясь что-то сказать, лампа мигнула и погасла.
Комната погрузилась в темноту, и Анжелина воспользовалась этим. Она изогнула шею и поймала его губы своими. Вложив в эту ласку все, чему она научилась со времени их первого поцелуя, она гладила, ласкала, дразнила, покусывала его рот, позволяя себе все, что, как она чувствовала, могло бы доставить ему сильное наслаждение и придать мужской настойчивости. От этих неистовых ласк Чарли смог сдерживать себя не дольше секунды, потом с глухим возгласом, в котором было и отчаяние, и страдание, и неверие, он, наконец, ответил ей. Кромешная темнота разожгла их страсть, без света ожили их истинные, глубинные чувства. Неуверенность и растерянность, которую она чувствовала в нем еще несколько минут назад, исчезла, и он принял вызов ее невинных ласк, отвечая своими – более смелыми и более грубыми ласками. Теперь, когда ей больше не нужно было его соблазнять, Анжелина смогла прикрыть глаза и отдаться во власть всех невероятных ощущений, которые то и дело пронзали ее существо как тысячи горящих угольков.
Он набросился на нее, словно вконец изголодавшийся человек на обильную пищу. Его руки благоговейно прикоснулись к ней, торжественно скользя от талии вверх, и почти молитвенным движением подхватили ее нежные груди, заполнившие его ладони, дразня их до тех пор, пока она не прижала его рот к напрягшимся до боли соскам. И только когда он принял ее соски в теплую полость своего рта, она почувствовала некоторое облегчение.
Неловкое ощущение пустоты внутри
Поежившись в его объятиях, она замерла, когда головка живого копья стала исследовать ее сокровенные места – вначале осторожно, робко, нежно; потом смелее и настойчивее. Чарли поднял голову от ее грудей и зарылся лицом в изгиб шеи. Внезапное напряжение, охватившее его тело, обеспокоило ее, и она подняла руки к его спине, чтобы обнять его. Но в этот момент он толкнулся в низ ее живота и живое копье, скользнув, проникло в нее чуть глубже.
– Ох-х! – вырвался у Анжелины вздох неожиданности и наслаждения. Он вызывал в ней чудесные ощущения. Он заполнял пустоту внутри нее. Но ей хотелось большего...
– Не надо, Анжелина, – проговорил Чарли сквозь стиснутые зубы, чуть приподняв голову от ее нежной шейки. – Не двигайся, мне вообще не следовало допускать, чтобы мы зашли так далеко.
– Я желала этого. Я хочу тебя, – прошептала она, поглаживая его волосы и сдвигая их назад с его влажного лица. – Ты сам говорил мне, что еще заставишь умолять тебя. Так вот, я умоляю тебя... Пожалуйста, люби меня сегодня.
– Тогда я имел в виду совсем другое. Мы оба не имеем на это права. Обратного пути не будет, потом уже ничего нельзя будет исправить. Если мы пойдем дальше, то ты больше не будешь девственной. И к тому же может появиться ребенок. Мы уже все это много раз обсуждали, Анжелина. Я не могу сделать этого... ради нас обоих.
Он начал отодвигаться, и Анжелину охватил испуг. «Что-то надо сделать немедленно, иначе я потеряю его навсегда».
– Я твоя жена, – сказала она, стараясь говорить убедительно. – Твоя жена. – Ожидая боли, она прикусила губу и неожиданно сама толкнула его бедрами.
Чарли, никак не ожидавший от нее этого движения, не успел далеко отодвинуться и почувствовал, как глубоко и прочно оказался в ее лоне.
– Черт побери! – воскликнул он. – Что ты наделала?
– Мы наделали. И уж теперь я точно твоя жена. – Несильный, но острый укол боли быстро прошел, сменившись ощущением неизъяснимого тепла, охватившего все ее существо. Она снова толкнула его. – Дело сделано, теперь покажи мне остальное, Чарли. Научи меня, как надо страстно любить.
И хотя его руки оставались напряженными и негнущимися, все остальное тело зажило своей жизнью. Медленными движениями он стал двигаться вперед, в нее, и назад. Анжелина восторженно вздохнула и прижалась к нему еще крепче.
– Боже, помоги мне, – пробормотал он, – я не могу остановиться...
Он снова вошел в нее; на этот раз резче, глубже, заполняя ее всю. И снова внутри нее горячей волной разлилось напряжение. Она двигалась вместе с ним, навстречу ему, подчиняясь его ритму. И на этот раз, когда она в экстазе выкрикнула его имя, он ответил ей таким же криком освобождения.
Чарли рухнул на нее и тут же скатился на бок, не выпуская ее из своих объятий. Усталая, Анжелина отдалась теплому течению дремы, увлекавшему ее в глубокий сон.