Пожар сердца

Блэйк Стефани

– Прекрати, озорница! Не выношу щекотки, особенно на пятках.

Моника захихикала.

– Разве вы не знаете, что ступни – одна из эротических зон у женщины?

– Эротические зоны? Что это еще такое?

Девушка покраснела.

– Ну, это такие места, где вас трогает мужчина, когда занимается с вами любовью.

Она коснулась ее груди и холмика Венеры.

Доун фыркнула.

– Ну знаешь, мужчины еще ни разу не щекотали мне пятки, и пусть лучше не пробуют! – заявила она, усаживаясь на койке.

Моника толкнула ее на спину.

– Лежите спокойно, я помассирую вас

спереди.

Доун блаженно закрыла глаза, когда нежные руки девушки начали втирать масла в кожу ее груди. Она вдруг застеснялась своих затвердевших сосков.

– Давай-ка побыстрей, у нас не так много времени, – поторопила она служанку.

Мягкие скользкие руки Моники начали поглаживать ее живот, потом опустились ниже, на внутреннюю поверхность бедер. Когда ласкающие пальцы углубились в ее лоно, Доун подскочила как ужаленная. Она со страхом поняла, что манипуляции девушки вызвали в ней сильный прилив желания.

– Хватит, спасибо. – Она спустила ноги на пол и встала.

– Почему вы так дрожите? – лукаво спросила Моника. – Смотрите, вы вся покрылись мурашками.

– Нет-нет, ничего страшного. Наверное, в этих маслах содержатся какие-то раздражающие вещества.

Доун стыдливо отводила глаза, боясь выдать свое смятение. Ее всю трясло. Она понимала, что не скоро оправится от шока. С детства ей было известно, что бывают девочки, которым больше нравится целоваться и ласкаться с другими девочками, чем с мальчиками. Но подобные извращения касались далеких незнакомок, а не ее подруг, родных и уж тем более не ее саму!

Поверх изящного белья она надела черный шелковый халат с белой норковой опушкой и застегнула нефритовые пуговицы.

– Вы похожи на богиню! – воскликнула Моника. – Ой, из ваших волос выпал один гребень. Дайте-ка я поправлю.

Она подошла вплотную и, подняв руки, закрепила гребень. Доун взволнованно почувствовала на своей груди вздернутые груди Моники.

– Ну вот, так лучше. – Моника опустила руки и на мгновение встретилась взглядом с глазами Доун. Голос ее зазвучал ласково и понимающе: – Я знаю, что вас тревожит. Вам приятны мои прикосновения. Но не надо этого пугаться. Вы наслушались проповедников, которые пугают нас Страшным судом и адским огнем, уготованным грешникам на том свете. – Девушка улыбнулась. – Их послушать, так все, что доставляет удовольствие, уже греховно.

Доун засмеялась и сразу расслабилась.

– Ты совершенно права. Мы, западные люди, большие ханжи и пуритане. Нами владеет фарисейская идея первородного греха.

– Ну посудите сами, какой грех в любви? Люди дарят друг другу удовольствие, физическое и духовное. И какая разница, кто эти двое: мужчина и женщина, двое мужчин или две женщины? Мы все должны любить друг друга, тогда мир станет счастливым.

– Ты милая девушка, – пробормотала Доун, и глаза ее наполнились слезами.

Моника обхватила ладонями ее лицо.

– Я люблю вас, прекрасная леди, – бесстыдно сказала она и нежно поцеловала ее в губы.

Доун обняла девушку, потом отступила назад.

– Я очень рада, что у меня есть такая приятная попутчица и подруга. А теперь нам, наверное, пора на берег.

Глава 10

Когда

Доун и Моника вышли на палубу, Чоу сообщил, что мадам Чинг ждет их на «барже Клеопатры». Он улыбнулся, увидев удивленное лицо Доун.

– Идите со мной, пожалуйста.

Он повел их вокруг каюты к правому борту корабля. Рядом с «А-Ма» стояла баржа. Свисавший с четырех угловых шестов шелковый балдахин полностью защищал палубу от солнца. Судно и в самом деле напомнило Доун картинки в исторических книгах с изображением роскошной баржи Клеопатры, царицы Египта. На барже располагались шезлонги, столики и буфет с закусками. По обеим сторонам тянулись углубления для гребцов. Доун сразу же заметила, что гребцы и еще двое – как видно, слуги – сильно отличались от грязных небритых пиратов Ладронов. Все слуги были в белых льняных брюках, черных куртках и бамбуковых сандалиях. На головах красовались шапочки, на спины свисали аккуратно заплетенные косички. Эти костюмы были очень похожи на униформу домашней прислуги консула Дрейфуса в Кантоне.

Чоу бережно провел Доун по крутым сходням на палубу баржи. Моника шла сзади. Двое слуг, стоявших у подножия трапа, встретили их почтительным поклоном. В мягком кресле под балдахином восседала мадам Чинг в великолепном золотом платье из шелковой парчи, расшитой зелеными драконами, синими и алыми цветами, а также другими пестрыми узорами. Ее черные волосы были уложены в высокую затейливую прическу, похожую на пчелиный улей, которую венчала диадема из чистого золота, украшенная драгоценными камнями.

За лакированным столиком с инкрустацией напротив мадам Чинг сидел Сильвер Джек Макхью в белом полотняном костюме, белой рубашке и черном узком галстуке. Он был гладко выбрит и коротко пострижен. Когда Доун подошла, Джек встал.

– Мадам Чинг старательно готовила меня к твоему появлению, но такое не опишешь словами! Ты похожа на божественную принцессу. Нет, на королеву!

Доун ослепила его надменной улыбкой.

– А ты похож на миссионера. Где ты откопал этот костюм?

Джек рассмеялся.

– Мадам Чинг – кудесница. Стоит только заикнуться о чем-то, и она тут же это материализует.

– У вас и впрямь неземной вид, – сказала мадам Чинг. – Садитесь, пожалуйста. – Она хлопнула в ладоши и крикнула гребцам: – Гребите к берегу!

Слуги подали чай в изящных фарфоровых чашечках, расписанных изображениями пагод, мостиков и живописных прудов.

– Надо признать, вы путешествуете с шиком, мадам Чинг, – заметила Доун.

Мадам Чинг слабо улыбнулась.

– Это разве шик? Больше смахивает на императорский двор в столице. Мы, Ладроны, не привыкли к такому.

Они остановились у небольшого причала и вышли на берег, где их уже ожидали две пары носилок.

– Вы с девушкой поедете в одних, а мы с Джеком – в других, – сообщила мадам Чинг, обращаясь к Доун с плохо скрываемым злорадством.

– Вот как? Он для вас уже просто Джек? – поинтересовалась та, не упустив случая поязвить. – Ну что ж, раз мы с вами перешли на такие доверительные отношения, называйте меня Доун, а я буду звать вас… – Она бросила на Джека испепеляющий взгляд. – Как ты зовешь мадам Чинг, Джек?