Пожар в Терешатах
Шрифт:
Витька забавляется щенком, гладит его по мягкой шёрстке, смотрит, как тот неуклюже пытается ходить, ещё скулит, а не гавкает. Альма облизывает его, ревниво смотрит на мальчика. Витька пытается подобрать ему имя и решает назвать неуклюжего щенка Мухтаром, как в кино. Будет с ним ходить на охоту, ну, когда оба они подрастут.
Вовка с Валькой смотрят телевизор.
Аня скучает одна, смотрят, как по оконному стеклу стекают капли дождя. Где-то в лесу валит сосны её Федот. Федот чистит у коровы, а Ефросинья ушла за водой. Продавщица Ольга лежит на мягкой постели. Ребятня её, забравшись на широкую печь, играют одной машинкой. Мира, как всегда, не хватает. Обиженный Ванька мечтает быстрей вырасти и купить настоящую машину, даже две машины, много машин. Мать шикает на расшалившихся сыновей и мечтает, как она скоро родит, установится хорошая погода, и они заготовят много сена.
Сергей Фёдорович тоже мечтал о хорошей погоде. Но намечал, что приедет его сын Максим и поможет им накосить на корову. А ещё он думал, как уговорить районное начальство не начинать рано сенокос: пусть трава подрастёт, обсеменится. А Савелий мечтал о персональной пенсии. Сколько лет он старается на благо общества, его заслуги должны заметить. Он даже от своего личного семейного счастья отказался, всё проводит в гущу народа постановления партии, неужели не заслужил? А всё же больше радовала его мысль об не учтённых посевах за Чёрной речкой. Будет чем выполнять план по хлебосдаче. Снова выглянуло солнце, распрямило свои лучи над промокшей, озябшей землёй. Потеплело. Зацвели разнотравьем Лазаневские поля: белеет ромашка, желтеет лютик, болиголов, сиреневыми пятнами пестреет герань и мышиный горошек. Вблизи болота густыми охапками цветёт клевер. Стебель у него твёрдый, сохнет долго, а трава для скота
Выкашивали и сгребали, а духота не проходила. Мелкое крошево из семян и сухих листьев пылилась на дороге, смягчая ход телег. От брёвен исходил жар. Пруд сильно обмелел, старая ива, растущая на берегу его, сейчас склонялась не над водой, а над прибрежным, мелким песком. Из пруда брали воду на полив, приберегая воду в колодцах для себя. Часто в вёдра попадались головастики, на гряде они суматошно извивались, соприкасаясь с жёсткой, горячей землёй. Земля потрескалась, глубокие щели избороздили поле ржи, мелкими морщинками покрылись улицы, серой щетиной покрылись луга. Белёсое небо с утра накалено, картошка вся высохла, лук пожелтел. – Зато пелёнки сушить легко, – радовались не давно родившие Ольга и Аня, – вынесешь на улицу, повесишь на ограду, а через минуту они уже сухие.
Альма лежит, язык высунула, слабенький щенок приткнулся рядом. Витька, тайком от родителей, таскает ему молока.
На улице жарко и в доме от жары не спасёшься. Картошку скотине всё ровно надо варить, себе обед приготовить, хлеб испечь. Федот первым догадался вынести железную печь на улицу. Следом за ним и другие вытащили печки, готовят еду на виду у всей деревни. Ребятишкам не обычно это, а потому и радостно. Они до черноты загорели и, это тоже радует их. Мешают им только не удобные шляпы из газеты, которые их заставляют носить родители.
Конец ознакомительного фрагмента.