Пожарная команда номер раз
Шрифт:
Вспомнили, как бабка Афинаида рассказывала, будто гора Горбушка, которой Нджимба Чиумбе дал африканское название, когда-то была вулканом, вроде настоящего Килиманджаро. Только она уже давно не извергалась. Но вот горячие ключи у подножия дремлющего московского вулкана до сих пор бьют. Осмыслив эти ценные географические сведения, братья-пожарные отправились под видом воскресного пикника в экспедицию и действительно нашли два горячих родника и один слабенький гейзер.
После этого они обратились к трудовому коллективу московской фабрики гончарных изделий, именуемой в просторечии «Горшок».
От гейзера и горячих родников пожарные с помощью этих сверхплановых керамических труб провели теплотрассу к парнику… Точнее, к теплице… Нет, даже к целой оранжерее, которую сами ударными темпами возвели на задворках своей казармы. Теперь при круглогодичном обогреве в оранжерее можно было выращивать и кофе, и чай. Наверное, и бананы с ананасами. И финиковые пальмы. И, как сказал Нджимба Чиумбе, даже можно будет пригреть верблюда-дромадера, если таковой вдруг случайно забредет в Москву из Сахары. А что? Забрел ведь пингвин из Антарктиды.
Нджимба отправил письмо своим родственникам, и скоро из Африки пришла посылка с семенами разных полезных тропических и экваториальных растений. Все они дали всходы, и африканские ботанические диковины отлично прижились в почве, ранее привычной только к огурцам и капусте. Втайне от братьев негр даже посадил в углу оранжереи баобаб. Все-таки он очень скучал по родимым баобабам.
Корреспондент газеты «Труд» отослал в свою редакцию статьи про пожарные куранты с кукольным театром, про оранжерею с финиковыми пальмами и даже про найденного юннатами в мелководной речке маленького пингвиненка. Однако возвращаться в столицу касатик не спешил. Видимо, побаивался показываться на глаза молодой жене без обещанной звезды и даже без пингвина.
Бывший пожарный, ныне полярник, отбыл из отпуска обратно под созвездия южного полушария, посулив в следующий раз привезти сувенирный айсберг — авось, мэр с бизнесменом и такой подарок умудрятся использовать для выгоды и славы. Растопят и в пластиковые бутылки разольют. С этикетками «Титаник слабогазированный».
Мэр и городской бизнесмен посетили живой уголок детского Дома культуры и наконец-то увидели, кто все-таки вылупился из яйца, на которое они возлагали такие большие надежды. Юннаты назвали пингвиненка Беллинсгаузеном в честь мореплавателя — первооткрывателя ледяного континента. Беллинсгаузен с аппетитом питался пескарями и подрастал не по дням, а по часам. Можно даже сказать, не по часам, а по курантам на каланче: как только пожарные колокола начинали играть старинную мелодию «Шумел, гудел пожар московский», пингвиненок прислушивался, требовал очередную порцию корма, после чего подрастал на 2–3 сантиметра. В живом уголке всегда держали наготове рулетку и линейку.
— Хорошая птичка, — вздохнул бизнесмен, полюбовавшись на пингвиненка, и предложил дежурному по живому уголку семикласснику Валентину:
— Не продашь?
— Это наше природное наследие, — разумно ответил Валентин. — И общественное достояние. Идите отсюда, дяденька, Беллинсгаузен вас боится.
— Замечательный ответ, сынок! — мэр за локоть оттащил бизнесмена
— Соображаешь, что делаешь? Только и умеешь, что деньги совать.
— А как тогда? — недоумевал бизнесмен. — По лбу, что ли, пацану дать, и забрать пингвина?
Вместо ответа мэр потащил бизнесмена в кабинет директора детского Дома культуры Марка Анатольевича, вполголоса приговаривая: «Вот смотри и учись, как дела делаются, пока сам по лбу не получил».
На пороге директорского кабинета сердитое лицо мэра сделалось лучезарно ласковым.
— Как идет реформа внешкольного образования? — сладким голосом спросил он Марка Анатольевича.
— Что за реформа? — удивился директор. — Нам тут совершенно нечего реформировать. Лучше б денег подкинули из городского бюджета на покупку пробирок для юных химиков.
— А реформа такая, — еще более слащавым голосом пояснил мэр, — что есть указание сокращать расходы. Экономить. Каждую копеечку считать. Так что придется ваше учреждение оптимизировать.
— Что значит «оптимизировать»? — не понял директор.
— Да я и сам толком не знаю, — вздохнул мэр. — Но область требует. Как вы сами думаете, насколько вас можно оптимизировать? А то ведь пробирок не напасешься на юных химиков. И клеток с аквариумами для юных натуралистов.
Марк Анатольевич встал из-за стола, нервно теребя галстук и краснея.
— Но позвольте, — возмущенно воскликнул он. — Что мне теперь, кружки закрывать? Ребят на улицу выгонять?
— Думайте, — обронил мэр и, снова подхватив под локоть Бизнесмена, устремился к выходу, добавив на пороге:
— К завтрашнему дню доложите мне ваши предложения.
В коридоре он поучал бизнесмена:
— Вот так надо деда делать. Оптимизировать — это тебе посильнее, чем по лбу.
— Звучит угрожающе, — согласился бизнесмен. — Но какая нам от этого польза?
— Директор, в отличие от тебя, намеки понимает. Что лучше: пингвина нам отдать, или замок на свой Дом культуры повесить?
И тут бизнесмен, которого мэр всегда считал человеком глуповатым, очень его удивил:
— Все путем. Но предвижу затруднения. У нас сейчас столичный корреспондент ошивается. Как бы чего не вышло.
Крякнув, мэр признал, что корреспондента он не учел. Надо будет его как-нибудь обезвредить.
Глава пятая. Воспоминания о Спартаке
Вообще-то мэр собирался срочно отбыть в служебную командировку в испанский курортный город Торремолинос. Но международный визит пришлось временно отложить, чтобы обезвредить корреспондента-касатика.
А тут еще одна головная боль.
Продавщица Светлана, вывесив на «Скарамангии» объявление «Прием товара», ворвалась в кабинет мэра с криком:
— Что делается! Пожарники всю торговлю перебивают!
Мэр чуть не подскочил в своем кресле.
— Ты давай потише, во всю глотку не ори, — сказал он. Вообще-то «Скарамангий» принадлежал мэру. Только об этом никто не знал, кроме самого мэра и Светланы, а несдержанность продавщицы могла привести к нежелательным разоблачениям. — Во-первых, не пожарники, а пожарные. Пожарники — это такие клопы…