Пожарский 2

Войлошников Владимир

— Ладно, пошли.

ВЫПУСКАЙТЕ ГОРЫНЫЧА!

В распадке стало совсем темно.

— Ни фига мы следов не увидим, — проворчал Кузя. — Сигнальный файербол пулять? По звуку пойдём.

И тут у меня всё сложилось.

— Горыныч, ты летать-то можешь?

— Если не быстро и не высоко.

— Не высоко насколько?

— Строго по формуле. Ниже облака ходячего.

— Но выше леса стоячего?

— Ага.

— Свет наш ясный!

Как хорошо, что ты с нами пошёл!

— А чё это, э? — с подозрением отнёсся к моему энтузиазму Горыныч.

— Слушай мой шикарный план: Мы не знаем, где волколакская деревня, но по следу ушли наши засланцы. Мы зажигаем сигнальный файербол, они подают звуковой сигнал голосом — и ты летишь на звук. И оттуда открываешь нам портал!

— Вах! — восхитился Змей. — Я всегда в тебя верил! Подписываюсь!

— Кузьма, поджигай!

Горыныч был счастлив, как карапуз, получивший новую игрушку. На вой бронзовых волков он рванул почище форсированного драккара, и спустя буквально три минуты мы увидели, как за лесом поднимается огненное зарево.

— Как бы он без нас всё не спалил, — забеспокоился Кузьма, и тут Горыныч открыл портал.

— Давайте, давайте, проходите, гости дорогие, подсаживайтесь к нашему столику!

Тоже со своим размножением личности устал в одиночестве сидеть, бедолага.

Мы вывалили на некое подобие площади, организованное посреди посёлка, составленного из тёмных приземистых домов. За домами горело и дымило.

— И чего ты устроил?

— Так они бежать наладились, — Змей слегка пожал чешуйчатыми плечами. — Я прошёлся по кругу, кусты да камыши подпалил.

— Зажжёшь тайгу — как тушить будем?

— Не-е-е, это ж остров, а вокруг — озерцо мелкое. Не загорится.

Я оглянулся. М-да, хаос в полный рост.

— Ну, давай тогда, гаркни нечеловеческим голосом, чтобы сюда ползли. Не выкуривать же их из домов, в самом деле?

— Это можно, — согласился Горыныч, интеллигентно откашлялся, да как рявкнет: — ВСЕМ ВЫЙТИ ИЗ СУМРАКА!!! Владетель земель сих, князь Пожарский, требует всех пред свои светлы очи! А КТО ОТКАЖЕТСЯ — ТОМУ Я ДОМА ОГНЁМ ПОЖГУ, САМИХ ПОТОПЧУ, ДА ДЕТИШЕК ИХ В ПОЛОН ЗАБЕРУ! А ОТ ДЕРЕВЕНЬКИ ВАШЕЙ ОДНО МОКРОЕ МЕСТО ОСТАНЕТСЯ!!!

Кхитайцам заявление понравилось — эдак они меж собой многозначительно начали переглядываться, дескать — и господин наш молодец, и друзья у него — о-го-го! А вот Кузька неожиданно покраснел, надулся и начал хрюкать.

— И чего ты, сынок? — кисло спросил я его. — Расскажи нам, старым дядям тоже хочется посмеяться.

— П-х-х-х-х… — стравил воздух Кузька. — Я просто подумал, что если Горыныч всех тёток здесь потопчет, то мы имеем возможность получить новый вид оборотней — волк чешуйчатокрылый. Или просто чешуйчатый, как вариант.

Змей неожиданно приобрёл цвет наливного яблочка — сквозь родной зелёный вдруг пробился ярко-розовый румянец — и затоптался:

— Э-э-э… Ну

я же совсем не это… Как же… Может, им подробнее объяснить?

— Да не надо ничего объяснять, Змеюшка! К тому же — вон, выползают.

Горыныч обернулся, увидел встрёпанных баб, позади которых жались выводки, критически склонил голову вправо, потом влево…

— А ты знаешь, Кузьма, твоя гипотеза довольно интересна…

— Но-но! — остановил его я. — Ты помнишь, что тебе Рюрик после Кешки сказал? И даже указ выписал!

— Чтоб никаких межвидовых экспериментов на территории Русского царства, — Горыныч вздохнул. — Но есть ведь современные методы контрацепции…

— Не доводи до греха.

— Ладно, ладно, молчу.

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ

— Чао Вэй!

— Да, господин?

— Сколько оборотней осталось в распадке?

— Семьдесят восемь, господин.

— Избы проверить, вдруг там старики-старухи лежат. Всех переписать. Хаарт где?

— Периметр охраняет, господин. Я выделил ему два десятка воинов в поддержку.

— Хорошо.

— Бать! — Кузьма грохнул передо мной здоровенный чурбак. — Присаживайся! Стульев у них нет, это — лучшее из того, что было.

Я оглянулся на деревню. Между избами деловито сновали кхитайцы. Что-то записывали в невесть откуда взявшихся табличках — глиняных, наверное? И, подозреваю, иероглифами. Ладно, потом посадим одного грамотного с Фёдором, переведут в русское письмо.

— А чего мы тупим-то? Эта байда надолго. В прошлый раз ты нас, ара, чаем поил, сегодня мы тебя угостим, — я открыл портал и оказался нос к носу с мелкой троицей — Стешкой, Фимкой и Котькой. Все трое дружно ойкнули и вытянули шеи:

— А чего это у вас?

— А… — я махнул рукой (вроде как — да ничего особенного), — это мы со Змеем Горынычем…

— Здрассьте, — вежливо помахал лапой Змей.

— … деревню оборотней к порядку приводим. Проголодались вот. Бегите-ка в кухню, да скажите, чтоб через десять минут на это место доставили стол, три стула и ужин, — я закрыл портал. Тяжело мне, всё-таки, долго пространственные переходы держать. — Ждём.

Мои меня не подвели — это было приятно. Через десять минут в открытый мной портал мигом втащили стол с белоснежной скатертью, стулья, Осьмуша вкатила уставленную блюдами тележку, шустро подала ужин:

— Вы уж, Дмитрий Михалыч, через пятнадцать-то минут ещё раз портальчик откройте, вторую перемену принесу и десерт!

— Спасибо, милая, открою.

Рамка портала схлопнулась. Теперь мы со своим столом и ужином посреди хаоса волколачьей деревни, должно быть, напоминали мираж.

— Волшебная женщина! — оценил Змей, пышные Осьмушины формы.

— Это ты ещё суп не пробовал! А уж как она мясо запекает!

— Неужели лучше меня? — возревновал Змей.

— По-другому, но тебе не уступит, поверь.