Пожиратель Душ

Орлов Антон

– Не, какой там громила! – с явственным облегчением возразил абориген. – Совсем мальчишка, лет восемнадцати или, может, девятнадцати. Ищет какую-то сбежавшую собаку.

– Отбой, – буркнул Донат. – Не тот. Мы к вам, уважаемый, обязательно завернем, когда с этой охотой закончим.

В доме продолжали плакать. Из ворот бочком вышла курица, деловито склевала букашку возле хозяйского ботинка.

– Тот! – злорадно ухмыльнулся Ксават. – Другой, но тот. Это же Ник, который его предупредил! Грызверга ищет, помните? Пошли, наломаем стервецу!

– Да не то

что наломаем, а с собой захватим, – глаза старого охотника нехорошо сверкнули из-под тяжелых темных век. – В каком доме этот парень остановился?

Мужик опять слегка струхнул, но дом показал.

Надо было видеть, как паршивый сопляк побледнел, когда они ввалились во двор! Видно, сразу понял, что ему не жить. Совсем как в Хасетане, когда люди шальной удачи приходили наказывать тех, кто нарушает воровские законы.

Связав ему руки, выволокли за ворота, запихнули в машину. Ксават исхитрился несколько раз его ударить, без замаха, но больно, а Донат с Келхаром пока не били. Мотоцикл забросили на крышу внедорожника, рядом с навороченным мотоциклом Келхара. Неплохой трофей, вдруг пригодится.

Деревенские тупаки глазели на это, иные перешептывались, но не вмешивались. Оно и понятно, Ник им чужой, а охотники до зубов вооружены, вдобавок деревня заинтересована в их помощи, чтобы истребить оборотня из балки, так что никто не помчится об этом происшествии цепнякам докладывать.

Когда отъехали подальше, Донат велел остановить машину и вытащил пленника наружу. Ударил под дых – больше для порядка, чем всерьез.

– Что вы делаете… – тихонько и жалобно ахнула Элиза.

– Сиди в машине и смотри в другую сторону, – велел ей Донат.

Ник молчал. С того момента, как его схватили, он не произнес ни слова, как будто разучился разговаривать, но трясся так, что невооруженным глазом заметно.

– Не будешь отвечать – ремней из твоей кожи нарежем, – пригрозил Пеларчи. – Ты знаешь о том, что Дэлги оборотень?

– Да, – испуганный угрозой, Ник все-таки разлепил губы.

– Где с ним познакомился?

– В Ганжебде. Мы оттуда вместе уехали.

– А с грызвергом, который за ним гонится, что за история?

– Грызверг за ним гонится? – глаза Ника расширились.

– Тут я спрашиваю, – угрюмо напомнил Донат. – Откуда взялся грызверг?

– Он был в кулоне. Я вез его в Макишту. Так получилось… – Мальчишка замялся. – Так вышло, что Дэлги стал мне угрожать, тогда я сказал отпирающее слово и выпустил грызверга. Теперь я должен его поймать.

– Оборотень угрожал, что заберет тебя в горы и съест? – уточнил заинтересовавшийся Ксават.

– Ну… да… – после заминки промямлил Ник.

Вот оно что… Стало быть, Король Сорегдийских гор опять затеял смертельную игру с ничего не подозревающим человеком – и опять упустил добычу.

– Зачем предупредил его о засаде? – тяжело глядя на Ника, задал Донат последний вопрос.

– Он больше хороший, чем плохой.

Это прозвучало по-детски глупо.

– Сам напросился. Если мы его не убьем, вместо него умрешь ты.

– Учитель… – встрепенулся Келхар, на протяжении

допроса молчавший с непроницаемой высокомерной физиономией. – Можно вас на два слова?

Они завернули за машину. Ник пошатывался, но не падал; Ксават ударил его носком ботинка под колено, и тогда он, потеряв равновесие, свалился на сухую потрескавшуюся землю, а Ревернух пошел за охотниками – послушать, что там за разговор. Те вполголоса спорили.

– Учитель, мы должны его отпустить. Иначе получится, что мы нарушаем закон.

– По закону охоты, если дичь уйдет, предатель платит жизнью.

– Закон охоты – для охотников, а он не охотник, даже не иллихеец. Это ведь иммигрант из другого мира, у них у всех в голове разноцветная каша! Если мы его убьем, это будет бессмысленная жестокость. Учитель, жестокость не должна быть бессмысленной.

– Вы заблуждаетесь, Келхар. Наказать предательство – не бессмысленный поступок. Слишком много развелось ренегатов, готовых услужить тому, кого мы преследуем, и кто-то из них должен умереть первым.

– Тогда надо начинать с высочайшего советника Варсеорта цан Аванебиха, который лоббирует его интересы при императорском дворе! Или с бывшей переговорщицы Орсенг цан Аванебих, которая принимала его у себя во дворце. Или с Дерфара цан Аванебиха, тоже бывшего переговорщика, ренегата из ренегатов, который гордится близкой дружбой с ним и регулярно выполняет его поручения. Или с наших, извиняюсь, коллег, которые выслеживают его, чтобы он угостил их выпивкой, и превращают охоту в фарс. – Негромкий напряженный голос Келхара подрагивал, словно тот разглагольствовал, сидя в машине, подпрыгивающей на ухабах. – Сначала с ними надо разобраться, а потом уже с иммигрантами, для которых наши твари – не реальная проблема, а сказочные персонажи. Кто мы будем, если начнем убивать таких, как этот мальчишка? Кстати, законы Империи защищают его жизнь, так что нас привлекут к суду как преступников.

– Здесь нет полиции, – устало, но непоколебимо возразил Донат. – Посему будет так, как я сказал. Мы на охоте, Келхар, и сейчас командую я.

Поставил на место зарвавшегося ученика. Отбрил. Так и надо!

Поехали дальше. Ксават сидел как на иголках: ему не терпелось допросить Ника наедине, без лишних ушей.

Случай представился вечером, когда остановились на ночлег. Охотники пошли осматривать окрестности, а его оставили стеречь пленника. Элиза в стороне, у костра, готовила ужин. В самый раз вытянуть из гаденыша нужные сведения.

Для начала жестоко пнув сидевшего на земле связанного Ника, Ксават спросил:

– Оборотень обо мне что-нибудь говорил?

– Нет.

– А если подумать и вспомнить?

– Нет.

– Отвечай, срань собачья, что он говорил обо мне?

– Ничего.

Каждый вопрос Ксават сопровождал пинком. Сникший мальчишка отвечал коротко и монотонно, все одно и то же – словно задался целью довести его до инфаркта.

– Ревернух, что вы делаете?!

Ксавата грубо оттолкнули.

– Вам-то что? – спросил он злобно. – Вы чего толкаетесь? Не на рынке!