Пожиратель Душ

Орлов Антон

Хорошая легенда. Ксават одобрил.

Перед сумерками ему стало боязно: а ну, как твари нападут? Но Донат с Келхаром свое дело знали. На ночлег остановились засветло, в безопасном месте поблизости от шоссе с резными столбами-оберегами – какая-никакая, а защита. Осмотрели окрестности на предмет знаков, предупреждающих об опасности.

Мелкое происшествие все же случилось: Элизе велели следить из кустов за дорогой, и ей померещилось, будто мимо промчалась со скоростью ветра «громадная черная собака». А может, и не померещилось, может, какая из здешних тварей на свою территорию

возвращалась.

Элиза утверждала, что это был вылитый грызверг – точь-в-точь как те каменные статуи, которые они видели в Эвде, только настоящий.

– Дура девка, – рассудительно заметил Ксават. – Откуда же здесь взяться грызвергу?

– Это могла быть тварь, обернувшаяся грызвергом, – холодно возразил Севегуст, и Донат на этот раз его поддержал.

Спорить-то можно долго. К тому времени, как они подоспели, только пыль вдали клубилась, окрашенная в розовый цвет вечерним солнцем – поди разбери, кто это был.

Утро застало Ника под склоном, слепленным здешними богами из остатков ракушек и окаменевшего ила. Прямо перед лицом несколько травинок, дальше – рыхлый белесый камень с выдавленными очертаниями раковины доисторического моллюска. Под щекой матерчатый бок рюкзака. Холодно.

Он наскоро позавтракал печеньем и остатками холодного кофе. Из-за ракушечниковых гор выползало солнце, просыпались птицы и трапаны. Убийственно крепкий приторный кофе подарил новую порцию сжигающей нервы энергии, но не избавил от застрявшего в горле горького комка.

Все повторилось. Только на этот раз он сам разрушил все, что у него было. Никаких там перестроечных катаклизмов. Это его личное дело.

…Когда Дэлги, с разодранным плечом и напрягшимися мускулами, весь в крови, поднял над головой визжащего грызверга и вышвырнул в окно, а потом повернулся, высматривая на полу кулон, Ник отодвинул не сразу поддавшийся тяжелый засов и выскочил в коридор.

В голове вертелся клубок перепутанных мыслей:

«Условие выполнено, я в коридоре. Он сказал, что я провалил экзамен! Теперь еще за Мардария отвечать… Эта скотина может на кого-нибудь напасть. Наверное, падение его оглушило, а Дэлги сейчас бросит сверху кулон, хоть бы получилось… Надо отсюда уматывать. И позвать кого-нибудь на помощь, он же истечет кровью…»

Взбежав по лестнице, Ник бросил взгляд в угловое окно и увидел улепетывающего по шоссе грызверга. Значит, Дэлги не успел… Неужели удара о мраморные плиты недостаточно, чтобы чертова зверюга отключилась хотя бы на две-три минуты?

Поскорее смываться. Дэлги ведь уезжает только завтра утром.

На четвертом этаже, на стыке двух коридоров, он столкнулся с Эннайп.

– Ник, что случилось?

На ней было длинное средневековое платье – черный бархат и блестящий темно-зеленый шелк, под цвет волос и глаз, и все это заткано золотыми узорами. Волосы распущены. Слегка раскосые изумрудные глаза смотрят вопросительно и в то же время с симпатией. Или ему показалось, что с симпатией?

– Дэлги нужна перевязка, он ранен, – выпалил Ник хрипловатой скороговоркой. – Он в зале на третьем этаже, где такой старинный коридор с каменными стенами, туда ведет лестница с черными перилами.

– Это ты его ранил? –

не испугавшись и, похоже, не удивившись, спросила Эннайп.

– Не я. Прощай. Наверное, больше не увидимся.

Пробормотав это, Ник бегом бросился по коридору к той комнате, где его поселили. Эннайп что-то спросила вдогонку, но он не остановился. Его душили рыдания, так что он все равно не смог бы с ней разговаривать.

Сборы заняли меньше пяти минут. Смыть пот (под краном, на душ нет времени), переодеться, рассовать по карманам зубную щетку, расческу, деньги. Главное – деньги, они понадобятся.

Несмотря на то, что после затянувшегося «экзамена» Ник валился с ног, теперь он двигался в лихорадочной спешке и усталости не чувствовал. Явление заиньки обеспечило ему такой выброс адреналина, что кровь почти бурлила.

Из дворца он выбрался беспрепятственно. Возле привратницкой услышал обрывок разговора о том, что Лэшнайг, гладильщицу белья, напугала большая черная собака, свалившаяся откуда-то сверху прямо на ее корзину.

Вот в чем дело, стараясь унять дрожь, отметил Ник. Корзина с бельем скомпенсировала удар, поэтому грызверг сразу вскочил и побежал. Хорошо хоть, никого здесь не порвал.

Он ждал, что сейчас его сцапают за шиворот, обругают и потащат обратно, но пожилой привратник вместо этого степенно поклонился, как полагается кланяться гостю госпожи. От этих поклонов Нику всегда становилось неловко: все-таки он вырос в обществе, где такие проявления вежливости не в ходу.

Эслешат с его крутыми черепичными крышами, совсем европейскими, обилием прыгунцов, за которыми, как за скачущими мячиками, гонялись кошки, курортниками в ярких длинных халатах, мозаиками, кофейнями и театральными балаганчиками, статуями неведомых зверей на перекрестках (их каменные морды неизменно были обращены в сторону моря) – этот Эслешат словно подменили.

Воздух застыл, как стекло, растрескался и раздробился на осколки, которые царапали Ника на каждом шагу. Порой до крови – например, когда он проходил мимо трактира, где готовят блюдо вроде шашлыков из рыбы, они здесь несколько раз обедали втроем, или когда за поворотом показалось большое старинное здание с полуосыпавшейся мозаикой на фасаде, историю которого (страсти в духе шекспировских трагедий) Дэлги рассказывал им с Эннайп.

«Я все сделал сам!»

Сквозь эту массу невидимых острых осколков Ник добрался до автомастерской, где еще вчера видел выставленный на продажу мотоцикл, а потом до магазина с охотничьим снаряжением.

Путешествие в компании оборотня научило его уму-разуму, и он экспромтом выдал довольно приличную легенду: учитель-охотник послал его за сетью, которая удержит грызверга; нужна самая прочная сеть, пожалуйста, это очень важно. Вот эта, с металлической нитью? Спасибо. Еще полевой бинокль. Атлас. Флягу. Охотничий нож. Учитель велел ему обзавестись собственным снаряжением.

Плохо ты выбрал, покачал головой хозяин магазина. Убьют или покалечат. Лучше пошли ко мне в приказчики?

Ник в ответ только улыбнулся. Наверное, улыбка вышла та еще, потому что предприниматель сразу перестал уговаривать. Кому нужен чокнутый приказчик?