Пожиратель III
Шрифт:
— Он не бандит. Он генерал ИСБ. Парфёнов Геннадий Ильич.
А вот это уже хреново. Всё-таки ИСБ при делах. Но будем надеяться, что всё не очень запущено, и этот генерал Парфёнов — исключение из правил и на него в случае чего найдётся управа в том же ИСБ.
— Он тоже из Новосибирска? — уточнил я.
— Нет, он наш — уральский. Из окружного управления ИСБ. Он меня свёл с сибиряками.
— Только с ними?
— А какое это имеет значение?
— Хочу понять уровень его коррумпированности.
— Нормальный там уровень, —
— Допиши про Парфёнова! — велел я.
Нотариус дописал и сказал:
— Но суд это не примет. Без моих подтверждений эти показания ничего не стоят, а я до суда не доживу, если вы это кому-то покажете.
— Так мне не для суда, — ответил я. — Мне для Парфёнова и для Антона Семёновича. Ну и для журналистов.
— За что вы так со мной? Я же пошёл вам навстречу!
— А куда бы ты делся? — усмехнулся я. — Да и не пошёл ты навстречу. Ты помощь вызвал. Но не бойся, никто не увидит этих показаний, если ты сам не наделаешь глупостей.
— Я их уже наделал, — вздохнул нотариус.
— Ты пока жив, а это главное! — заметил я. — Но это легко можно исправить.
— Не надо это исправлять!
— А вот тут всё будет зависеть от твоего поведения.
— Что вы от меня ещё хотите? — спросил он.
— Чтобы ты никому не рассказывал, про нас и про то, что мы забрали нужные нам документы.
— Но это рано или поздно раскроется, — заметил Стрижов.
— Это раскроется не сегодня и не завтра. А до этого у тебя будет время собрать вещички, денежки и свалить за границу. Чем дальше, тем лучше. Собственно, на момент нашего приезда ты и пытался это сделать.
— За границу? — переспросил Стрижов. — Всё бросить и уехать неизвестно куда?
— У тебя всегда остаётся вариант — уехать в лес в багажнике. И тебе эту поездку обеспечит или Парфёнов, или Антон Семёнович сразу же, как на суде всплывут документы, — пожал я плечами. — Или сильно раньше, если ты решишь натворить ещё глупостей, и мне придётся поделиться с твоими покровителями твоим признанием.
— Я не буду делать глупостей, — пообещал нотариус.
— Очень на это надеюсь.
— Но что я скажу группе защиты?
— Это кто ещё? Те пятеро бедолаг, которых мы раскидали?
Нотариус кивнул.
— Придумай что-нибудь. Ты умный. Но не забывай о главном!
И я потряс перед носом у Стрижова его признанием.
Да, был шанс, что нотариус побежит сдаваться бандитам, но они его сразу и убьют, чтобы избавиться от свидетеля. Вроде не дурак — должен это понимать.
— А теперь возьми другой лист и напиши письмо моему отцу, — велел я.
— Вашему отцу? — удивился нотариус.
— Да. Попроси у него прощения, напиши, что раскаиваешься и очень хочешь ему помочь.
— Но я не понимаю…
— Пиши!
Стрижов быстро написал и отдал листок мне. Я взял его и огляделся. Заметил
Я вытряхнул на пол содержимое портфеля и сложил в него договоры, журнал, признания нотариуса и письмо. После чего указал пальцем на стоявшие на столе сумки и сказал:
— Их я тоже заберу с собой!
— Но это все мои деньги! — возмутился Платон Платонович.
— Я уверен, что не все, — возразил я. — И даже не половина. Большую часть ты явно раскидал по банковским ячейкам или уже вывел заграницу. Не прибедняйся.
— Но вы не можете забрать всё! — воскликнул Стрижов.
— Почему? Что нам помешает? И вообще, ты себя как-то уж нагло ведёшь, — заметил я, недобро прищурившись. — Ты стрелял в меня, ранил; моего друга чуть не убили вызванные тобой головорезы. Между прочим, я еле удержал его — он хотел тебе за это шею свернуть. Ты нам одной моральной компенсации три такие сумки должен. И я уже молчу о том, что из-за тебя мой отец сейчас в тюрьме.
— Он там не из-за меня, — возразил Стрижов. — Я лишь делал свою работу.
— Подделка документов нынче считается работой нотариуса? — фыркнул я. — Не зли меня! Радуйся, что живым оставили. У тебя будет часов шесть-восемь, пока не очнутся твои охранники или приехавшие по вызову быки. За это время ты должен успеть свалить из страны. И я бы на твоём месте поторопился. Заклятие Сна работает до восьми часов, но вторая группа может приехать в любой момент, раз первая на связь не выходит.
— Но оставьте мне хоть немного денег! — взмолился нотариус.
— Я не верю, что у тебя больше нет.
— В Екатеринбурге нет, а заграницу надо ещё как-то добраться!
Я достал из сумки две пачки сторублёвых купюр и швырнул на стол.
— Этого за глаза, чтобы срочно уехать.
Можно было, конечно, вообще ничего не давать, но в моих интересах, чтобы Стрижов скрылся, и его покровители не узнали, кто приходил к нему в гости. С его признательным письмом на руках я был уверен, что нотариус не побежит к сибирякам, но если они его как-то поймают, то он расскажет им всё.
Стрижов взял деньги и положил в карман. А я поднял с пола ружьё и спросил:
— Где патроны к нему?
— В сейфе, — ответил нотариус.
— Открывай! — велел я. — И не вздумай опять какую-нибудь ерунду устроить!
— Убью! — добавил Влад, которому, видимо, надоело стоять молча.
Платон Платонович послушно открыл сейф и отошёл от него, искоса поглядывая на моего друга.
Я заглянул в сейф, там лежали три коробки с патронами. Две полные — по десять штук, одна начатая. Это ценное приобретение. Такие патроны очень редкие и безумно дорогие. И весьма эффективные — пуля даже не заметила моего укрепления. Безусловно, против них имелась какая-то защита, но я о ней не знал. А узнать стоило.