Пожиратели миров. 10 том
Шрифт:
— За человечество, — произношу я, после чего нажимаю кнопку.
Лезвия покрывают молнии, который лижут мою броню, и яркий луч света покидает меч, врезаясь в потолок. Такой огромный, что я бы с трудом смог бы его обхватить. Он ревёт, и рука едва удерживает меч, сопротивляясь отдаче.
После чего я делаю взмах.
Первый взмах, второй взмах, третий взмах…
Корабль дрожит и тут же разваливается на части, разрубленный на куски. Прямо на моих глазах часть коридора впереди, начинает удаляться, открывая огромную пропасть между кусками корабля. Через неё я вижу, другие коридоры,
Но я не прекращаю рубить этим лучом всё вокруг, и при очередном взмахе луч, видимо, пробивает реактор.
Ярчайшая вспышка света расцвела так быстро, что я даже не успел испугаться. Она расцветает передо мной, словно рождается новое солнце, поглощает куски корабля, заполоняя собой всё. Этот свет настигает и меня…
После чего весь мой мир становится ослепительно белым…
Зерис наблюдал, как края портала стягиваются, как силок, закрывая туннель в хаос. Эта язва, мерзкий гнойник на теле реальности сужался до размеров, пока через него не смог бы пролететь лишь челнок, а затем не превратилось в искрящееся пятно, отбрасывающее молнии. Но после потухло и оно, оставив лишь непроглядную тьму Альта-Семиты.
Туннель, что связал сразу три реальности, закрылся.
Совсем рядом дрейфовал линкор Смертников. Он ещё продолжал стрелять, уничтожая тех немногих демонов и корабли, что успели выскочить из туннеля, но, видимо, основные силы Хаоса устремились в сторону Земли, что спасло эту реальность от нашествия тварей.
Зерис выдохнул, откинувшись на спинку кресла. Внутри было пусто. Мысли будто не знали за что ухватиться, столько эмоций было. Оставалась лишь усталость, беспросветная усталость, из-за чего хотелось просто закрыть глаза и уснуть настолько, насколько хватит сил.
И всё же кое-что внутри не давало покоя.
Невольно Зерис думал о том, что подпространство поглотило линкор инквизиции, добавив его останки в коллекцию потерянных кораблей, если что-то от него после детонации реактора осталось. А вместе с ними и его командира, противоречивого и вызывающего вопросы, но всё же верного своему делу.
Он бросил взгляд на оставшегося товарища, в ком ещё трепетала жизнь, и выдохнул.
Им не будет суждено вернуться в Империю, но теперь Зерис, — а может лучше Зигфрид? — не мог сказать, что чувствует по этому поводу. Досаду? Или радость? А может всё вместе, до сих пор не поняв, какое место в жизни теперь ему занять.
Но… быть может это и к лучшему. Быть может им дарован шанс прожить остаток жизни совершенно по-иному. Понять, что они упустили и наверстать упущенное, защищая свою новую реальность от грязи, которая не оставит попыток попасть сюда.
Им двоим.
— Это был хороший бой, старший лейтенант Элиадирас Каллепер, — тихо произнёс он, глядя туда, где захлопнулся портал. — Твоя смерть заслуживает того, чтобы о ней слагали легенды, и твоя жертва не будет забыта.
И отвернулся, разворачивая верный разведывательно-десантного корабля «Проглот» в сторону линкора.
Настало пора двигаться дальше…
Государство Тринианское медленно приходило в себя после произошедшего.
Переворот, который сотряс всё государство и о котором ещё очень долго писали газеты, не только местные, но и других стран, что с жадной внимательностью наблюдали за исходом, был подавлен. Бои отгремели, все заговорщики были или убиты, или отданы под суд, и столица начала медленно зализывать свои раны. Вновь отстраивались разрушенные дома, прокладывались дороги и разгребались завалы. Местные жители одно время ещё долго наблюдали военную технику и солдат на каждом шагу, однако вскоре с улиц исчезли и они, полностью стерев напоминания о произошедшем.
По крайней мере, с внешней стороны, так как все будут помнить тот день, когда дом Ристингаузеров попытался захватить власть, но по итогу сам канул в лету, оставив о себе одни воспоминания. И мало кто задумывался, какой ценой это было достигнуто.
И вместе с тем словно мир вокруг выдохнул спокойно. Небо вновь вернуло свой голубой цвет, а огромная воронка попросту растворилась, как тучи расходятся после ненастья. После этого ещё около месяца охотники и регулярная армия боролись с нашествием изгнанников, но, как и любой кризис, любая война и ненастье, всё медленно и верно вернулось на круги своя.
Ещё полгода, и всё это стало просто историей, о которой говорили, как о чём-то обычном, будто ничего страшного и не произошло вовсе.
Но лишь те, кого это не коснулось лично.
— Так, всё готово? — Алианетта бросила взгляд на челнок, который доставит их до аэропорта, а там уже на корабле до столицы. — Не хочу, чтобы потом выяснилось, что мы что-то забыли.
А забывать ничего было нельзя. Такое мероприятие, которое можно было охарактеризовать как событие государственной важности, должно было пройти идеально. В конце концов, не каждый день наследник престола женится. И не каждый день дом выдаёт за него одну из своих дочерей, чем вписывает своё имя в мировую историю.
Алианетта взглянула на двух девочек и мальчика, что стояли перед ней, и услышала классическое…
— Я писить хотю… — Мара потупила взгляд.
— Ох ты чудо… ну я же сказала сходить в туалет, — вздохнула она и повела её в сторону поместья. — Дора, ты точно не хочешь?
— Неть, — покачала та головой.
— Хорошо. Кален, присмотри за ней, будь добр.
Прошло столько времени, а раны от потери ещё не затянулись. И если дети, казалось, пережили потерю матери и отца более-менее сносно, то вот Алианетта…
Она потеряла обоих. Потеряла сестру, которую любила сильнее себя, и потеряла человека, в которого была влюблена все сердцем, по итогу уступив его своей родной крови.
А теперь их нет.
Алианетта провела не один день, заливаясь слезами после похорон, прежде чем смогла взять себя в руки. Катэрию Барбинери похоронили на семейном кладбище рядом Марианеттой Барбинери, как часть её семьи, а останки Гранта… Их даже не нашли. Некого было хоронить, и в могилу рядом с Катэрией положили пустой гроб.