Пожиратели миров. 10 том
Шрифт:
— Маленькие. И для меня вы всегда будете детьми, которых я очень люблю, — улыбнулась Алианетта. — Хочу, чтобы вы это знали. И какой бы результат вы не показали, я всё равно буду вами гордиться. Но всё равно постарайтесь, хорошо?
— Ты же сказала, что это неважно! — возмутилась Мара.
Она рассмеялась в ответ и ещё крепче их обняла, заставив тех совсем смутиться. Ведь им уже по восемнадцать, а сейчас с ними ведут себя как с маленькими детьми!
Алианетта не могла слышать, как над ними посмеивается незаметная другим тень, что всегда преследовала девушек. Преследовала, но отнюдь не пугала, а даже наоборот, радовала и помогала по мере возможностей справиться с собственными силами.
Но Алианетте об этом знать было не обязательно, да и не нужно на самом деле. Она была рада тому, что есть и обнимала их так, как обняли бы их родители, будь они сейчас рядом. Больно от того, что их родители не увидят, как их дети повзрослеют и как сами станут родителями, но… они были бы очень счастливы, зная, что у их детей всё хорошо.
И станет ещё лучше, потому что рядом с ними всегда будут любящие их люди и те, кто встанет на защиту перед лицом любой угрозы.
Их ждало замечательное будущее…
Война никогда не заканчивается…
Война не знала конца.
Империя была окружена врагами и каждый день превращался в борьбу за выживание. Демоны, еретики, предатели, нечестивые пришельцы и неизведанные твари из краёв галактики — все они только и ждали момента, чтобы оторвать кусок от Империи и уничтожить его, устроив кровавую бойню.
Вечное противостояние продолжалось, захватывая планеты и целые сектора. Простые люди жались от ужаса друг к другу, глядя в небо, где ярким огненным пятном расцветали столкновения космических кораблей и защитных станций, что дождём осыпались на землю. Огромные неприступные крепости рушились под беспощадным огнём и нескончаемым натиском врагов. Лазерные винтовки без устали стреляли, перегреваясь и ломаясь от выстрелов, которым не было числа. Рвались снаряды, вспахивая землю, взлетали на воздух танки, и артиллерия захлёбывалась, выжигая десятки квадратных километров, сдерживая врагов Империи. И в водовороте сражений солдаты гибли сотнями тысяч, своей кровью оплачивая ещё один день Империи, чтобы она могла существовать.
Но даже в этом беспросветном водовороте насилия и смертей появлялась надежда.
Даже когда небо закрывало несметными кораблями врага, подобно тучам, и воздух пропитывался едким дымом, что разъедал лёгкие. Когда имперские полки разбиты, заканчиваются патроны и клинет от выстрелов винтовки. Когда на солдатах горит одежда, а ноги подкашиваются от усталости в грязных окопах, осыпаемых грязью от взрывов, куда врываются враги человеческие и перед лицом неизбежного поражения завязывается рукопашная, кровавая и беспощадная не на жизнь, а на смерть.
Его видели многие, о нём слагали легенды. Одни говорили, что это ярость однажды павших космодесантников, что создала физическое воплощение их борьбы в одном-единственном солдате. Другие верили, что это души тех, кто сражался за Империю и пал на её защите, что объединились вместе в одно целое. Третьи шептались, что сам Император посылал одного из своих верных воинов…
Но, как бы то ни было, он приходил.
Приходил в минуты отчаяния, когда последняя надежда была потеряна и казалось, что не отстоять планеты от бесконечных волн врага. Когда флот был почти уничтожен и батареи подавлены, а огромные шагающие машины падали, делая свой последний выстрел, чтобы забрать с собой как можно больше врагов. Когда дрожь в руках мешала целиться, раненые, что вот-вот умрут, выдёргивали чеку, бросаясь в толпу врагов, и последние горстки солдат держались, не веря, что смогут выбраться. Когда казалось, что окружение не прорвать,
Он приходил, чтобы подарить надежду.
Чтобы взмахом низвергнуть с небес весь ужас и гряз своим светом и обрушить на головы наступающих тварей яростное желание людей выжить.
Он приходил туда, где во тьме так нуждались в луче надежды.
И дрожала земля, гремели взрывы, вой отродий поднимался до небес. Вражеские полки рушились, разлетались на куски в яростном визге осознания, что они не победят, и отступали, спасаясь бегством. И флот чудом отбивал нападение оставшимися кораблями. У солдат находились силы и мужество, чтобы пойти за ним в последнюю атаку с победным криком на устах. И руки больше не дрожали, были метки выстрелы, а крепкие стены не рушились, выдерживая ещё один залп, даря жителям веру, что этот день они переживут.
Он всегда был рядом. И в часы отчаяния, когда некому было встать на защиту людей, и когда войска из последних сил удерживали свои позиции под натиском мерзких инопланетных войск. Быть может враги были страшны и жестоки, но он был хуже. Его руки не дрожали, когда он сталкивался с вековыми демонами, разрывая их на куски. Он не сбавлял шага перед ордами зеленокожих врагов, врезаясь в их строй, чтобы проредить их, как газонокосилкой. И он никогда не промахивался, когда луч из его меча вырывался, чтобы разрезать вражеские баржи, что зависли в небе для сброса бомб.
За ним шли и простые солдаты, и космодесантник, воспринимая его как знак свыше, который неминуемо принесёт им победу даже в безвыходной ситуации. Под громкие крики шли за ним в атаку, преисполняясь чувством силы, праведной ярости и верой, что они одержат победу.
Он был олицетворением борьбы человечества за выживание. Ни живой, ни мёртвый, ни демон, ни человек, он просто появлялся объятый пламенем ненависти и ярости, несломленный воин человечества.
Но никто не видел и другой стороны, не видел его вне победной атаки. Как он бродил по пределам хаоса, заставляя жалких тварей забиваться в угол от ужаса, а сильных демонов нервно оглядываться с непонятным и чуждым страхом от каждого звука.
Его знали. Его боялись. Его ненавидели.
И их ненависть и страх делали его сильнее.
Одинокий и потерянный, но он был верен себе. Он был твёрд и никогда не позволял себе дрогнуть даже перед лицом ещё более сильного противника. На его броне, старой доброй активной броне сохранились отметины тысяч боёв. Кровь миллионов спекалась на металле, превращаясь в твёрдую корку, как символ его неоспоримой силы.
Его воспринимали, как нечто недостижимое, как какое-то чудо, и вряд ли бы кто-то поверил, что когда-то и этот воин, заставлявший дрожать даже демонов, был обычным человеком. Таким же солдатом, который защищал то, что было ему дорого. И разве что фотография под бронёй, которую он изредка вытаскивал, могла пролить свет на его прошлое.
Фотография, старая, потёртая и с погнутым краем, где на креслах сидели две красивых женщины с детьми на коленях и девушкой за спиной одной из них.
Все легенды были когда-то обычными людьми…
Он бродил по забытым планетам, по пугающим мирам, вершил свой суд там, где любой другой погиб бы. Ему было что защищать, и он нёс свой одинокий дозор, разя врагов человечества, и приходя, когда в нём нуждались. Это была его жизнь, его реальность, неизменная и постоянная.
И когда две искры зажглись в глубине хаоса, в такой дали, куда не совались даже демоны, он бросил туда взгляд, и на лице, изуродованном, осыпанном сотен шрамов появилась улыбка. Это было словно лёгкое и очень тёплое напоминание, о том, за что он борется и кого защищает.