Пожиратели огня (худ. В Слаук)
Шрифт:
— Простите меня, Дик! — проговорил, приходя в себя Спайерс, пристыженный спокойствием и сдержанностью канадца.
— Я не вмешивался в ваши дела с экипажем, так как думаю, что вы ввели в их условия необходимые оговорки, но что касается казначея, который полагал, что ему предложили службу на обыкновенном судне, вы не можете принудить его против воли проводить жизнь под обломками или на дне моря, и никакие морские или иные власти не признали бы за вами права на это. Кроме того, я хотел еще узнать: вас зовут Джон Хабакук Литльстон? — обратился он к спасенному им человеку.
— Да,
— Если так, — сказал Дик, — то я Дик Лефошер, муж Анны Марии Литльстон!
— Так это вы, Дик! О, я давно искал вас и Анну Марию, — отвечал Литльстон как-то робко, словно опасаясь услышать ответ, что ее нет уже в живых.
— Уж десять лет, как она умерла! — продолжал канадец. — Это была прекраснейшая женщина! — И слезы закапали у него из глаз.
— Дик! Дик! — воскликнул растроганный казначей. — Правда, мы не особенно ладили прежде. Но, если хотите, станем теперь любить друг друга, как братья, в память умершей!
— Я готов! — сказал канадец, протягивая ему руку.
При виде этой сцены Джонатан Спайерс протянул руку Литльстону в знак примирения.
Дэвис предусмотрительно позаботился закрыть люки «Римэмбера», чтобы разыгравшаяся на берегу сцена не уронила престижа капитана в глазах экипажа.
Решено было, что Джонас Хабакук Литльстон, у которого, по-видимому, не было ни малейшего призвания к морю и воздухоплаванию, останется на суше со своим зятем Лефошером, а Красный Капитан без него будет продолжать преследование общего врага — «человека в маске». Все эти маленькие препирательства и без того уже отняли много драгоценного времени.
— Прежде всего мы исследуем озеро Эйрео! — сказал капитан.
— Едва ли «человек в маске» дожидается вас, — заметил Оливье, — он опустился под воду только для того, чтобы заставить вас потерять его след, и, наверное, покинул озеро, как только заметил, что вы не увидите его!
— Я согласен с вами, — проговорил капитан, — и потому намерен преследовать его по пути в Мельбурн или Сидней, но не могу не осмотреть озера: может быть, я найду там какой-нибудь след или указания!
Нготаки после поражения своего союзника поспешно отступили к своим деревням, но в ту же ночь, окруженные двумя тысячами нагарнуков, были перебиты все до последнего. Не осталось в живых ни одного человека, чтобы возродиться. Это племя исчезло с лица земли. Эта страшная ночь по сие время сохранилась в памяти австралийцев под именем «черного истребления».
Спустя два месяца Красный Капитан один вернулся со своим верным негром Томом во Франс-Стэшен. Неподалеку от берега озера он нашел обломки своего «Лебедя», представлявшие собой груду железа и меди.
Что касается Ивановича, то его и след простыл, и Джонатан Спайерс, обыскав всю Австралию, убедился, что негодяй, вероятно, отплыл из Мельбурна под каким-нибудь чужим именем.
Капитан вернулся взбешенный, но не обескураженный, а более, чем когда-либо, горящий жаждой мщения, вернулся с тем, чтобы предложить своим друзьям принять участие в преследовании негодяя в Европе, или, вернее, в России, куда тот, наверное, бежал от преследования.
Но
— Подозреваете вы кого-нибудь в этом деле? — спросил граф, узнав о катастрофе.
— Холлоуэй, — ответил капитан, — я признал всех убитых, и среди них не хватает только одного, а именно его. Может быть, он в момент взрыва находился на судне; тогда от него, конечно, не осталось и атома, но если он жив, то пусть молит Бога о защите: я разыщу его хоть в тундрах Сибири, в джунглях Индии или пампасах Америки!..
— Но это дело поправимое, — заметил граф, — как бы велика ни была сумма, потребная на сооружение нового «Римэмбера», Дик и я предоставляем ее в ваше распоряжение!
— Соорудить второй «Римэмбер»?! Нет, я этого не хочу! Разве вы не знаете, что я десять лет секретно работал над ним, заказывая на разных заводах отдельные его части, чтобы у меня не похитили секрета? Но тогда я был молод, полон надежд и ненависти!
— Ненависти? — спросил Оливье. — Кого же вы так сильно ненавидели?
— Человечество!
— Человечество?
— Да, все человечество, подлое и жалкое, благоговеющее перед грубой силой и, в свою очередь, давящее все слабое и обездоленное, что не может защищаться, все великое и благородное, чего оно не может понять, что пристыжает его и возбуждает в нем зависть!
— А теперь? — спросил взволнованный граф.
— А теперь у меня нет больше сил ненавидеть и презирать людей — и причиной этому являетесь вы! Много лет тому назад вы подали мне надежду и заронили в мою душу веру в добро и справедливость. Вы сказали однажды: «Если есть страждущие на земле, то лучше помочь и утешить их, чем мстить за них!» Эти слова запечатлелись в моей душе! Нет, я не построю второго «Римэмбера»: боюсь снова поддаться дурным инстинктам! Я очищу землю от двух негодяев, так как, пока они живы, другие люди никогда не будут иметь от них покоя. Это «человек в маске» и Холлоуэй. Затем я навсегда хочу почить от злых дел; это — мое бесповоротное решение!
Спустя шесть недель молодой граф и Дик, поручив прииск Коллинзу, — отправились вместе с Джонатаном Спайерсом, Лораном, негром Томом и Воан-Вахом в Париж, где мы их вскоре увидим и где граф при самых удивительных обстоятельствах узнает наконец, что «человек в маске» и Иванович одно и то же лицо.
Далее мы увидим, что после серьезного совещания, на котором обсуждался этот вопрос, граф и его друзья решили отправиться в уральские степи, где должно было состояться общее собрание членов общества «Невидимых».