Пожиратели призраков
Шрифт:
– Эрин, – зовет меня Амара. – Не надо…
– Проваливай из моей квартиры. СРОЧНО!
Меня прорвало. Я все толкаю его. Сайлас уже за пределами гостиной.
– ВОН! ПРОВАЛИВАЙ!
Он в коридоре, отступает с каждым пинком. Его целлофановый пакет шуршит о стену. Мои глаза впиваются в его. Я смотрю в них, пока толкаю, изгоняю этого злого духа из моей квартиры, избавляюсь от его присутствия.
– Ты мне уже по горло надоел! НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ!
Он
– Ты для меня мертв!
Его спина врезается во входную дверь. Он без слов открывает ее, выходит и захлопывает. Внезапно его нет. Правда нет.
Но это не мешает мне кричать в дверь:
– ТЫ МЕРТВ!
Агентство «МакМартин» заняло склад из красного кирпича, который когда-то был металлургическим заводом паровозов. Во время Гражданской войны тут производили железную обшивку для военных кораблей Конфедерации. Я знаю это только благодаря медной табличке в зоне ожидания.
Есть во всей этой индустриальной атмосфере что-то непристойно шикарное. Нерабочая печь по-прежнему стоит в центре вестибюля, теперь выкрашенная в гладкий маслянисто-черный. Если бы Роберт Э. Ли переспал с офисным центром, это стало бы их внебрачным ребенком.
Я жду собеседования и в пятый раз перечитываю табличку: «В военное время весь район подожгли, но рабочие оставались на своих постах, чтобы защитить литейный цех от бесчинствующих мародеров. Их героическое спасение металлургического завода привело к тому, что солдаты Союза не захватили фабрику, но, к сожалению, она все равно сгорела».
Я могу только представить, что подумают эти литейщики, если узнают, что на фабрике, где они сгорели заживо, теперь клепают песенки для реклам.
Я специально купила новое платье. Платье для собеседования. Простое, черное, с завышенной талией. Круглый вырез, длинные рукава. Молния на спине. Надевая его утром, я поймала себя на мысли, что принимаю облик инициативного человека. Готового действовать.
Мне нравится этот человек. Я могу быть этим человеком.
Звонит телефон. Трель эхом разносится по залу ожидания. Я съеживаюсь, как будто секретарша сейчас снимет мне за это баллы.
Это Сайлас.
Я уже хочу по инерции ответить. У Сайласа сильное течение. Но мне нельзя сдаваться – ни этим утром, ни каким-то другим. Он больше не будет обладать надо мной такой властью.
Отшей его, Эрин.
Сайлас говорит: дай мне любовь и преданность.
Отшей его.
Сайлас говорит: прогнись под меня.
Отшей.
Сайлас говорит…
– Мисс Хилл? – зовет секретарша.
Я улыбаюсь. Я луч яркого, золотого света. Пришло время сиять.
Она ведет меня по открытому офису прямо к мистеру Гиддингу. Тот приветливо улыбается, закрывая за мной дверь. Гул копирайтеров-хипстеров затихает.
– Спасибо,
– Спасибо вам, что пригласили, – говорю я с отрепетированным энтузиазмом. Передняя стена его офиса – сплошное окно. Я чувствую себя запертой под стеклом бабочкой.
– Присаживайся, – протягивает он руку, предлагая стул напротив стола. Его тело мускулистое и загорелое от долгих лет езды на велосипеде, о чем свидетельствуют все висящие фотографии. Он почти похож на таких сексуальных папиков… фу, плохая мысль.
– Ты, наверное, не помнишь, но я знаю тебя с такого возраста, – низко держит он руку. – Даже был на дне рождения.
– Надеюсь, подарок был с чеком, – он не смеется над моей шуткой. Это ведь шутка, да? Куда пропало мое чувство юмора?
Он заполняет паузу историей агентства.
– Мы начинали с малого, но наша клиентская база выросла. Потом у нас появились крупные заказчики. «Тойота», «Мальборо», «Нэшинал плэй».
Из сумки раздается резкий звонок, заставляя меня вздрогнуть.
– Простите, – я достаю телефон и ставлю на вибрацию, все же поймав имя звонившего. Снова Сайлас. Черт.
– Мы соревнуемся с ребятами из Нью-Йорка, – продолжает мистер Гиддинг, не обращая внимания на мой телефон. – Еще как задаем этим янки.
– Забавно, что вы так сказали, – ой, какой отвратный переход. – Я как раз безумно хочу внести социальную повестку в большие корпорации.
– Да? – я не понимаю, произвела ли впечатление или просто рассмешила. Сколько выпускников приходило к нему с именно такой выученной фразой?
Теперь уже поздно отступать. Я сразу же начинаю с пересечения маркетинга и уличного искусства.
– С тех пор, как я прочла «Подземный мир», сразу же загорелась идеей поменять потребителей, – Сайлас презирал бы меня за то, что я приплела Делилло в собеседовании. Ну и что, раз я незаконно присваиваю его критику рекламы? Я почти уверена, что мистер Гиддинг не читал эту книгу, поэтому не собираюсь комментировать роман и перехожу к своим идеям. – Рекламные щиты – это прошлый век. Нужно переходить на те пространства, что давно есть. Конечно же, нельзя бить в лоб. Рисовать бутылки пива – неправильно. Лучше придумывать органичное визуальное продолжение окружающей среды. Вот почему я предлагаю что-то более массовое…
– Правда? Расскажи.
– Агентству «МакМартин» надо нанять граффити-художников, чтобы те вышли на улицы и создавали рекламные кампании, которые не похожи на рекламу. Потребители будут считать, что это работа подростка. Но когда тот же тег появится в корпоративном аккаунте или в рекламе по телевизору, потребители подсознательно свяжут его с изображением, мимо которого проходят каждый день. Выглядит как граффити, кажется граффити, но вандализму будут подвергаться лишь наши глаза.
Мистер Гиддинг не говорит ни слова. Его улыбка не дрогнула, но губы будто стали тоньше. Я иду дальше, проявляя инициативу до последнего.