Пожиратели призраков
Шрифт:
Стучать как-то странно. Мне не нужно разрешение Тобиаса, чтобы войти. Это не его дом, как и не мой. Он ничейный. Так что мешает мне войти?
Милый, я до-о-ома!
Как только я тянусь к ручке, дверь слегка приоткрывается.
На меня обрушивается глинистый аромат, и я улавливаю в воздухе легкий привкус плесени и пота. Пахнет как в раздевалке, которая по совместительству еще и мавзолей. Неужели так воняло и раньше?
Из щели выглядывает молодая женщина. У нее фарфоровый цвет лица, как у покойной
– Хочешь найти призрака?
Вопрос сбивает меня с толку. Кто она?
– Э-э… а Тобиас здесь?
Мертвая Бетти Буп кричит через плечо:
– Тобиас! К тебе какая-то девушка!
Какая-то девушка? Она не знает, что я раньше здесь жила?
По коридору шаркают ноги.
– Если она хочет устроить сеанс, скажи ей, что…
Тобиас осекается, как только видит меня в дверях. Он стал еще тоньше, хоть это и кажется невозможным. Бледный, но щеки слегка розовеют. На нем нет очков, и это странно. Кажется, я никогда его без них не видела.
– А. Ты приехала, – искренне улыбается он мне. – Долго же ты.
– Что за граффити? – киваю я на дверь.
– Защита, – бормочет он и снова поворачивается к теням. – Добро пожаловать домой.
Мертвая Бетти Буп снова окидывает меня взглядом, пожимает плечами и плетется за Тобиасом. Дверь остается открытой.
Сегодня вторник. Я уехала отсюда чуть больше сорока восьми часов назад, и все же это место полностью преобразилось. Я вижу это, как только вхожу. По залу разносится приторно-сладкий запах, как от вазы с гниющими яблоками.
– Тобиас, – кричу я ему вслед, морщась от того, как жалко звучу, – я хочу все это остановить. Я… я вижу их повсюду. За моей квартирой. На улицах.
– Я же просил остаться. Но вы с Амарой хотели уехать, так что… Может, оно и к лучшему. Вам надо было увидеть фантомов своими глазами.
– Кого увидеть?
– Так их называл Сайлас, – бросает Тобиас через плечо, едва поворачиваясь, и шаркает дальше. – Заблудшие души. Духи, у которых нет дома.
– Тогда, мать твою, пусть снимают, как и все мы.
– А ты думала, что будет, если умрешь снаружи? Призрак начнет блуждать. Представь, сколько бездомных бродит по улицам и ищет хоть что-нибудь, что можно назвать домом.
Видимо, духи хотят лишь этого. Чтобы их пригласили, пустили в место, где можно пустить корни. Это не так сильно отличается от жизни. Не этого ли хотим мы все? Найти свой дом?
– Значит, они не уйдут?
Тобиас поворачивается ко мне лицом.
– Они всегда там были, Эрин, ты просто не видела. А теперь, когда увидела, хочешь это прекратить? На что ты надеялась? Просто все оставить, и – пуф – все исчезло?
Меня будут преследовать до конца жизни.
– Я пытался тебя предупредить, – Тобиас разворачивается, пренебрежительно махнув рукой и продолжая
– А как он работает?
– Сосуд предназначен не только для того, чтобы впускать призраков. Он еще и для того, чтобы их отгонять. Ни один призрак не пройдет через эту дверь без приглашения.
– И что, ты вечно будешь тут сидеть? Запрешь двери и понадеешься, что никто не проскользнет?
Он не отвечает.
– Пожалуйста, Тоби. Я хочу вернуть свою жизнь.
– Жизнь, – Тобиас, видимо, все еще злится, что я украла его заначку. В этом все дело – он меня наказывает. Это натянутое, пассивно-агрессивное отношение невмешательства – его способ отомстить. Придется признаться во всех своих грехах, чтобы не осталось обид. Тобиас простит меня, а потом прогонит духов.
– Прости, что украла Призрак.
– Ты его принесла?
– Его больше нет.
– Ты закинулась всем? Господи, неудивительно, что все внимание на тебе! Если проглотить слишком много, станешь маяком. Они эту хрень за милю учуют.
– Да уж, мне пришлось учиться на горьком опыте.
– Не бойся, здесь ты в безопасности. И кстати, я улучшил баланс, новая партия намного мягче. Теперь люди не будут блевать эктоплазмой каждый раз, когда принимают дозу. Это дерьмо довольно противно убирать.
– Ты готовишь еще?
– Призрака много не бывает, – Тобиас исчезает в гостиной.
– Тоби, как ты… – я осекаюсь, как только замечаю колеблющееся свечение. Заглядываю в гостиную и поражаюсь огромному количеству свечей – настольных, в жестяных банках, в стеклянных банках, жасминовых, ванильных, с морской солью, сиренью, медовой лавандой. Да здесь прямо хренова распродажа.
Теперь стену украшают незнакомые мне примитивные знаки, которые соответствуют символу на входной двери. Окна закрыты листами фанеры, прибитыми гвоздями к рамам, чтобы исключить попадание внешнего света. Я сразу забываю, какое сейчас время суток. В таком месте время течет по-другому.
– Сними с себя груз, – Тобиас сидит на полу рядом с мертвой Бетти Буп, которая не перестает на меня пялиться.
Я нерешительно застываю в дверях.
– Должен же быть какой-то способ… так? Перестать их видеть?
– Ты действительно за этим пришла?
– Да, – надеюсь, звучит правдоподобно. – Закрой кран, Тобиас. С меня хватит.
– Вот черт… как жаль. Я думал, ты хотела увидеть Сайласа.
– А он здесь? – Абсолютная предсказуемость моей эмоциональной реакции на простое упоминание его имени заставляет меня чувствовать себя словно из хренова романа Бронте. Я пришла сюда, чтобы все остановить, а не к Сайласу.