Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)

Данилова Анна

– Ну?

– Я отправила в тот номер своего знакомого эксперта, ты ее знаешь, Нору, но что-то мне и безо всякой экспертизы подсказывает, что этим маслом Виктория Желткова смазывала петли окон, чтобы они не скрипели. То есть ей нужно было, чтобы в комнате, где она находилась и собиралась открывать окна, было очень тихо. А это о чем говорит?

– Что эта тишина важна ей была именно ночью. Потому что она как раз ночью и собиралась открывать там окна.

– Вот-вот! Она наверняка что-то хотела выбросить из окна, для этого и номер сняла.

– Лиза… Послушай…

Может, я скажу сейчас полную чушь, но… Эти деньги, миллион евро… Украденные у тайлеровского перевозчика деньги… Может, они как-то связаны с этими людьми – Шториным и Юдиным? У нас же есть фоторобот Шторина, надо бы показать его «перевозчику».

– Да, конечно, я сделаю это. Но только после того, как увижу Гурьева. А увижу я его, как мне думается, минут через сорок… Все, Глаша, не поминай меня лихом!

И Лиза отключила телефон.

Через несколько минут на террасе кафе появился невысокий краснощекий человек в несвежем коричневом костюме и белой рубашке. Он остановился, оглядываясь по сторонам. Глафира сразу поняла, что это Леров. Неопределенного возраста, с блуждающей по лицу улыбкой, с грязноватыми волосами, сутулый. Литератор, музыкант, большой специалист по Пушкину.

– Господин Леров? – тихо, чтобы не привлекать к себе внимания, позвала его Глафира.

– Да-да, это я! – тотчас отозвался он и быстро направился к ее столику. – Рад познакомиться.

Он присел напротив нее, склонив голову набок.

– У вас очень редкое и красивое имя – Глафира, – сказал он, самым бесстыдным образом разглядывая Глашу. – Вы сказали, что у вас ко мне есть дело?

– Как вы думаете, какое?

– Очень надеюсь, что вы попросите меня написать какую-нибудь статью о ком-нибудь, возможно, это будет предисловие к книге. Или же вас интересует литературный перевод с французского. Не угадал?

Она отрицательно качнула головой.

– Ну не собираетесь же вы купить у меня мои последние исследования творчества Пушкина? – Он издал ироничный смешок.

– Послушайте, Леров, – вдруг разозлилась Глафира, увидев в какой-то момент в этом человечке представителя противоположного пола, к которому принадлежал и подлый изменщик Гурьев! – Хватит кривляться!

– Что-о?!

– Люба Горохова убита, вы что-нибудь слышали об этом?

Леров, для которого эта новость, по всей видимости, явилась по-настоящему ошеломляющей, изменился в лице.

– Как это?! Что вы такое говорите?! Я буквально вчера… Вернее, позавчера был у нее в гостях! Она была жива и здорова!

– Вот и расскажите поподробнее об этом вечере.

– А что рассказывать-то? Мне позвонили и сказали, что мы собираемся у Любы…

– Кто позвонил?

– Да разве я сейчас вспомню? Кто-то из наших! Ну, я и приехал. Там были Семенов, Сурков, Ваня… Люба проставлялась. Вернулась из Парижа, такая счастливая, ну, и решила нас угостить, рассказать, как все было. Вы бы видели, какая там была закуска, выпивка! Все по-царски богатое, роскошное… Давно так хорошо не отдыхали.

– Северцев был?

– Нет, его не было. Я

еще удивился. Вернее, мы все удивились! Но в то же самое время мы понимали, что стол накрыт на его, Володины, деньги, впрочем, как и всегда.

– Люба никак не прокомментировала его отсутствие?

– Нет, что вы?! Да если бы она и захотела что-то сказать по этому поводу, то все равно никогда не сделала бы этого. Ей казалось, что мы ничего не видим, не понимаем, хотя их роман с Володей развивался на наших глазах, и те деньги, которые он вкладывал в нее, не могли не свидетельствовать о том, что и он влюблен в нее и средств он для нее никогда не пожалеет! Но кто ее убил? Как?

– Скажите, Леров, а с чего вы взяли, что у Любы с Северцевым роман? Только лишь из-за денег, которые он на нее тратил?

– Послушайте…

– Глафира.

– Вот-вот, Глафира, мы же с вами взрослые люди! Посудите сами. Он постоянно организовывал ей, вернее, в честь нее, литературные вечера, издавал ее книги… Да вы поговорите с Володей сами!

– Послушайте, Леров, вы что, на самом деле ничего не знаете и ничего не слышали о смерти вашего друга-мецената Владимира Северцева?

Леров вскинул брови, плечи его поднялись, да так и не опустились – он осмысливал услышанное.

– У вас, кажется, телефон имеется. Я же с вами каким-то образом связалась!

– Понимаете… Честно говоря, весь вчерашний день мы все провели в гостях у одного человека, на дне рождения… И, сами понимаете… Что, и Володю тоже убили? Их, что, вместе убили?!

– Вместе с кем?

– Ну как – с кем? С Любой, конечно!

– Вы были знакомы с человеком по фамилии Мещерский?

– С Вадимом? Да, конечно! Это закадычный друг Володи. Он недавно только прилетел из Москвы… Хороший мужик, талантливый поэт. Это он пообещал напечатать в поэтическом альманахе стихи Любы. Он и сам был без ума от ее стихов. А при чем здесь Мещерский?

– Давайте так. Сначала я задам вам несколько вопросов. Скажите, Леров, когда вы в последний раз видели Любу?

– Позавчера вечером, когда мы все были у нее в гостях, я уже сказал.

– А Северцева когда в последний раз видели?

– В тот же вечер!

– Но вы же сказали, что его не было тогда у Любы, что он не сидел с вами!

– Да, это так. Он заехал, когда мы сидели за столом, сказал, что мы крепко обидели одного человека… Что он всех нас пригласил к себе домой, накрыл стол, постарался, а мы проигнорировали его приглашение. Что настоящие друзья так не поступают.

– И кого же вы обидели?

– Оказывается, в тот день был день рождения у нашего поэта, Саши Горевого. Знаете, тоже замечательный парень. Добрая душа.

– И что было потом?

– Да мы толком и опомниться не успели… Все произошло очень быстро. Володя сказал, что там, на улице, возле дома Любы, стоит такси, и он уже назвал водителю адрес Саши. Люба сказала, что ей тоже стыдно – она забыла, когда у Саши день рождения. Но она уже сильно пьяна, да и чувствует себя неважно. Ну, мы поблагодарили ее за прекрасный вечер… И все! Мы уехали!