Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)
Шрифт:
– Скажите, Владимир Геннадьевич, зачем вы мне все это рассказываете? Думаете, это может иметь какое-то отношение к его убийству?
– Да. Мне кажется, что его убили здесь, в вашем тихом городе, исключительно из зависти… И Северцев пострадал ни за что. Просто он выпил вместе с ним отравленную водку.
– Вы подозреваете кого-то конкретно?
– К сожалению, нет. Слишком много таких людей, которым Вадим просто перешел дорогу… Затмил их.
Лиза вздохнула. Вот уж точно потерянное время. А она так надеялась, что услышит от близкого друга Мещерского
– А хотите, я почитаю вам отрывок из его поэмы?
21
Глафира и Денис встретились возле дома, где жил Владимир Северцев.
– Ключ у тебя? – спросил Денис.
– Да. Я клялась и божилась Мирошкину, что верну его не позже семи часов вечера. У нас мало времени.
– А сам-то он что говорит?
– Ты про экспертов, что ли? Пока что ничего. Квартира как квартира. Жена в то время, как убили Северцева, была на даче, она там открыто проживает со своим любовником. Она появилась на некоторое время в квартире, как раз когда там работали эксперты, выразила свое недовольство тем, что там полно народу, что они, мол, превратили квартиру в хлев. Сказала – надеется, что после осмотра квартиры из нее не пропадет ничего ценного, из чего Мирошкин сделал вывод: ничего ценного именно для жены в квартире точно нет. Во всяком случае, денег или драгоценностей там точно не обнаружили. Собственно говоря, она приехала отдать им ключи от сейфа, чтобы его не ломали. Но и в сейфе денег оказалось не так уж и много. Северцев хранил все деньги в банке. Ну, сняли отпечатки пальцев, результатов пока что нет, как ты понимаешь, еще рано.
– Ну, может, нам повезет, и мы обнаружим там что-нибудь интересное.
Они вошли в подъезд, поднялись, Глафира осторожно отлепила бумажную полоску с синей печатью. Открыли дверь и принялись осматривать квартиру.
– Представляю себе, насколько этой Северцевой было неприятно видеть, как по ее коврам ходят посторонние, что-то ищут, – сказала с чувством Глафира. – Смотри, даже окурки под ногами, на паркете, на коврах… Какая гадость!
– Вы, женщины, удивительные существа, – усмехнулся Денис. – Видите только мелочи. Ты вот мне только что рассказала, что Северцева проживает на даче с любовником. А тебе не приходило в голову, что это она убила своего мужа? Что она и любовника-то завела исключительно с целью позлить мужа?
– С чего бы это? Я так поняла, что их отношения уже исчерпали себя, и они жили каждый своей жизнью.
– Надо бы побеседовать с этой Северцевой.
– Сергей уже беседовал. Я с ним пообщалась.
– И что?
– Ничего. Она сказала почти теми же словами, что и ты сейчас, – жили отдельно, не трепали друг другу нервы…
– … но и не расходились почему-то!
– Может, просто привыкли друг к другу. Вполне возможно, что она по инерции стирала ему рубашки, готовила еду на неделю, прежде чем отправиться на дачу.
– Никогда не пойму я таких отношений, – возмутился Денис. – А что она говорила про Горохову?
– Да то же, что и все: что они с Северцевым были любовниками. А вот, собственно говоря, и доказательство!
С этими словами Глафира,
– Говорю же тебе – это ее новая книга, наверное.
– Странно… – Денис, взяв еще пару книг из пачки, удивился, что остальные книги как бы недоделанные, без обложек. – У него что, денег не хватило?
– Понятия не имею. Но, сам видишь, обложка знатная, дорогая.
– Думаю, мы зря сюда пришли. Ну что мы такого интересного можем найти в квартире, где он жил, по сути, один? Не думаю, что он приводил Любу сюда. Зачем, когда у нее есть своя квартира, где бы им никто не помешал.
– Не помешал – что делать-то? Ты же знаешь, они не были любовниками…
– Послушай, Глафира, мне не очень-то удобно об этом говорить, но экспертиза… Словом, Люба могла быть его любовницей, оставаясь при этом… девственницей, – Денис густо покраснел.
– Думаешь, он был… извращенцем?!
– Да ничего такого я не думаю… Может, пойдем отсюда?
Глафира поняла, что сильно смутила Дениса.
– А ты не хочешь меня спросить о Горевом?
– Это о поэте, на день рождения к которому отправились эти поэты и писатели после визита к Любе?
– Ну да.
– Спрашиваю.
– Никакого дня рождения у него в тот день не было. Он вообще родился зимой! И весь этот банкет для него организовал Северцев!
– Как это?!
– А вот так. Северцев приехал к нему, вроде бы был весьма взволнован. Сказал, что в Союзе писателей не все благополучно, он того и гляди разделится на два, а то и на три лагеря, и надо бы им всем, как он сказал, объединяться, поэтому он и решил собрать всех у Саши, вроде как на день рождения…
– Очень странная история! И что Горевой?
– Удивился и очень обрадовался. Северцев привез продукты, выпивку, они с Горевым накрыли на стол, после чего Северцев уехал за гостями, и спустя час или полтора к Горевому нагрянула вся гоп-компания!
– А Северцев?
– Нет, он не возвращался. Да и как он мог вернуться, если его труп потом нашли в квартире Любы? Не мог же он быть одновременно в двух местах!
– В трех местах! Люба-то ждала его в ресторане! – воскликнул Денис.
– Денис, ты что-нибудь понимаешь?
– Нет, если честно.
Денис между тем продолжал вертеть в руках мягкий, без обложки, томик Любиных стихов.
Кто ты, парень?Кем пришелсяЧужакам, что за кордоном?Мясо пушечное жжется,Вместо тела – гематома.Шапочка, очки и плед.Катит сына мать по парку.За коляской красный след,Словно кровь на белом – яркий.