Пожирающая Серость
Шрифт:
– Я даже этого не знала, – тихо призналась Вайолет.
Дарья пожала плечами:
– Джун всегда плохо объяснялась. Думаю, она просто хотела, чтобы какая-то частичка Стивена продолжала жить.
– Что с ним произошло? – спросила Вайолет. – Это имеет какое-то отношение к Серости?
Дарья замерла на середине стежка.
– Иди сюда, – позвала она скрипучим голосом. Вайолет медленно подошла, ее сердце забилось чаще. Дарья взяла ее за руку. – Ох, Вайолет… Ты умрешь в шляпе.
Девушка тяжко вздохнула, но волосы на затылке встали
– Тогда я просто не буду носить шляпы.
Дарья отпустила ее руку:
– Однажды ты забудешь. Как и все в Четверке Дорог.
Вайолет мрачно уставилась на свою ладонь. Внезапно налетел ветер – милое разнообразие в жаркой сентябрьской погоде.
– Ты пробовала прогуляться в лесу, косточка? – поинтересовалась Дарья едва слышно. – Это единственная по-настоящему значимая часть нашего городка.
Вайолет резко подняла голову:
– Что?
Но тут дверь распахнулась, и к ним вернулась Джунипер с телефоном в руке.
– Тут просто ужасно.
Вайолет почти не слышала ее.
«Ты пробовала прогуляться в лесу, косточка?»
Она повернулась к деревьям. Вспомнила, что Харпер говорила о нем. Боль на ее лице. Вайолет только начала понимать, что здесь творится. И если она будет делать вид, что ничего не происходит, это не поможет ей понять до конца.
– Я буду на заднем дворике.
Девушка быстро сбежала по ступенькам и завернула за угол дома. Она отбросила мысли о призраке Роузи, мертвом офицере Андерсе и направилась к деревьям, – высокие стволы были единственными свидетелями ее маленькой смелости.
Все выглядело чрезвычайно обыденно: каштановые дубы клонились друг другу, словно старые друзья, решившие поболтать, в ветвях щебетали птицы, озаренные солнечным светом. Но в желудке Вайолет все равно пульсировало беспокойство.
Дневной свет не гарантировал, что не случится что-то плохое.
Она услышала жужжание насекомых прежде, чем увидела их, – тяжелый, монотонный шум, словно от работающего двигателя. Они кружились в воздухе, как грибовидное облако, над чем-то обмякшим и пушистым у корней дерева – невезучим енотом или опоссумом.
Вайолет сморщилась. Она уже хотела отвернуться, но заметила кусочек красной пряжи. Несколько секунд ушло на осознание. А потом она застыла, как застыл лес вокруг, неспособная сдвинуться с места, не в силах отвести взгляд.
Тушка Орфея лежала между двумя корнями, медленно поджариваясь на полуденном солнце. Глаза кота были милосердно закрыты, шея – вывернута под неестественным углом. На ней запеклась кровь.
Перед глазами Вайолет все поплыло. Она споткнулась, оперлась рукой на ближайший ствол и согнулась над травой. Опустошить желудок не удалось; ее продолжало трясти от одного взгляда на останки. Уголком глаза она заметила какое-то движение – у кота дернулся хвост? Это казалось невозможным, но Вайолет должна была проверить, точно ли он мертв. И нельзя ли его спасти.
– Мне
Он умер, это было очевидно. Осматривать его дальше было бессмысленно. Она собралась идти обратно к дому, раздумывая, что скажет Джунипер; дырки в ее джинсах коснулось что-то мягкое. Орфей терся головой о ее ногу и мурчал. Насекомые позади него расползлись по лесной почве.
Вайолет издала пронзительный, сдавленный крик, и попятилась назад; ноги не слушались. Этого не могло произойти… Но на месте, где лежал мертвый кот, было пусто. Она мысленно успокоила себя. Присела, насторожено вытянув руку, и стала ждать, когда Орфей снова начнет выпрашивать ласку.
Его шерстка, пушистая и мягкая под ее ладонью. Он казался действительно реальным, только более дружелюбным, чем обычно. Кот уткнулся носом в ее ладонь, продолжая мурчать, и Вайолет слегка расслабилась. Может, все это было жуткой галлюцинацией?
Как с Роузи. Разум снова сыграл с ней плохую шутку, связав странный вопрос Дарьи с ночью в лесу.
Но когда Вайолет собралась встать, ее пальцы коснулись чего-то липкого на шее кота. Она отдернула руку, наблюдая, как кровь стекает по пальцам.
– Ты мертв. – Вайолет попятилась от Орфея. Ее голос стал монотонным и визгливым, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Между ними словно была натянута нить, как если бы, прикоснувшись к нему, она оставила частичку себя. – Черт возьми! Ты мертв.
Краем глаза она заметила знакомого светловолосого парня на краю поляны; он был бледен.
– Нет, – тихо произнес Джастин Готорн. – Он был мертв. Но больше нет. Благодаря тебе.
Вайолет сделала еще один шаг назад, голова закружилась.
– Не понимаю.
Джастин нахмурился:
– Вайолет…
И тут мир позади него разверзся, словно зевающий рот. Вайолет отпрянула, но плотные белые облака уже поглотили голубое небо. Пришел ужас, и от него тело налилось свинцом. В ушах пронзительно зашипел тоненький звук – чей-то голос, с рыком произносящий слова, которых она не знала. И тут же пропал.
Когда она осознала, что вернулась в бесцветное место, которое Харпер назвала Серостью, у Вайолет перехватило дыхание.
И на этот раз она забрала с собой Джастина Готорна.
Большую часть дня Джастин пытался ускользнуть из дома Готорнов. Мать приказала им с Мэй поработать над тем, чтобы развеять сомнения жителей. И когда она ушла днем в офис шерифа, Джастин воспользовался шансом.
Он не думал, что застанет Вайолет за применением силы – силы, которая могла воскрешать из мертвых. Это доказывало, что Августа упорно и нагло лгала о незначительности семьи Сондерс. И он точно не думал, что они попадут в Серость.