Позитивные изменения. Том 2, № 2 (2022). Positive changes. Volume 2, Issue 2 (2022)
Шрифт:
The SIB model is a long game, which should have its own logic of change and monitoring of intermediate results.
The mechanism of social impact bonds initiated by VEB.RF was included in the Concept for Improving the Efficiency of Budget Expenditures in 2019–2024. Resources, including financial resources spent on social problems, must improve the quality of life of citizens.
According to Tatyana Burmistrova, there is a growing consensus in the society that the focus of paying for public services should shift from ensuring the fulfillment of formal quantitative results to achieving social effects.
Right now, most social services are provided by the state with little regard for how effective these programs and services are in achieving positive outcomes for the demographics served. Existing contracts with state or private providers of social services are paid based on a measurement of quantitative results achieved. The SIB model is in fact the key to effectiveness, as long as the social effect is not replaced by quantitative results. For example, the number of social contracts concluded (the expected result of one of the social impact projects in the Russian Federation) cannot in itself be a metric of the fact that signatories will get out of a difficult life situation by spending money to start their own business or learn a new profession.
"These kinds of errors occur as early as the design level of the project, and can only be avoided through a more thorough, sometimes longer design phase, involving all stakeholders, including beneficiaries. The design should be preceded by the data collection stage, the involvement of professionals in the field of evaluation and theory of change at the stage of project development", says Tatiana Burmistrova.
The SIB model inevitably involves building a theory of change for the projects launched. Otherwise, it simply will not work or will be ineffective.
"That’s the key difference between social impact projects, that the model provides for a transparent measurement of social results and an evaluation system", Burmistrova says.
Many governments spend major resources each year on anti-crisis population support measures, which mainly involves direct social payments. Such measures help a large number of people, but achieve little progress in solving social problems.
In Russia, too, the greatest share of government spending is used to make social payments to the population, rather than to implement specific projects in order to address the underlying causes of systemic problems to improve the lives of citizens. The SIB model is not designed to provide targeted social assistance to people; it is focused on changes whereby targeted social assistance will no longer be needed. Alternatively, the SIB model can pilot the introduction of more effective innovative practices, leading to significant improvements in people’s lives. Once successfully piloted, i.e. proven effective, practices can be incorporated into the state aid system.
In any case, according to experts, the SIB model is a long game, which should have its own logic of change and monitoring of intermediate short- and medium-term results leading towards the final goal – reducing/changing the status quo of the problem.
Впереди
Юлия Вяткина
DOI 10.55140/2782-5817-2022-2-2-24-28
В
Юлия Вяткина
Редактор журнала «Позитивные изменения»
По экспертным оценкам, в настоящее время в деятельность детских общественных организаций и движений вовлечено около пяти процентов детей. Стоит отметить, что движение детей и молодежи существовало еще до революции. Пионерская организация – это не первая детская организация, которая возникла в России. Первый следопытский слет прошел в конце апреля 1909 года в Павловском парке под Петербургом. Именно это событие послужило толчком для появления и развития скаутского движения в России. Кстати, сейчас в стране существует шесть скаутских общероссийских организаций.
По данным председателя комитета Государственной Думы по молодежной политике и председателя Совета Ассоциации волонтерских центров Артема Метелева, одного из авторов законопроекта, детские организации и проекты «охватывают лишь часть от 20 миллионов детей и подростков».
«Многие и не знают о возможностях. Разные школы – разные подходы. Разные условия рождают несправедливость. Молодежь интуитивно и сознательно хочет объединяться. У сегодняшних молодых ребят есть желание принимать активное участие в общественной жизни страны, желание становиться лучше, развиваться. И мы должны дать эту возможность. Дать ее каждому, независимо от того, живет ребенок в крупном городе или деревне, богатой школе или сельской, лидер он или только пытается себя найти», – пишет Артем Метелев в своем телеграм-канале.
Чтобы учесть все многообразие подходов и интересов, законопроект о «Большой перемене» будет проходить широкое обсуждение. Решающее слово в ключевых вопросах всегда будет оставаться за детьми.
Планируется, что общероссийское движение детей и молодежи «Большая перемена» учредят крупнейшие детские организации на условиях равноправия. При этом в движение смогут вступать любые организации, и даже взрослые – в качестве наставников. Кроме того, согласно инициативе, Президенту Российской Федерации Владимиру Путину будет предложено возглавить наблюдательный совет.
В каком виде новое движение детей и молодежи могло бы быть востребовано и реализовано наилучшим образом? Эксперты говорят, что есть два разных подхода к работе с детскими общественными объединениями. Первый (образовательный) предполагает обучение по образцам и линейную схему: есть некое знание, его нужно выучить и потом проверить, насколько хорошо оно усвоено. Второй (молодежный) не предполагает правильных ответов. Дети могут ошибаться, получать опыт, анализировать, видеть возможности, самостоятельно искать решение.